Между делом Горуш почти закончил работу по превращению Драконьего острова в гигантский артефакт. Для магов с каждым днём всё явственнее становилось, как узоры наливаются силой. Надо бы над островом защиту усилить, а то поставили временный купол и сидим, ждём, когда гром грянет. Если вдруг какой залётный жабль над нами мелькнёт, любой мало-мальский маг сверху такую жирную мишень издаля́увидит. А жабли у нас опасны чем? Прежде всего бомбардировками. Значит, эту сторону защиты укрепим особо…

Однажды вечером ко мне пришёл несколько обескураженный Горыныч.

— Слушай, Царевич…

— И что должно было случиться, чтобы ты мою старую кличку вспомнил?

Горыныч запустил пятерню в волосы и как-то странно покрутил головой.

— Ну, что? — что за реприманды такие, в самом деле?

— Енисей приходил, — не придумав красивых вступительных слов, брякнул Горыныч.

— Ого! Сильно! Вот уж не думал, что он собственной персоной нам на глаза явится.

Природные духи, надо сказать, и раньше-то этого не очень любили, что говорить о нынешнем, когда мир так изменился.

— Ты знаешь, я тоже не ожидал. Ходил к Горушу насчёт рун посмотреть. Работа-то уж к концу близится. Разговариваем, то-сё. Чувствую, как будто надвигается что-то. Оборачиваюсь — стоит! «Я, — говорит, — решил лично посмотреть: кто это в предгорьях Алтая энергетические потоки разворачивает? А это вы!»

— Не осерчал хоть?

С Енисеем закусываться не хотелось вообще.

— Не-не, нормально…

— Горыныч, скажи уж, о чём ещё говорили? А то ты такой загадочный весь.

Змей потёр лоб и усмехнулся:

— Про лису он спрашивал.

— Про лису? Нашу, Каэде?

— Ага. Хороша Маша, да не наша…

— Хватит мудрить уже!

— Извини. Интересовался он, не имею ли я на неё видов. А то, вишь, с первой женитьбой у него облом вышел. Ангара — она сама по себе. И Иркуту от ворот поворот показала, и с Енисеем по женской части только на словах.

— А он, полагать надо, созрел до серьёзных отношений?

— Типа того.

— И хочет быть уверен, что ты к лисичке клиньев бить не будешь?

— М-гм.

— Заверил хоть?

— А ка-ак же! — Горыныч аж руки воздел. — С местным хозяином реки бодаться — это ж совсем дураком надо быть. К тому же, и я тебе это уже говорил, у меня есть дама сердца.

Ну-ну. Надеюсь, он как-то решит вопрос с выборочной передачей фенотипических признаков по наследству. Трёхголовые волки не шли у меня из головы. И тут меня аж пронзило:

— Змей! А Цербер тебе, часом, не родственник⁈

Змей вполне равнодушно пожал плечами:

— А хрен его знает. Дедуля у меня ещё тот ходок по бабам был. Случалось, и в нижние миры заглядывал. С кем он там путался, нам докладывать нужным не считал.

Да уж, дивные дела на Земле-матушке творятся.

НЕВЫНОСИМО

Моргана чувствовала себя… на редкость глупо. А этого ощущения она терпеть не могла и с трудом сдерживалась, чтобы не впасть в неконтролируемую ярость.

Она сидела перед советом лордов и вынуждена была — подумать только! — отчитываться перед ними! Все эти лорды и пэры были для неё на одно лицо. Мелочь. Мусор. Но сколь напыщенный мусор! Они задавали свои глупые вопросы по очереди, и Моргана не давала себе даже труда припомнить их ничтожные имена. К сожалению, государственная машина пока ещё нужна для осуществления её планов. Приходилось терпеть. Но как же невыносимо, звёздный свет! Так хотелось скрипеть зубами, аж челюсти ныли.

— Значит, вы утверждаете, что содержащиеся в заключении в вашем имении заложники не смогли бы самостоятельно совершить всех разрушений, в результате которых им удалось сбежать?

— Мы уже обсуждали это. Трижды. Да, это обычные юноши и девушки, почти не обученные первокурсники с весьма посредственными данными.

— То есть, вы настаиваете…

— Да! — сил уже нет терпеть этот цирк! — Я считаю, что имело место проникновение диверсионной группы из магов высокой квалификации. И основной целью, как я уже НЕОДНОКРАТНО вам повторяла, была находящаяся в полумёртвом состоянии архимагиня!

— Эта… — престарелое чучело порылось в записях, — Ярэнья?

— Именно!

— Прошу вас держать себя в руках, леди Моргана. Всё это разбирательство проводится в том числе ради обеления вашего доброго имени.

Волшебница оторопела:

— Что вы несёте⁈

Один из лордов чопорно поправил пенсне:

— Да будет вам известно, спустя несколько дней после драматического прецедента с бегством русских заложников, произошло событие гораздо более масштабное и разрушительное, — лорд впился в неё глазёнками. — Диверсия в лаборатории Мерлина. Полагаю, вы в курсе, насколько важными для осуществления всего плана были результаты деятельности этой лаборатории.

— Естественно! — Моргана фыркнула. — Их взяли?

— Кого?

— Диверсантов. Или это был одиночка? Я бы хотела поучаствовать в допросах.

Лорд пожевал сухими губами:

— Лаборатория Мерлина уничтожена.

Вот тут ей не удалось удержать лицо:

— Что⁈ Не может быть!!! Куда смотрел этот старый дурак⁈

Лорды переглянулись.

— Под этим эпитетом вы полагаете…

— Мерлина, конечно! Он что — не мог обеспечить защиту⁈ Что вы на меня смотрите? Я неправа или опять отвечаю не по протоколу⁈

Лорды молчали как-то странно. Пока один из них не уронил:

— Мерлин мёртв.

Моргана потрясённо встала. Отошла к окну, за которым снова кружились снежные хлопья. Нет. Невозможно. Мерлин — старый лис, он, наверное, снова что-то задумал и обманул всех… Она вернулась на своё место почти спокойно:

— Полагаю, совет ввели в заблуждение. Чтобы убить Мерлина, понадобилась бы мощь минимум двух архимагов, заточенных под боевое использование магии. А таких…

— И тем не менее, — один из стариканов посмел перебить её! — Мерлин мёртв. Незадолго до гибели лаборатории мы получили экстренную телефонограмму. На территорию лаборатории проник один диверсант. Он лично уничтожил Мерлина, а следом — лорда Арвуда. Затем он прорвался на переведённый в рабочее положение летательный аппарат и… по всей видимости, принудил экипаж сбросить бомбы. Взрыв склада боеприпасов уничтожил всё. Если вы мечтали узнать, где находится лаборатория Мерлина, можете полюбоваться на перерытый котлован, который остался на её месте в Ореховых холмах.

— То есть… — она пыталась уложить в голове невозможное, — диверсант был смертником?..

— Судя по описанию, он был элементалем огня. В таком случае он, вполне вероятно, жив.

Давно Моргана не испытывала такого коктейля эмоций. И самое главное — элементаль! Как русские умудрились подчинить себе элементаля, да ещё задать ему такую сложную, многоходовую программу⁈ Ответов не было.

Но на этом совет не закончился. Стариканы попеняли ей плохой охраной замка. И небрежным внутренним расследованием. И малым усердием в поиске сбежавших русских…

Согласно выводам их комиссии, проистекающим из зафиксированных повреждений, в замке Морганы действовал тот же самый элементаль. А ведь никто даже не обратил внимания на слова служанки, которая толковала об огненном мужчине, которого она видела перед пожаром!

— Если бы замковые служащие серьёзно отнеслись к словам свидетельницы, — выговаривали лордишки, сверля её глазами, — то совет лордов сразу бы понял, что уровень возможной опасности гораздо выше, чем предполагалось от четверых почти детей и одного полутрупа. Последствия разрушений лаборатории катастрофические! Уничтожены все аппараты, которые должны были со дня на день выдвинуться на русский фронт. Уничтожен весь запас бомб, за исключением той малой партии, что успели отправить накануне. Ущерб невосполним! Единственный сохранившийся жабль мы были вынуждены отозвать со Смоленского направления и вернуть в Тушино. Он гораздо более важен для защиты царской ставки, нежели в атаке на окраинный город, который, к тому же, мы обещали отдать немцам.

— Вот пусть немецкие машины его и штурмуют! — поддакнул ещё один.