Но вот «по идее»… Обычно же все происходит совсем не по плану. Обязательно что-то случится непредвиденное. И тут уже все будет зависеть от их смекалки и скорости действий.
Подходящее здание они все же подобрали. Одно из последних в несколько этажей, ветхое и пустующее. Дальше шли одноэтажные домишки, в которых жила беднота. А к этому примыкало еще несколько мрачных строений. В них жители были, но немного, и попасть туда труда не составит, поскольку стены почти касаются друг друга.
Смущало только то, что кортеж генерала нужно было на некоторое время остановить перед этим зданием. И стрелять придется через стекло автомобиля. Что полной гарантии попасть не давало. Не таким уж Ольга была опытным снайпером, чтобы выполнить эту задачу.
Сделать это точно мог бы Павел. Но по каким-то соображениям не хотел. Вот еще загадка…
Они сидели на чердаке выбранного ими дома и ломали голову над подробностями предстоящего дела. Ну, как, они… Денис с Ольгой. А Третьяков просто смотрел через окошко на улицу, и по его скучающему виду было понятно, что подробности эти ему совершенно до лампочки.
Денису, наконец, это надоело. И, подпустив в голос немного яду, он спросил:
— А вы что об этом думаете? Какие-то соображения?
Павел мельком глянул на него и вновь отвернулся к окну. Сказал лениво:
— Ну, предположим, кортеж этот мы остановить сумеем. Найду немного взрывчатки, организую «бум!» на дороге. Даже саму машину сумею подорвать. Но уверенность у нас будет, что генерал погиб? Автомобиль у него солидный. А дальше что? Организовываем маленькую войну? Расстреливаем всех из пулеметов? Тут через десять минут такие силы набегут, что все окрестные домики с землей сровняют. Ерунда эта наша придумка с засадой здесь! Ничего хорошего из этого не выйдет. Даже ухлопав генерала, нам отсюда уйти не удастся. Оно нам надо? Поэтому не будем мы здесь ничего организовывать. А ночью отправимся туда, где все можно гарантированно провернуть.
— Куда именно?
— К аэродрому. Там такие склады есть — закачаешься!
— Но почему вы уверены, что он туда поедет? И в нужное нам время?
— Это уже моя проблема, не суетитесь…
Тут только Денис осознал, что и улица, на которой они сейчас сидели, ведет к шоссе на аэродром. Значит, Третьяков знал, что генерал отправится из штаба в этом направлении? Но откуда?
Вернулись домой. Павел оставил их ужинать, а сам ушел, пообещав вернуться, когда стемнеет. Они перекусили какой-то кашей, что принесла хозяйка, повалялись на постели, стараясь не задремать.
— Как думаешь, — спросила Ольга. — У нас получится? Этот Павел такой мутный…
— Должно получиться! — убежденно сказал Денис. — Теперь, когда я оружие в руках подержал, у меня уверенность появилась. Другое дело, удастся ли нам уйти? Слишком уж много здесь франкистов собралось. У самого генерала охрана небольшая, десяток человек всего. Но тут в городе вспомогательных подразделений тьма. Если они успеют сорганизоваться и возьмутся нас разыскивать, точно не сможем спокойно уйти. А если бой начнется… Никакие пистолеты-пулеметы не помогут. — Он помолчал, потом тихонько спросил: — Тебе не страшно?
Девушка потерлась носом о его щеку.
— Сначала было очень страшно. Куда мы попали? Зачем нам это нужно? Очень убежать хотелось. А потом потихоньку привыкла. И даже, ты не поверишь, стала от всего этого какое-то удовольствие получать.
Денис повернул голову, удивленно посмотрел на нее.
— Я понимаю, что это странно, извращение напоминает. Но вот, действительно, нравиться стало. Как я раньше жила? Порхала по жизни, словно мотылек какой-то. Ну, всякими работами на финке занималась. Но ведь это ерунда, обывательщина! А теперь? Тайны, опасность постоянная, цель, которой нужно достигнуть, рискуя жизнью… Я прямо героиней себя почувствовала, Жанной д’Арк какой-то!
— Ее ведь, кажется, на костре сожгли? — вспомнил Денис. Похожий разговор у них, помнится, уже был.
— Ну и что? — возмутилась Ольга. — Зато сколько подвигов она совершила!
— Ты прямо революционерка! — восхитился Денис.
— Ерунда! — фыркнула девушка. — Никого я свергать не хочу. И на баррикады лезть тоже. А вот так, как мы, — с удовольствием!
— Ты, смотри, не заиграйся! — озаботился Денис. — Провалимся на каком-нибудь пустяке и все, пишите письма. Хорошо, если успеем эти ампулы раскусить.
— Да, ампулы… — сникла Ольга. — И не хочется об этом думать, а все равно то и дело всплывает о них мысль…
— Забудь, — он обнял ее. — Совсем забудь. Словно и нет их, проклятых. Все у нас получится. И дело сделаем, и уйдем спокойно.
— А дальше?
— Вот об этом я совсем не задумываюсь, — честно признался Денис. — Как-то перестал я далеко заглядывать. Все раздумья о предстоящем деле. Что потом — неважно. Что-нибудь будет…
— Это плохо, — посерьезнела Ольга. — У человека должна быть какая-то отдаленная мечта, к которой он обязан стремиться.
— До встречи с тобой у меня такая мечта была, — задумчиво сказал Денис. — Хотел стать лучшим пилотом во всем Советском Союзе, подвиг совершить. И чтобы мне товарищ Сталин в Кремле лично звезду Героя вручил.
— Да ты, оказывается, тщеславен, — рассмеялась девушка. — Славы хочется, портретов во всех газетах! Интервью на радио!
— Ну что ты сразу… — смутился бывший военлет.
— А что? — продолжала веселиться Ольга. — Ты идешь по Москве весь такой гордый, в новенькой форме, на груди ордена! И я рядом с тобой, под ручку, в шляпке. А вокруг народ шепчется: «Смотрите, это он! Наш герой!» — «А кто это с ним?» — «Да это же его жена». — «Какая красавица! Вот ему повезло!»
— Да ну тебя! — возмутился Денис. — И почему это мне повезло? А тебе разве нет? Ладно, ты красавица! Но и я ведь не последний парень!
— Не последний, не последний, успокойся. Ты — первый! А иначе что бы я с тобой тут делала?
— Вот и нечего!..
— Хорошо, не буду. Но ты вот сказал, что такая мечта у тебя была до встречи со мной. А теперь? Мечтаешь о чем-нибудь?
Денис подумал.
— Знаешь, мне стыдно признаться, но хочу я жить с тобой спокойно где-нибудь в глуши, на опушке леса домик поставить. И чтобы у нас детей было двое: мальчик и девочка. Но это, как ты сказала, обывательщина…
— Не совсем. — Лицо Ольги сразу стало печальным. — Все прекрасно, но нам с тобой остается теперь только мечтать о таком. Ничего у нас со спокойной жизнью не получится. Ты должен понять, что мы винтики большой и жестокой машины. И любая попытка выскочить из нее, уйти подальше обречена на провал. Нас не выпустят. Думаешь, почему этот Павел не хочет сам стрелять в генерала, а доверяет это мне? Ему привязать нас надо покрепче, понадежнее. Если хочешь, кровью повязать. Я не слишком много знаю о его, а теперь и нашей организации. Но два и два сложить могу. Это все очень просто. И ты сам мог бы дойти до этого. Только не задумывался как следует. Так что забудь о домике на опушке, совсем забудь…
— А о детях? — напрягшись, спросил Денис.
— Вот это еще может быть. Только какая будет жизнь у наших детей? Мы обречены постоянно ходить по краю пропасти. Прикажешь и детей с нами водить? Или в приют их сдать?
— У нас нет приютов, — угрюмо сказал Денис. — Только детские дома.
И тут заметил, что по щекам девушки протянулись две влажные дорожки. Он испугался.
— Перестань немедленно!
Осторожно вытер ее слезы, поцеловал, обнял крепче.
— Все будет хорошо, мы всех победим и все преодолеем!
Она взглянула на него влажными глазами.
— Правда?
— Чтоб мне провалиться! Вот истинный крест!
И неожиданно для себя действительно перекрестился. Вот что, скажите, это было? Он, комсомолец, атеист ни в какого бога не верующий — и крестится! Денис немного ошалел от совершенного.
Ольга все поняла правильно. Тыльной стороной ладони вытерла глаза, выпрямилась и сказала:
— Уж если ты крестишься, значит, Бог с нами и все действительно будет хорошо! Прости, я больше не стану плакать.
