— Молодец, догадался. А то бы ляпнул завтра не то, и какое мнение о тебе составит этот прохвост? Правильно, постарается раздеть до трусов, когда самостоятельно начнёшь с ним работать, — Георгий с хрустом потянулся и только сейчас ощутил навалившуюся на него усталость. — Пойду-ка я спать. А ты, если хочешь, визор посмотри или в библиотеке посиди. Аксинья тебе комнату приготовила в левом крыле.

Князь широко зевнул, даже не пытаясь прикрыть рот ладонью.

— Время-то детское, — улыбнулся Антон. — Надеюсь, ты не запретил ночные клубы в Ленске?

— Тебе оно надо? — понимающе кивнул Мамонов-старший. — Наденька прискучила?

— Ну что ты, отец, — смутился сын, когда услышал про жену. — Я люблю Надю, но мужчина в какой-то момент чувствует пресыщение…

— Давай, женим тебя на Софии Собакиной, — хохотнул князь. — Девица в возраст вошла, да и польза будет от такого союза. Хоть перестанем грызться из-за спорных земель. И не нужно по ночным клубам рыскать в поисках свежих прелестей.

— Скажешь тоже, — опустил взгляд Антон, пытаясь скрыть блеск глаз. Отец имел за плечами большой жизненный опыт, и мелкие уловки наследника раскусывал на раз. Который, кстати, до ужаса боялся подойти к Главе Рода и поговорить о второй жене, почему-то считая, что только тому дозволено иметь несколько супружниц. Ведь дядья так и не женились второй раз. И ничего, не померли от недостатка женской ласки.

— А почему бы и нет? — оживился Георгий Яковлевич. — Ты мой преемник, у которого должно быть детей больше, чем у дядек Алексея и Сергея. Одна Надя не вытянет, она же не кошка рожать каждый год. Дай бабе пожить в своё удовольствие.

— Ты изменился, отец, — задумчиво произнёс Антон. — Как только вернулась Аксинья, стал совсем другим.

— Да брось, такой же и остался, — отмахнулся Георгий Яковлевич. — Ну… может, чуть-чуть, но это не столь очевидно. Итак, ты согласен?

— Я ещё подумаю.

— Да чего там думать? Сонька — штучка горячая, я её три года назад видел двадцатилетней, в самом соку была.

— И до сих пор не замужем? — изумился Антон, вспомнив смешливую пигалицу, с которой учился во Владивостоке, когда отец отправил его туда для получения второго образования.

— По секрету скажу, папаша её давно хочет породниться с нами, — понизил голос князь. — Правда, пригрозил, что если в этом году я не решусь, то отдаст дочку замуж за хабаровского княжича Арсеньева.

— Ну и дела, — почесал затылок Антон, а сам про себя едва не улыбается. — Как к этому отнесётся Надя?

— Да никак не отнесётся, — раздражаясь неповоротливостью сына, ответил Георгий. — Не для утех же тебе вторая жена даётся, а для укрепления рода. Меня когда-нибудь не станет, а кто поддержит тебя в тяжёлую минуту? Только дети. Так что перестань изображать муки выбора. Как только закончим с перевозкой артефакта, звоню Собакину.

— Как скажешь, отец, — покладисто ответил молодой мужчина, и даже склонил голову в знак покорности.

— Так что, едешь в клуб? — ехидно спросил князь.

— Пожалуй, посижу в библиотеке, — со всей серьёзностью ответил Антон, и подумав, спросил напоследок: — А как насчёт Андрея? Если у него будет жена из императорского рода, вряд ли она потерпит в доме ещё парочку-тройку симпатичных девиц.

— Ой, да пусть сам решает, — отмахнулся старший Мамонов. — У него этих красоток-подружек с десяток наберётся. Не поверишь, даже я не знаю, что у Андрейки на уме. Но он живёт далеко от нас, а ты — рядом со мной. Поэтому твоё будущее для меня в приоритете.

Антон молча выслушал приятные для себя слова, но почему-то подумал, что отец лукавит.

3

Брюс неторопливо попивал кофе, в которое добавил чуточку коньяка, и с прищуром поглядывал на заметно нервничающего Захарьина. Запершись в кабинете, они уже целый час беседовали и ждали результата первичной настройки Источника. Трое операторов высшей категории сейчас находились в подвале у Алтаря, в абсолютной изоляции от внешнего мира. На огромном подворье не было ни одного человека. Все слуги сейчас находились или в доме или во флигеле. Важность события поняли даже два волкодава, спрятавшиеся в огромным конурах.

— Да расслабься ты, Василий Романович, — добродушно произнёс главный чародей, поставив чашку на журнальный столик. — Всё будет в порядке. Я взял с собой самых опытных операторов, не подведут. Аккуратненько возбудят энергетические токи, зациклят их на Алтарь, пусть Источник набирает мощь, пока мы будем искать подходящую Стихию для вашей крови.

— Э-ээаа, — протянул Захарьин, не зная, как лучше подойти к деликатной теме. — А позволительно ли мне выбирать пестуемую Стихию по собственному желанию?

— У Рода, впервые прикоснувшемуся к Источнику, нет своих желаний, Василий Романович, — жестковато, но с оттенком удивления, произнёс Брюс. — Магическая Коллегия устанавливает приоритеты, от которых вы не можете отказаться. Впрочем, мне стало интересно, откуда такая просьба?

Захарьин замялся, понимая, что сказав «а», нужно говорить и «бэ». Однако начал осторожно.

— Недавно моя дочь Нина заявила о желании овладеть Стихией Воды, и была очень уверена, что именно этот Дар подчинится нашему Роду. Я сам поддался интересу и мы тайно посетили Источник. Ваша светлость, я нисколько не собирался потакать капризам дочери, однако счёл нужным возглавить «бунт».

— Вы подходили к Источнику? — резко спросил Брюс, подаваясь вперёд. — Насколько близко?

— Нет-нет, стояли в нескольких шагах от него, и никаких манипуляций не проводили, — поспешно проговорил Захарьин. — Хотели проверить, насколько верна теория княжича Мамонова.

— А теперь подробнее, Василий Романович, — главный чародей империи откидывается на спинку кресла, положив ногу на ногу и сцепив пальцы рук на колене. Как будто расслабился, но в глазах сверкнула ртуть. — Что этот персонаж вам посоветовал?

— Не мне, а дочери. Нина, имея чувства к молодому Мамонову, не удержалась и раскрыла тайну будущего Источника Захарьиных. Конечно, разговор зашёл о предпочитаемой Стихии, и тогда княжич вдруг предложил ей пестовать Воду. Дескать, она лучше подходит нашей крови.

— На основании чего он сделал такое заявление?

— Не знаю. Просто сказал, что нужно попробовать встать возле Алтаря, и он сам определит, какая Стихия для него приемлема.

— Почему Вода, если кровь Захарьиных имеет ярко выраженные маркеры Огня? — Брюс, к удивлению хозяина усадьбы, не выглядел сердитым, и даже наоборот — сосредоточенно потирал гладко выбритый подбородок. — Ну, хорошо, вы не стали соприкасаться с Источником. А он как-то отреагировал? К чему тогда разговор?

— В том и дело, Александр Яковлевич, что отреагировал. Я-то был настроен скептически, но не ожидал подобного. Источник имеет потенциал как Огня, так и Воды. Он словно разрывался между выбором, но в конце концов окрасился в цвет Воды.

— Синий? — зачем-то спросил Брюс.

— С лёгким оттенком Огня, — уточнил Захарьин.

— Скажи, Василий Романович, а ты не пускал княжича Мамонова к Алтарю? — вкрадчиво спросил чародей.

— Как можно? — возмутился хозяин и даже привстал с кресла, и тут же рухнул обратно под взглядом важного гостя. — Он сделал вывод исходя из разговора с Ниной. Возможно, у мальчишки есть особый Дар? Операторы Магической Коллегии ведь тоже умеют на глазок определять потенциал?

— Там другое направление, — Брюс пожевал нижнюю губу, впав в глубокую задумчивость. — У Мамонова, конечно, много загадочных и неожиданных увлечений, но я бы не стал торопиться с выводами. Сначала дождёмся операторов, что они скажут. А потом я хочу поговорить с твоей дочерью, Василий Романович. Заинтересовала меня эта история. А пойдём, прогуляемся? Хорошо же на улице!

Мужчины вышли во двор, наслаждаясь ярким солнечным днём. Волкодавы загремели цепями, вылезли наружу, но увидев, что ничего интересного не происходит, снова скрылись в холодке конур. Прохаживаясь по дорожке, Брюс с Захарьиным как будто по обоюдному согласию не касались темы Источника. Они ожидали выхода операторов из подвала с нетерпением. И когда они появились, Брюс помахал им рукой из беседки.