КЕЙС:

Наверное, мне следует добавить — я у твоей двери.

Твою мать. Он не оставил мне выбора, и я немного раздражена, когда топаю к своей двери и распахиваю ее.

И действительно, Кейс стоит на пороге, одетый в спортивные штаны, черную толстовку с капюшоном и бейсболку козырьком назад. Он закусывает губу, когда видит мое недовольное выражение лица.

— Я знаю. Я мудак. Я не должен был так просто приходить.

— Нет, не должен, — соглашаюсь я.

— Еще я должен вернуть это. — Он протягивает ключ-карту, необходимую для входа в Хартфорд Хаус.

Я быстро выхватываю ее. Черт. Я и забыла, что она осталась у него.

— Но теперь, когда я здесь... — Он одаривает меня той знакомой улыбкой, от которой мое сердце обычно превращается в желе.

Сегодня это только наполовину желе, потому что я злюсь на него, ведь он заявился без приглашения.

— Мне нужно всего пять минут. — Видя мое нежелание, он умоляюще смотрит на меня своими бледно-голубыми глазами. — Пожалуйста? — говорит он хрипло. Я открываю дверь шире.

— Хорошо. Но я уже ухожу. Уитни меня ждет.

— Я быстро, — обещает он.

Он входит в общую комнату, его высокая мускулистая фигура заполняет скромное пространство. У меня двухкомнатные апартаменты в Хартфорд Хаусе, одном из лучших общежитий Брайара. Это также одно из старейших зданий, почти полностью увитое плющом, и поскольку оно было построено до того, как университет начал максимально использовать каждый квадратный фут пространства, комнаты и апартаменты в целом здесь намного больше, чем в других общежитиях. Хартфорд расположен на самом краю кампуса, прямо рядом со всеми беговыми дорожками, что идеально для меня — несколько раз в неделю я могу проснуться и быстро пробежаться перед тренировкой. Я никогда не ходила в спортзал. Я предпочитаю свежий воздух, даже зимой.

Вместо того чтобы сразу начинать эмоциональный разговор, Кейс начинает с безопасной темы, засунув обе руки в карманы.

— Это утро было жестоким, — говорит он мне. — Я знаю, что вы смотрели.

— Да. Это выглядело напряженно. Дженсен потом надрал тебе задницу?

— О да. — Он морщится. — А после этого он назначил меня со-капитаном.

Меня охватывает удивление.

— Правда? Почему он просто не оставил капитаном Демейна?

— О, он не выбирал. Это сделали парни. А потом стало еще интереснее — Дженсен сказал, что нам нужно два капитана, чтобы попытаться объединить команду или что-то в этом роде. Что, полная, блядь, фигня. Никого не объединяющая хрень. — Горечь сквозит в каждом слове. — В любом случае, кого выбрали вторым капитаном? Люка Райдера.

Мои брови взлетают.

— Ты шутишь? Они выбрали его капитаном? У этого чувака характер как у кактуса.

Кейс хихикает.

— Точная оценка.

Проходит несколько секунд молчания, и я готовлюсь сменить тему. Я чувствую это так же, как всегда знаю, когда пойдет дождь. Я — барометр дождя и неловких разговоров.

— Я действительно скучал по тебе.

Его убитое горем признание висит между нами. Мое сердце не выдерживает, когда он говорит подобные вещи.

Я прикусываю внутреннюю сторону щеки.

— Кейс...

— Я знаю, что не имею права так говорить. Я просто... я скучаю по тебе. Ничего не могу с этим поделать. — Он колеблется. — Ты хоть немного скучаешь по мне?

У него такое серьезное выражение лица, и это еще один удар по моему и без того больному сердцу. Это отстой, потому что Кейс действительно хороший парень. У него не было злого умысла делать то, что сделал. Я действительно не верю, что он хотел причинить мне боль. Он совершил ошибку.

Нет, поправляет резкий голос в моей голове. Это была не ошибка.

Это был выбор.

— Джи? — подсказывает он.

— Конечно, я скучаю по тебе, — отвечаю я, потому что никогда не могла лгать ему. — Но это не меняет того факта, что мы расстались.

От этого на его лице появляется потрясенное выражение.

Сокрушенно вздохнув, Кейс подходит к черному кожаному дивану, который родители моей соседки купили для нас, когда поняли, что предыдущий диван, которым мы пользовались, был куплен на гаражной распродаже в Гастингсе. Родители Майи... снобы — и это еще мягко сказано. Но они снобы с отличным вкусом.

Кейс садится на диван и опускает голову на обе ладони.

Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не подойти и не обнять его. Я всегда ненавидела видеть Кейса расстроенным. Для него это такое неестественное состояние. В целом он позитивный человек, ко всему относится спокойно. И, как я уже говорила, он хороший парень. С по-настоящему добрым сердцем. Это делает невозможным ненавидеть его.

Наконец, он поднимает голову.

— Я хочу, чтобы ты вернулась. Пожалуйста, детка. — Его голос слегка срывается. — Я ненавижу не быть с тобой.

В броне, которую я воздвигла вокруг своего сердца, появляются маленькие трещины.

— Я знаю, ты тоже это ненавидишь, — умоляет он. — Быть порознь. Как этим летом, когда мы были не вместе. Это было жестоко. Просто чертовски невыносимо.

И да, и нет. Я действительно скучала по нему этим летом. Я не собираюсь это отрицать. Но я не плакала перед сном и не сочиняла любовные сообщения в заметках, абзац за абзацем о том, как сильно он причинил мне боль и что потребуется, чтобы мы снова были вместе.

Правда в том, что я даже не знаю, возможно ли это. Я не холодный или жесткий человек. Друзья говорят, что я слишком легко прощаю. И я простила Кейса, правда.

Но я не могу забыть, что он сделал.

— Ты мне изменил, — напоминаю я ему. Мой тон ровный.

— Это был просто поцелуй, — говорит он несчастным голосом.

Прилив гнева и негодования обжигает мне горло, прежде чем я успеваю его остановить. Я открываю рот, но он быстро заговаривает прежде, чем я успеваю.

— Я знаю, я понимаю. У нас разное представление о том, что такое измена. Я не думаю, что то, что я сделал, на самом деле измена...

— Ты целовался с кем-то другим! Это не “просто поцелуй”, Кейс. И это измена.

— Это было глупо, ладно? Я полностью признаю, что облажался.

Это та же ссора, которая у нас была в июне после того, как он признался в содеянном. Та же ссора, которая у нас была, когда он пытался вернуть меня. Меня уже тошнит от этого.

— Ты хочешь снова быть вместе, и все же ты даже не признаешь, что твой поступок был изменой.

— Это была ошибка. — Черты его лица становятся напряженными, когда он замечает мое непреклонное выражение. — Ладно. Я изменил. Хорошо? Я изменил, и я сожалею об этом каждую секунду каждого дня с тех пор, как это случилось. Я был пьян и сходил с ума, потому что у нас все становилось так серьезно, и я... сходил с ума, — повторяет он, опустив голову от стыда.

Мне неловко стоять перед ним, поэтому я подхожу и сажусь. Я сохраняю расстояние между нами, но он поворачивается, перемещая свое тело так, чтобы сидеть боком ко мне. Его ноги такие длинные, что одна из его поношенных кроссовок задевает мою ступню в носке.

— Ты сказала мне, что подумаешь об этом, — напоминает он мне мягким голосом. — Насчет того, чтобы попробовать еще раз.

Я устало вздыхаю.

— Я действительно думала об этом. Но, как я сказала тебе в прошлый раз, когда мы переписывались, я не хочу снова быть вместе.

Его лицо вытягивается. Когда он тянется к моей руке, я позволяю ему взять ее. Он переплетает свои пальцы с моими. Его рука кажется такой знакомой. Теплой и сухой, подушечки его длинных пальцев покрылись мозолями.

Он умоляет меня взглядом.

— Пожалуйста. Я просто хочу доказать, что я не развлекаюсь и не играю в игры. Я совершил ошибку, и я признаю это. Но единственное, что мне нужно, чтобы ты знала прямо сейчас, что важнее всего, это то, что я люблю тебя.

Мое сердце трепещет при этих словах. Он понятия не имеет, как долго я ждала, когда он скажет эти слова. На самом деле, все полтора года, которые мы были вместе. Я так быстро влюбилась в Кейса, но заставила себя не говорить этого слишком рано, боясь спугнуть его. И потом, когда я наконец впервые произнесла эти три слова, он не сказал их в ответ. Естественно, он внезапно начал разбрасываться ими после того, как поцеловал кого-то другого. Но в тот вечер, когда я сказала я люблю тебя, он не сказал я тоже тебя люблю.