После минутного ступора я очень звонко рассмеялась. Нельзя смеяться над неудачами ребёнка, но я не смогла сдержаться. Очень уж выразительный взгляд был у Амелии.

— Присаживайся, сейчас Элли всё принесёт, — отсмеявшись, ласково проговорила я.

— Да, госпожа, сию минуту, — ответила служанка и удалилась выполнять моё распоряжение.

Амелия так и продолжала стоять на месте преступления, не шелохнувшись. Я встала со своего места, подошла к ней и присела на колени.

— Чего ты? Всё поправимо, главное, сама не поранилась, пойдём, — протянула я руку Амелии. Но девочка лишь отрицательно покачала головой.

— Я… я хотела сама всё принести и поухаживать, — смущённо проговорила она.

— Хорошо, давай тогда Элли сейчас принесёт новую порцию, а ты сама расставишь, как считаешь нужным? — задумчиво спросила я у неё, осматривая разбитую посуду. Подумав немного, девочка засияла и согласилась.

Когда служанка принесла новые порции, Амелия накрыла на стол так, как и хотела, все были довольны. Я была искренне рада, что девочка хотела сделать мне приятное.

Мы расселись по местам и принялись перекусывать. Когда мы немного насытились, я спросила у девочки:

— Амелия, как твои дела на занятиях?

— Всё хорошо, правда, магистр чересчур строг. Я так стараюсь, а он всегда так холоден и требователен… — причитала она и затем воодушевленно продолжила: — Зато теперь я перешла на новый уровень, а именно теорию магии.

Девочка расплылась в улыбке, а я её понимаю как никто другой. Этикет, танцы, экономика, управление и все прочие подобные предметы не заставляют прыгать от радости.

— И в правду интересно, тебя будут обучать только теории или будет практика? — полюбопытствовала я.

— В основном теоретические знания, но бытовую магию и простейшие заклинания тоже буду практиковать. Правда, если добьюсь успехов в концентрации, — ответила девочка, немного поморщившись.

— А ты не могла бы иногда рассказывать мне о том, что уже изучила? Я бы хотела освежить свои знания, — улыбнулась я.

— Конечно, — улыбнулась Амелия.

— Слушай, а тебе, чтобы сосредоточиться, тоже нужна… помощь? — неловко поинтересовалась я.

— Такое возможно, но не обязательно, — ответила Амелия. — Пока мой дар не запечатан, я могу заниматься сама. Мне проще, потому что потоки работают правильно, нужно лишь больше прикладывать сил. Хотя помощь в начале была бы очень полезна. Наставник говорил, что это очень сложно. А ты уже практикуешь? И как? Это сложно? — воодушевилась девочка. Её глаза сияли, а я была поражена.

— Да, Амелия, — ответила я. — Но поскольку мой дар запечатан, мне… сложнее, и мне нужна помощь. Я… договорилась, и мне помогают.

— Рабы помогают? Да, наставник упоминал, что для лучшего концентрирования нужна подходящая пара или раб, с которым установлена связь.

— Да, Амелия, — тяжело вздохнула я. — Я составила договор с подходящими ребятами, и после поступления в академию сниму печать.

— Зачем? Они же твои, — наивно поинтересовалась девочка, не понимая.

Я прищурилась. Так. Что это за наставник отыскался тут мне? Я бы провела с этим экземпляром пару-тройку поучительных бесед о том, как нужно преподносить информацию ребёнку.

Нет, конечно, я понимаю, что ему необходимо рассказывать такие вещи, но нельзя ли отложить это лет до восемнадцати, а лучше до тридцати оттянуть? Как мне направить её в правильное русло? Как сложно! Неужели это со всеми детьми так?

— Амелия, дорогая, они тоже живые существа. Возможно, у них тоже есть семья. Неизвестно, по каким причинам они оказались в такой ситуации. Держать их при себе нет необходимости, когда я смогу справляться со всем сама, понимаешь? При этом нужно адекватно оценивать свои способности, они могут быть опасны… — серьёзно проговорила я и посмотрела на девочку, ища хоть малейшее непонимание, чтобы объяснить по-другому.

— Да, наставник говорил о рисках, — проговорила она, серьёзно кивнув в знак согласия. — Я понимаю…

— А единоборствами ты обучаешься? — неловко улыбнулась я, переводя тему.

— Нет, — покачала она головой.

— Не хочешь?

— Может и хочу, — пожала она плечами.

— Хм, понятно… Получается, у тебя есть возможность покидать замок? Амелия, ты уже бывала за его пределами?

— Да, несколько раз я ездила с отцом, но почти ничего не видела, — грустно улыбнулась девочка.

— Ну что ты? — Я ласково погладила малышку по голове. — Если хочешь, можем как-нибудь вновь погулять по территории замка? Прости, пока у меня нет возможности выбираться за его пределы, но мы обязательно это сделаем, когда я приеду на каникулы.

Девочка задорно улыбнулась и хитровато на меня посмотрела, сверкая глазками.

— Обещаешь?

— Обещаю, — усмехнулась я, протянув мизинчик.

— Я буду ждать! — строго ответила она, прочитав считалочку.

Мы ещё немного поболтали, а потом разошлись. Отец, сославшись на срочные дела, отложил время трапезы, поэтому мы кушали по отдельности. Я провела оставшееся время за книгами, а вечером того же дня ко мне пришёл печальный горгон.

Я уже переоделась в тёмно-синюю ночную сорочку с халатом до пола. Это было очень удобно, ибо можно было сразу доползти до кровати и спокойно отправиться в забвение.

— Милейшая хозяйка, вы готовы приступить к нашим маленьким забавам на ночь, дабы ваша ночь была ещё более прекрасна? — Демонстративно поклонившись, он сверкнул ехидным взглядом.

— Что же вы, сударь, присаживайтесь — в ногах правды нет, а ночь длинна, — ответила я и показала рукой на кресло напротив.

— Что случилось, прекраснейшая? — уловив моё настроение, спросил мужчина.

— Всё хотела спросить, да возможности не представлялось. Скажи, будь добр, ты чувствуешь у меня брешь? — задумчиво спросила я и показала на затылок, на то место, на которое указывал Ноиль.

Он задумался и вцепился в то место своим взглядом. Иногда в его грустных глазах проблескивала стихия природной магии, отчего у меня по спине пробегали мурашки. Прошло, наверное, несколько минут после того, как он ответил:

— Да, есть. Возможно, именно по этой причине вам так сложно концентрироваться, а нам — забирать ваши излишки. Поэтому так часто требуется сие действие.

— Понятно. Значит, и ты считаешь так же. Слушай, а может ли эта брешь навевать какие-то сны, которые я, к примеру, не помню? Или способствовать этому? — уточнила я.

— Хм, вполне может быть. Но для этого требуется подпитка извне. К примеру, амулет. Тот, кто связан с вами или имеет возможность контактировать, или артефакт. Возможностей на самом деле много, но если вас беспокоят только сны — это косвенный аргумент, — проговорил он, а у меня пришло озарение.

Быстро встала с кресла, не ответив на его вопросительный взгляд, я ретировалась в гардеробную, а после вернулась с ворохом вещей и протянула ему.

— Вот, ты можешь посмотреть? — нетерпеливо спросила я.

Мужчина немного помедлил и скептически рассматривал принесённый дар. Протянул руку, взял всё моё достояние и ответил:

— Посмотреть-то конечно могу, но прошу не забывайте, я не артефактор, хотя что-то всё-таки могу…

Мужчина начал просматривать каждое украшение. Несколько раз полутрансформировался, чтобы проверить более тщательно и усилить воздействие глаз. Молчал он долго, моё терпение кончалось. Я нервничала. После долгого осмотра он вынес вердикт:

— Нет, здесь ничего нет. Артефакт защитный и очень сильный от ментального воздействия. Менталист хороший делал, а вот остальные вещи — ничего примечательного.

Я расстроилась. Что же тогда получается? Амулет? Так под видом амулета можно всю бижутерию отправить в пепел, и не факт, что это именно этот вариант.

Остается только «тот» или «те», кто связан со мной или имеет возможность контактировать. Рабы? Слуги? Возможно, бывшие знакомые Агелии? В таком случае, вероятно, потребуется помощь отца, сама я, увы, не справлюсь. Но этого бы делать, конечно, не хотелось.

Есть еще вариант, что я всё себе надумала, ведь меня беспокоит только то, как я просыпаюсь каждое утро. В остальном я не чувствую никаких изменений. Безусловно, это неприятный момент, но, как говорил Роиль, это недостаточный аргумент.