— Читал, — буркнул разоблаченный Мануэль. — Он еще партизаном был.

— Так вот папенька его дальний потомок. Ему понравится, что я русского Дениса спасла.

— Очень мне нужно твоему папеньке нравиться, — ядовитым тоном сказал Денис.

— Зря ты так, — вздохнула Олга. — Познакомишься — увидишь, что он милейший человек.

— Ладно, познакомимся, — согласился пилот. — Все равно пока деваться некуда. Но долго я у вас не задержусь! Мне к своим надо…

— Это уж как получится, — не стала спорить девушка. — Но мы что-нибудь придумаем, как тебя переправить. Что у тебя с испанским?

— Плоховато, — сознался Денис. — Я совсем недавно прибыл. И бой этот у меня был только пятым.

— Сбил кого-нибудь?

— Один «юнкерс».

— А твой самолет как назывался?

— «И-16», «ишачок». По-вашему — «моска».

— Значит, или «буррито», или «муха», — перевела она.

— Нет, «ишачком» только мы называли. Ваши — «моска». А «И-15» — «чато», «курносый».

— И кто тебя подбил?

Денис задумался. Все произошло слишком быстро. Потерял своего ведущего, второго ведомого, лопух, немного растерялся, а потом… Мелькнула тень, самолет затрясло от попаданий, а дальше — прыжок, удар и земля.

— По-моему, «Хейнкель», но я не успел рассмотреть.

— Значит, немец, — авторитетно заявила Олга.

— Вероятнее всего, — согласился Денис.

Они тем временем въехали на холм, и она показала вперед:

— Вот и наша финка.

— Не понял, при чем тут нож?

— Да не нож, дурачок! — рассмеялась она. — «Финка» по-испански — поместье. Наше называется «Рязан».

— Послушай, что вы все выкидываете мягкий знак из слов? Ты ведь тоже не Олга, а нормальная Ольга. И поместье это ваше наверняка называется просто Рязань…

— Ну, тут за границей так принято. Вон, водочный производитель из Смирнова превратился в «Smirnoff». Не знаю, почему так происходит. Но ты действительно можешь называть меня Ольгой.

— Или Олей, — добавил он, разглядывая ее вьющиеся на ветру рыжие волосы.

— Меня так мама называла, — погрустнела девушка. — А еще Олюшкой.

— Что с ней случилось?

— Умерла. Уже здесь, — коротко ответила рыжеволосая спасительница. — И не будем об этом…

Ему только и оставалось сказать:

— Прости.

Автомобиль спустился с холма, въехал на обширную, посыпанную ярким желтым песком площадку перед домом. Но останавливаться не стал. Ольга завела его в распахнутые ворота гаража, где стояла еще одна машина, заглушила двигатель, выскочила из-за руля и закрыла створки ворот.

— Вот теперь мы точно в безопасности! — объявила она. — Выходи. — И добавила: — Извини, что не к парадному подъезду доставила. Но так меньше посторонних глаз будет. У нас обслуга небольшая, только пара испанцев есть. Вдруг проболтаются.

— Ничего, мы не гордые, — прокряхтел Денис, выбираясь из машины. — Парашют бы спрятать понадежнее…

— И переодеться тебе не мешает. Комбинезон — не тот наряд, в котором по поместью разгуливают.

— Да я и не собираюсь разгуливать! — возмутился пилот. — Пару дней отлежусь и к своим рвану!

— Насчет пары дней — это ты погорячился, — резонно заявила девушка. — Судя по тому, как ты брякнулся, — а я это видела собственными глазами — ушибы у тебя должны быть довольно серьезными. Без осмотра доктором тебе сейчас нужно лежать и кашку кушать.

Говоря это, она вытащила с заднего сиденья тючок парашюта, отнесла его к задней стенке гаража и засунула в какой-то ящик, сверху привалив рваными тряпками, служащими, видимо, для протирки автомобилей.

— Какая там кашка? — брюзгливо сказал Денис. — Я в отличной форме!

— Ну, да, — ухмыльнулась Ольга. — Поэтому и кряхтишь, как старый дед, при каждом движении.

Он действительно чувствовал себя не на пятерку. И голова что-то кружилась. Как бы в обморок не грянуться прямо на глазах этой рыжеволосой.

Девушка поняла это, видимо, по перекосившемуся лицу русского и, заботливо подхватив под руку, повела в дом через находившуюся тут же дверь. А что, удобно, можно не выходя под дождь сразу сесть в машину.

Проведя Дениса узким и недлинным коридором, Ольга ввела его сначала в кухню. Тут имелись несколько столов, две плиты и уйма сковородок, кастрюль, прочих кухонных причиндалов.

— Повара нет, сегодня воскресенье, он дома, — объяснила девушка безлюдье этого помещения. — Пойдем, пойдем, папенька слышал, как я приехала, сейчас обязательно поинтересуется, где меня носило.

— Что, часто носит? — поинтересовался Денис просто так, без всякого второго смысла.

Ольга поняла правильно.

— Я иногда езжу по окрестностям, воздухом дышу. Но в города без сопровождения папеньки никогда не заезжаю. Чтобы на какого-нибудь дурака не напороться. Испанцы — народ непредсказуемый и до женского пола охочий. Как начнет идальго полунищий приставать да комплименты говорить — не отвяжешься… Пистолетом приходится грозить!

— Никого не застрелила?

— Бог миловал… Разбирайся потом с его родней!

— Забавные тут у вас нравы, — не удержавшись, пробормотал пилот.

— A-а, ерунда, — отмахнулась Ольга. — Я ведь их понимаю. Это Кармен, наверное, красивая была. А в большинстве своем испанские девушки страхолюдины. Даром что смуглые.

— Какая еще Кармен? — заинтересовался Денис.

Девушка посмотрела на него почти испуганно.

— Ты что, Мериме не читал? И опера такая есть. Бизе.

— Не до опер мне было… — сердито сказал парень, чувствуя, что краснеет. — Я летать учился!

— Не переживай, — постаралась утешить его Ольга. — У нас в библиотеке есть на русском языке, дам почитать.

— У вас и библиотека своя? — удивился Денис.

Хотя чему тут удивляться? Он как-то раз был дома у Лешки Игнатова, приятеля по летному училищу. Так в кабинете его отца, университетского профессора, все стены были заставлены шкафами с книгами. Все больше старыми, с тисненными золотом корешками.

— У нас много чего! — рассмеялась рыжая. — Библиотеку папенька еще из России вывез. Ни за что не хотел оставлять.

«И правильно сделал, — первый раз в положительном смысле подумал о “папеньке” Денис. — В Гражданскую эту библиотеку точно бы в печку пустили. Очень холодно было».

— Ну, пойдем! — снова заторопила Ольга. — Не терпится тобой перед папенькой похвастаться…

И потащила его за руку вглубь дома. Он не сопротивлялся, только думал, что похож на барана, которого ведут на бойню. Но тут же и смутился своей мысли. Какой баран, какая бойня? Попал в приличный дом и придумывает себе страхи… Подумаешь, графиня! Видели мы эти графьев…

На самом деле, живых графов Денис, конечно же, не видел. Только на картинках в затрепанной книжке «Три мушкетера», попавшей к нему случайно. Вот там Атос действительно был графом. Как его… а, де ла Фер! Симпатично выглядел, в плаще и при шпаге.

Нет, конечно, есть еще «красный граф» писатель Алексей Толстой. Но и его видеть не приходилось…

Попав, наконец, в жилые комнаты, он понял, что Ольга действительно была права насчет несоответствия его одеяния. Ну не смотрелись комбинезон, шлемофон и тяжелые ботинки в окружении старинной мебели, да еще и на паркетном полу. И люстра какая-то со стеклянными (или хрустальными?) висюльками на потолке.

Но оценивать сей факт, а также рассматривать интерьеры времени уже у него не было. Потому что навстречу спешил довольно бодрый дедуля в байковой куртке, расшитой какими-то вензелями и брюках с острыми стрелками. Довершали композицию лаковые туфли, блестевшие, как сапоги у какого-нибудь маршала. Маршалов, впрочем, как и графов, Денису видеть еще не приходилось. Так, просто сравнение.

— Олга, дитя мое! Где тебя опять черти носили? Сколько раз повторять: за пределами финки сейчас очень опасно. Ведь война идет! И кто этот молодой человек?

Говорил граф по-русски очень чисто и правильно, одновременно пытливо вглядываясь в пилота. Подошел ближе, обнял дочь, чмокнул ее в щечку.

— Папенька! — торжественным тоном сказала Ольга. — Позволь тебе представить советского авиатора Дениса! Фамилию еще не знаю. Я его от фалангистов спасла!