Дорогие читатели, не пугайтесь, В ТЕКСТЕ СЕРИИ НИКАКИХ ИЗМЕНЕНИЙ не произошло. Просто сдвинулись три главы, чтобы тома серии выглядели более упорядоченно и гармонично.

Надеемся на понимание и поддержку. Ваши авторы))

РУССКИЕ МАГИ В АЛЬВИЙСКОМ ТЫЛУ

Выйдя из ворот замка, четвёрка повернула налево, в сторону поднимающихся за лесом довольно крутых холмов (или даже небольших гор, по местным-то меркам). И вовсе не потому, что им особенно хотелось в горы. Просто из деревни, расположенной чуть ниже замка, на пожар бежало множество людей. А просочиться сквозь плотную толпу, под единым покровом невидимости, чтобы не потерять друг с другом связи и ни на кого не наткнуться… задача казалась сложноватой для людей, только-только выбравшихся из почти двухмесячного плена. Всех четверых продолжало потряхивать.

Иван располосовал пополам позаимствованное из замка огромное покрывало (каким-то образом он умудрился его почти не подпалить), и девушки получили по вполне приличной накидке. Да и от только что возрождённого феникса продолжало жарить, словно от печки. Двигались быстро.

Вскоре дорога стала похуже (как будто вместо десяти булыжников на тот же пятачок использовали, скажем, шесть) и втянулась в лес. Хмурый зимний альвийский лес, в котором снег лежал, только пока ногу на него не поставишь, после чего мгновенно превращался в слякоть. Но дорога, на удивление, оставалась сухой и чистой.

Нет, ничего особо нового в магически обработанной дороге не было, во всех странах подобных имелось предостаточно, ещё с довоенных времён, но обычно это касалось торных трактов или богатых частных владений — а тут лес…

Дорога вдруг упёрлась в обширный дуб и разбежалась на две стороны.

— Куда двинем? — Шереметьев остановился и поудобнее перехватил свёрток с Яреной.

За лесом разгоралось оранжевое зарево.

— Давайте направо, — предложила Людмила. — Не знаю, почему, но мне правое направление больше нравится.

— И там лес как будто гуще, — Звенислава пристально вглядывалась в чащобу. — А то у нас Ваня светится до сих пор, как факел. А покров у меня — всё, кончился.

— Пошли, — Иван пошёл первым, пытаясь углядеть вдоль дороги какие-нибудь метки или признаки того, почему её всё-таки выделили особым образом. И заодно раздумывая: не в пасть ли волку они движутся?

Дорога привела их на старую выработку. Очень старую — скорее всего, заброшенную ещё до Великой Магической, а уж открытую и разработанную уж вовсе невесть когда.

— Здесь добывали каменный уголь, — Иван деловито оглянулся. — У дядьки угледобыча, видал такое. Вон, видите? Сперва почти с поверхности брали, потом начали холм ковырять. И почему-то бросили. Вы постойте-ка, я гляну. Может быть, углекопы ушли из-за выхода газа, тогда нам это место подойдёт вряд ли. А если нет… Не пещера, конечно, но если не уходить вглубь штреков, можно относительно комфортно расположиться. Проверю.

Демигнисов быстро направился в сторону шахт, а Звенислава пробормотала:

— Ох, хоть бы это место нам подошло! Я, ребята, если честно, боюсь, что во сне не смогу удерживать согревающий кокон. Костёрчик бы развести…

— Да-а, костёрчик — это хорошо, — рассеянно поддержала Люда. — Но если газ — не прокатит. Взорваться может. Для того ли мы бежали, чтоб феерически самоубиться?

— Да уж. Будет Ваня потом бродить по Оловянным островам, как одинокий мститель…

— Ой, точно, он-то возродится. Интересно, у него количество возрождений ограничено или нет? Как это устроено у фениксов?

— Понятия не имею. Давай спросим?

— А это прилично?

Сергей слушал девчачью болтовню и думал, что если количество возрождений бесконечно, это открывает широчайший простор для диверсионной деятельности. Действительно, нужно у Ваньки спросить. В такой ситуации, как они оказались, все прилично-неприлично на второй план уходят.

И тут появился сам Иван, махнул рукой:

— Ребята, давайте сюда!

Компания остановилась у входа в шахты.

— Это точно безопасно? — усомнилась Шаховская.

— Людочка, — Иван прижал к огненной груди руку, — если бы там был газ, то при моём появлении он бы не стал долго ждать, уверяю тебя!

— Чё они ушли-то отсюда, предположений нет? — уточнил Сергей.

— Есть. Пошли, покажу.

Они прошли входное пространство, напоминающее пещерку, коридор…

— Вон там, — махнул Ваня рукой в сторону бокового отнорка, — что-то типа учётной комнаты было, я полагаю. А вот в левом коридоре…

Они свернули в указанном направлении. Внутри выработки стояла темень, и Иван успешно работал светильником.

— Смотрите! Они вышли на соляную жилу или купол, сложно без подробного обследования сказать. Но если в соседних штреках всё выметено, то тут… даже сейчас можно разобрать: смешанный с солью уголь брать не стали.

— Занятно, что не сразу остановились. Соль, смотри, когда пошла, а рубили после того ещё долго.

— Да, аж в какую-то соляную камору прорубились.

— У них, поди, големы на рубке-то стояли, — предположила Люда. — Тогда их, говорят, было много.

— Согласен. Поставили каких-нибудь примитивных с заданием рубить, он и рубил, пока проверяющий не пришёл, — Иван проскользнул в проруб, и полость-пещерка, сплошь покрытая изнутри крупными кристаллами соли, заиграла отблесками.

— Как будто изморозью покрыто! — восхитилась Шаховская. — А что, альвы соль не любят?

— Да, я слышал, какая-то у них с солью скользкая тема, — припомнил Сергей.

— То-то у них вся еда такая пресная! — воскликнула Звенислава, и все вдруг вспомнили, что неплохо было бы подкрепиться, особенно подвальным сидельцам, которые сегодня даже по куску хлеба съесть не успели.

— Так, — Иван хлопнул рукой об руку, выбив искры, — предлагаю вернуться в ту комнатушку, я разожгу вам костёр, а сам пронесусь по лесу. Глядишь, разживёмся едой.

— Может, вместе? — предложил Сергей.

— Извини, брат, но у меня от силы полчаса осталось, пока я быстрее, выносливее и прочее. Надо успевать.

— Тогда двигай, а дровами и печкой я сам займусь.

— Ладушки!

Комната, в которой некогда сидело мелкое шахтное начальство, вовсе не носила на себе следы разгрома, как можно было бы предположить. Не скопилось ни пыли (верно, климат Оловянных островов был достаточно влажным), ни даже паутины по углам (нечего тут было есть паукам). А всё прочее пребывало в своём привычном виде. Словно кто-то, уходя в спешке, забрал только отчётные книги, а всё остальное оставил как есть, и больше сюда никто не приходил. Даже беднота крестьянская не позарилась на предметы обстановки. Или среди альвов солёное место считалось настолько нехорошим? Нечистым, что ли? Здесь сохранился стол, пара стульев, некое подобие каменной скамьи, высеченной прямо в дальней стене, совершенно пустой бухгалтерский шкаф и…

— Это чудо! — воскликнула Звенислава. — Печка!

— Дурацкая, правда, — критически оценила Люда, — с этой их огромной альвийской трубой, словно они и впрямь хотят, чтоб к ним через подобный тоннель в небо лазили волки и волшебные старики с кулями подарков…

— Зато дымить в комнату не будет! И на ней можно что-то сварить. Или пожарить. Смотри: решётка!

— Обалдеть, да? Кто бы знал, что я когда-то буду радоваться возможности растопить печку!

— И не говори!

— Так, девчонки, — прервал их щебетание Сергей, укладывая Ярену на каменную лавку. — Я за сушняком, а вы не расслабляйтесь, ушки на макушке! Мало ли…

— Не переживай, Серёж, — успокоила его Люда, — не такие уж мы дуры.

А когда Сергей ушёл, спохватилась:

— Ой, кости-то!

— Какие кости? — удивилась Люда.

— Ярена Васильевна просила мышиный скелет. Я прошлась с «поиском» по подземелью.