Мы с Колсоном встречаемся взглядами. Только на мгновение, прежде чем он прерывает зрительный контакт и проходит мимо нас. Группа спускается по ступенькам, не обращая на нас внимания.

— Такой теплый прием, — растягивает слова Беккет, глядя им в удаляющиеся спины. Его австралийский акцент всегда становится более заметным, когда он саркастичен. Семья Бека переехала в Штаты, когда ему было десять. Америка практически выбила из него акцент, но он всегда присутствует, накладывается поверх его голоса.

— Серьезно, я чувствую себя здесь таким желанным, — вставляет Шейн. — От всех этих радуг и единорогов у меня чертовски кружится голова.

— Это полная жопа, — бормочет Рэнд, все еще наблюдая за парнями из Брайара. Он расправляет плечи и поворачивается ко мне. — Нам нужно экстренное совещание. Я отправляю групповое сообщение. Мы можем собраться у вас дома?

— Вторая группа все еще тренируется, — указывает Шейн.

Рэнд уже достает свой телефон.

— Я скажу им, чтобы они были там в полдень.

Не дожидаясь одобрения, он посылает сигнал SOS. И вот так пару часов спустя гостиная нашего таунхауса забита двадцатью с лишним телами.

Шейн, Беккет и я переехали сюда на прошлой неделе. Наш дом в Иствуде был больше, но выбор жилья за пределами кампуса в Гастингсе, маленьком городке, ближайшем к кампусу Брайар, невелик. Если раньше у меня была своя ванная, то теперь я делю ее с Беккетом, который использует слишком много средств для ухода за волосами и загромождает все пространство на полках. Для того, кто трахает все, что движется, он на самом деле в некотором роде цыпочка.

Говоря о тех, кто трахает все, что движется, Шейн — только начинает, и вместо того, чтобы уделять внимание Рэнду, он переписывается с какой-то девушкой, с которой познакомился в Старбаксе буквально час назад. Шейн пытается залечить свое разбитое сердце с июня. Хотя, если вы спросите его, расставание было обоюдным.

Спойлер: такого понятия не существует.

— Ладно, заткнитесь все, — приказывает Рэнд. Он и Мейсон — техасские парни, каждый из которых может похвастаться легким акцентом, но в то время как Мейсон ведет себя как непринужденный южанин, его старший брат всегда напряжен. — Нам нужно обсудить этот вопрос с составом.

Он ждет, пока все успокоятся, затем смотрит на меня.

— Что? — Бормочу я.

— Теперь ты капитан. Тебе нужно провести собрание.

Прислоняясь к стене, я крепко скрещиваю руки на груди.

— Я бы хотел, чтобы это было официально зафиксировано, что я не хотел быть капитаном и вы все придурки, потому что поступили так со мной.

Шейн хихикает.

— Да, полное дерьмо, — говорит мне Рэнд, закатывая глаза. — Они выдвинули Колсона. Что еще нам оставалось делать?

— Не выбирай меня? — Холодно предлагаю я.

— Мы должны были сделать заявление. Противопоставить нашего лучшего игрока, их.

— Это не лучший их игрок, — нерешительно говорит Остин Поуп. Кудрявый парень стоит возле одного из кожаных кресел с несколькими другими первокурсниками.

Рэнд сердито смотрит на него.

— О чем ты, новичок?

— Я просто говорю, что больше нет “их лучших” и “наших лучших”. Теперь мы все в одной команде.

Он звучит таким же несчастным, каким мы все себя чувствуем.

— Неважно. Можем мы, пожалуйста, теперь поговорить о составе? — Нетерпеливо говорит Рэнд.

— А что насчет этого? — Спрашивает Беккет скучающим голосом. Он что-то печатает на своем телефоне, лишь наполовину обращая внимание. — Дженсен выберет того, кого выберет.

— Вау, прямо какие-то вдохновляющие слова. — Наш вратарь - второкурсник хихикает со своего места на сером дивне.

— Нам ведь на самом деле не о чем беспокоиться, правда? — Остин сейчас выглядит больным. — Он же не может убрать всех нас, верно? А, если он возьмет и уберет всех игроков Иствуда?

Все просто уставились на него.

— Что? — неловко спрашивает подросток.

Шейн ухмыляется.

— Через пару месяцев ты выступаешь на Чемпионате Мира среди юниоров. Не может быть, чтобы ты не попал в эту команду, малыш.

Остин обладает самым необработанным талантом из всех, кого я когда-либо видел. Кроме меня, конечно. Иствуд усердно вербовал его в прошлом году, и мы все были в восторге, когда он согласился. Тогда, весной, никто бы и не подумал, что весь наш гребаный колледж пойдет ко дну.

Что бесит меня больше, так это то, что только двадцать пять парней из Иствуда решили перевестись в Брайар. Несколько других наших товарищей по команде, в основном с последних курсов, сбежали с корабля в тот момент, когда обо всем стало известно. Некоторые перевелись в другие колледжи. Некоторые вышли в профессионалы. Некоторые вообще ушли из команды. Вот именно их я не понимаю. Настоящие хоккеисты знают, что ты не сдаешься просто так, когда становится тяжело.

Однако Шейн прав. Остину не о чем беспокоиться. Многим из нас не о чем. Легко догадаться, кого выберет Дженсен. Шейн, Бек и Остин, почти наверняка. Патрик и Назем — второкурсники, но они двое из лучших конькобежцев, которых я когда-либо видел. Мика, выпускник, вероятно, лучший игрок с клюшкой, играющий прямо сейчас.

Проблема в том, что оглядывая эту комнату, я вижу больше талантов, чем вакантных мест. Кто-то, нет, многие, обязательно будут разочарованы.

Словно почувствовав, куда уплыли мои мысли, лицо Рэнда краснеет от гнева. Благодаря Трэгеру на его щеке уже видны следы кровоподтеков.

— Если я не попаду в эту команду, а этот придурок Трэгер попадет...

— Ты попадешь, — уверяет Мейсон брата, но он не звучит таким уж убежденным.

— Я лучше, — парирует Рэнд. — И лучше бы основа была из Иствуда. Из всех нас, и несколько человек из их команды.

Как новый капитан, я знаю, что должен прекратить такое мышление. Максимально подавить его. Потому что мы не можем начинать новый сезон под лозунгом "мы против них".

Но как бы сильно Дженсен ни желал обратного, мы против них. Я играю со своими товарищами по команде Иствуд уже два года. Мы — команда, и в прошлом сезоне мы прошли весь путь до "Замороженной четверки". Мы не забрали домой награду, но в этом году были настроены изменить ситуацию.

Тот, кто одобрил это слияние, фактически взял ружье и выстрелил картечью в команду, которая вот-вот достигнет своего пика.

— Парни, вы не понимаете, — рычит Рэнд, явно разочарованный отсутствием настойчивости у наших товарищей по команде. — Никто из вас не умеет считать? Только здесь, в этой комнате, у нас шестнадцать человек из стартового состава. Это означает, что для того, чтобы все мы остались играть, Дженсену пришлось бы сократить весь свой существующий состав.

Горечь, застывшая на его лице, передается некоторым другим парням. Лица омрачаются. Раздраженный ропот проносится по комнате.

Враждебность подпитывает Рэнда, который и так по умолчанию враждебный чувак. Он начинает расхаживать взад-вперед, мускулистые плечи напряжены.

— Некоторые из нас не пройдут, вы же понимаете это, да? Вы, блядь, понимаете? Нам приходится бороться за свои собственные гребаные позиции...

— Ты мог бы перевестись, — указывает Беккет. Он листал что-то в своем телефоне, но теперь поднял голову, чтобы прервать сердитую болтовню Рэнда.

Рэнд прекращает расхаживать.

— И куда идти? Кроме того, к черту это. Ты хочешь, чтобы я сбежал с корабля, как наш собственный капитан? Как наш тренер киска?

Он имеет в виду Скотта Эванса, нашего бывшего главного тренера. Эванс отказался работать под руководством Дженсена после слияния, поэтому он согласился на работу тренера в элитной подготовительной школе в Нью-Гэмпшире.

— Круто, тогда заткнись нахуй, — говорит Шейн, пожимая плечами. — Перестань жаловаться и борись за свою позицию. Докажи, что это твое место.

Рэнд скрипит зубами, и я знаю, о чем он думает. В команде Брайара есть по крайней мере десять парней, которые лучше его. А еще, все зависит от того, как Дженсен организует свои звенья. Ценит ли он таких силовиков и громил, как Рэнд, или хочет пополнить команду теми, кто забивает.