— Вот именно. И среди них вам предстоит действовать. Нужно будет найти одного человека, подобраться к нему и убрать.
— То есть убить? — спросил Денис.
— Вот именно. Как вы это выполните — оставляю на ваше усмотрение. Но задание нужно выполнить любой ценой. Добавлю — кроме вашей смерти. Погибнуть вы не имеете права, потому что планы нашего руководства в отношении вас совершенно грандиозные. Какие — не имею права сейчас сказать. — Он помолчал, продолжил: — Считайте, что это самая-самая последняя проверка. Справитесь — будете настоящими агентами, перед которыми откроется весь мир. Ну, а нет — ничего и не будет. Потому что не будет и вас.
— Не понял… Значит, если мы не справимся, вы нас уничтожите?
Штефан криво усмехнулся.
— Ну, почему же мы? Наши враги. Или вы сами. Задание смертельно опасное, попадать в руки противника никак нельзя. Поэтому вам выдадут ампулы с ядом. Если будет прямая угроза вашего пленения — используете их. Поверьте, это самый надежный выход, потому что под пытками заговорит любой человек, каким бы сильным он ни был.
Вот в этом Денис сильно сомневался, считая, что уж его-то никакие пытки не заставят заговорить. Но… Кто его знает, что могут применить враги в случае его провала. А уж если попадется Ольга…
Он взглянул на подругу. Девушка сидела, сцепив пальцы в замок, плотно сжав губы, и в упор смотрела на Штефана. Похоже, она только сейчас осознала, в какую западню они угодили.
— Мы должны подумать, — решительно сказал он. — И обсудить между собой.
— Понимаю, — кивнул Штефан. — Часа вам хватит? Потом жду здесь с готовым решением. Напомню только, что вариантов у вас не так много. В случае отрицательного ответа Ольга Александровна вернется домой и забудет все, как страшный сон. Вас же, Денис Игоревич, вернуть в часть мы не сможем. Останетесь на подхвате при центре. В дальнейшем что-нибудь придумаем не столь опасное. Устраивает? Идите и думайте!
К себе в домик они не вернулись, пошли гулять в рощице на территории. Показалось, что на воздухе им легче будет что-то решить.
Оба долго молчали, наконец Денис сказал:
— Вот и хорошо. Вернешься к отцу, действительно забудешь все. Ну зачем тебе эта война?
Ольга остановилась, взяла его за отвороты куртки, повернула к себе.
— Ты что, совсем дурак? Не понял, что нам предложили?
— Как что? Поехать куда-то в Испанию, кого-то найти, убить…
— Я не о том! Что нам предложили, если мы откажемся?
— Мирную жизнь, что же еще?
— Ну, во-первых, я сомневаюсь, что нас так просто отпустят. Вспомни те подписки, что мы давали. И ты думаешь, что после этого они скажут: «Езжайте с богом, ребятки! У нас к вам претензий нет!» — и помашут вслед ручкой? Не те это люди… Но даже если и так. Ты пойми: они предлагают нам расстаться! Совсем! Навсегда! И мы больше никогда не увидимся! Почувствуй это страшное слово: «Никогда»!
Вот тут Денис наконец понял все. Если честно — что тут было понимать? В лучшем варианте их разлучат. Не стоит даже думать об этом, потому что этого не может быть.
В худшем — их просто уберут. Они стали носителями секретов. А таких не отпускают. Ольга правильно сказала — не те это люди. Подписку давали? Вот теперь не чирикайте, как уже было сказано…
И получается, выбора у них нет никакого. Штефан это прекрасно знал, поэтому и дал им время подумать. Точнее, понять безвыходность ситуации. И согласиться.
— Что, так спокойно примешь яд, если деваться будет некуда? — спросил он.
— Вместе с тобой? Да!
Ольга неожиданно хихикнула. Денис недоуменно глянул на нее.
— Ты что?
— Представила, какие будут рожи у тех, кто соберется нас захватить. Уже победа у них в руках, а мы раз — и ушли!
Да уж, необычная девушка ему досталась. Так думать о своей возможной смерти? Нет, у нее точно что-то с головой!
Об этом он не стесняясь и высказался. Ольга погладила ладонью его по щеке.
— А ты как думал, любимый? И ты ведь такой же ненормальный! Иначе мы бы не встретились и не полюбили друг друга. И не попали бы в такую итуацию.
— Так значит, что? Соглашаемся?
— У нас нет другого выхода, милый. Только давай еще немного погуляем. Кто знает, будет ли у нас еще такая возможность.
ГЛАВА 22
Комнатка была маленькой и темной, несмотря на то что в ней имелось окно. Но выходило это окно на стену огромного мрачного собора, и солнечные лучи никогда не проникали сквозь стекла. И все же здесь было уютно. В какой-то мере даже безопасно. Хозяева квартиры не беспокоили. Виделись Вершинины только с женой хозяина, когда спускались на первый этаж, чтобы позавтракать или пообедать. На ужин приходилось довольствоваться краюхой хлеба, ломтем сыра и небольшим кувшином красного вина. Денис заметил, что уже начинает привыкать к этой испанской традиции — пить вино вместо воды или молока. И чувствовать себя наполовину испанцем, тем более что язык его значительно улучшился, хотя и чувствовался в нем иностранный акцент.
Но маскироваться под местного уроженца ему и не надо было. По легенде, они с Ольгой были теперь детьми белых эмигрантов, приехавшими сюда из Франции, чтобы сражаться с большевизмом, пытающимся захватить эту прекрасную страну. Не больше и не меньше.
Фамилию ему оставили прежнюю, по документам Ольга стала его супругой, с которой он находился в браке уже пять лет, с тех пор как познакомились в Париже. Там же и обвенчались.
Документы, уверяли в центре, «железные» и «непробиваемые». Штефан сказал, что готовили их лучшие специалисты, проколов у которых не случалось. Приходилось верить ему на слово.
Впрочем, когда они прибыли в Саламанку, их дотошно проверили в местной службе безопасности и милостиво разрешили проживание в этом оплоте франкизма.
Генерал Франсиско Франко избрал Саламанку своей временной столицей, поселившись в епископском дворце, поэтому меры безопасности здесь принимались чрезвычайные.
И все же им удалось проникнуть в город, найти «сочувствующих товарищей» и поселиться у них в этой полутемной комнатке.
Первые два дня они не покидали своего жилища, прикидывая планы дальнейших действий. Потом все же стали выходить на улицы этого старинного города. Пару раз их останавливали патрули, проверяли документы. Но все обошлось.
Особой спешки не было, но и затягивать с операцией не стоило. По всем правилам Денис, как приехавший сражаться с большевиками, должен был зарегистрироваться в пункте набора добровольцев и вступить в русский корпус, где собиралось все дворянское отродье, люто ненавидевшее Советскую власть и жаждавшее сражаться с ней если не на своей родине, то хотя бы здесь. Таких было немного, но они все же были.
Но идти к ним нельзя было ни в коем случае. Дениса там разоблачат, что называется, на щелчок пальцев. Ну откуда ему было взять их манеры, лексикон, да даже общих знакомых по эмиграции? Ведь по легенде он жил во Франции и воспитывался хотя и в обедневшей, но дворянской семье. А значит, должен был иметь массу знакомств. Русские эмигранты старались держаться вместе, так было легче выжить. А при случае и помочь друг другу.
Хотя, конечно, те, кто побогаче, сумевшие вывезти из охваченной революцией и Гражданской войной страны свои средства, старались держаться наособицу, как можно меньше встречаться со своими бедствующими соотечественниками. Но таких было не так уж и много. В массе же своей эмигранты, особенно воевавшие в белой армии и эвакуировавшиеся в последний момент из Крыма, особым достатком похвастать не могли. Они воевали за идею, за спасение своего Отечества, а не старались обогатиться под шумок и неразбериху. Вот теперь и работали (кому повезло) официантами и таксистами. И, естественно, знали друг друга.
Так что этот вариант отпадал. Тем более что Денису совсем не хотелось общаться с этими… Из рассказов Ольги он знал, что большинство тех, которые покинули Родину в ее тяжелые дни, тосковали по ней, интересовались событиями, происходившими в Советской России, и если не поддерживали нынешнюю власть, то относились к ней терпимо. И, конечно, ни в какую Испанию «драться с большевиками» они не рвались. Сюда ехали окончательно свихнувшиеся на идее отомстить. И воевали они, к сожалению, как могут воевать только русские, — яростно и беззаветно, не жалея себя. Что шло им только во вред, поскольку местные смотрели на них, как на сумасшедших, и старались затыкать ими самые опасные дыры на фронтах.
