Это был британский женский журнал «Vogue», где «O» и «G» в середине, сплетались кольцами, а окаймовка шрифтом гордо провозглашала его лучшим журналом моды.

— Ох, это мне? — изумилась мисс Кулстоун, робко цапая журавлика. — Какой чудесный, ты сам его сделал?

— Вместе с мисс Мэлкрафт. — поделился с Дианой честью бумагоконструкторства. — Вы же наша любимая учительница. Ваша профессия основание дерева, из которого вырастают остальные. Мы все зачастую теряем веру, обвиняем равнодушный мир в бессердечии, отгораживаемся от него. Да, можно не увидеть, как слова и идеи меняют мир, не ощутив изменения сейчас, не представляя масштаб, но они произойдут. Обязательно. Юность — слепа, вы наш поводырь, не теряйте оптимизма. Для лепки малых умов нужно большое сердце. Мы ваш сад, мисс Кулстоун, вы наша Дева. Давайте вернемся к уроку!

От жестких шуток про литературу к мотивационной речи. Я так скоро самозастрелюсь из своего дробовика беспринципности. Вообще после попаданчества, замечаю за собой изменения: речь стала глаже и богаче, мыслей больше и не все они про секс.

— Да, — окрепшим голосом сказала мисс Кулстоун, осторожно пряча журавлика в сумочку. — Большой мир бросает каждому из нас пугающие вызовы. Давайте вернемся к нашему роману «Дева в саду».

Пусть половина класса по-прежнему её не слушала, голос мисс Кулстоун набрал резкость и звучание. Оливер протянул мне свой кулачок, который я отчеканил. Диана благосклонно кивнула мне головой.

Отношения с элитой класса восстановлены, пора задуматься о простом демосе. Кто там собирается предать меня остракизму? Из активного перешептывания с Оливером диспозиция определилась следующим образом. В классе это оказался Брендон Тейлор по кличке Расти, то есть «Ржавый». Долговязый парень с предпоследней парты, с тремя дружбанами, который кричал мне при знакомстве «гони шиллинг», пытался пообщаться поближе, но вовремя одумался. В футбольной команде ультра-патриотом оказался Эрик Форест: черноволосый, худощавый пацан, немного нервный. Это при взгляде на него, Эрик мне показался, первым кандидатом в информаторы о дедовском кортике, притащенным в школу.

— Откуда только так быстро слухи разошлись? — задумался вслух.

— Я молчал, честное-благородное. — пугливо сказал Оливер.

— Это риторические слова. — похлопал по плечу своего верного ботана. — Ясно-понятно такая тайна жжет язык любому школьнику. Может он не хотел вслух говорить, но там сболтнул, здесь сболтнул: к утру все знают, что Поли от тебя опузырилась.

Последние слова я проговорил сочувственно, чуть отстраняясь от него и немного громче. Их услышала Диана и мгновенно завелась.

— Что произошло, Оливер? — зловещим тоном спросила она. — Как от тебя могла залететь Паулина Эддерли? Немедленно объяснись!

Поскольку Диана взволновалась, её угрожающие слова услышали не только верные вассалы. Сидящие сзади нас девчонки немедленно зашушукались. Подобно прибою волн, тихий говорок разнесся по всему классу. Репутация Оливера немедленно достигла космических высот.

— Диана, клянусь тебе, я не при делах, это просто предположение. — растерянно и путано стал объясняться Оливер.

Я откинулся на край парты с дьявольской усмешкой. Оливеру Ховарду пора выйти из тени и показать классу всю силу своей юности! Побочным эффектом объяснения приема, как работают слухи, стала черноволосая фурия, резвой белочкой, скакнувшей к нам сразу после звонка.

— Какого черта, очкарик! — вскричала Поли визгливо. — Что за байки ты несешь про меня⁈ Я не беременна!

Двинувший ко мне с явными, нехорошими намерениями, Ржавый со своей кликой, приостановился сзади неё, с немым удивлением взирая на ловеласа Оливера. Мой ботан задрожал от страха, при взгляде на Поли, прячась за меня. Диана скривилась. Шокированные одноклассники во все глаза уставились на очередное разворачивающееся шоу.

Пора закрывать друга своей мускулистой грудью.

— Прошу прощения. — лиричным баритоном, украденным у Тхэхёна*, вставая с парты, ласково сказал Поли. Почти касаясь её злобного лица сверху, томно улыбаясь и гипнотизируя свои взглядом. — Часть нашего личного разговора донеслась до ушей учениц. Полина Эфертон, о которой шел разговор, моя дорогая кузина. Оливер консультировал её питание. К сожалению, Полина стала обращать меньше внимания на его советы в последний месяц и слегка набрала в весе. Разумеется, советы Оливера вам, Паулина, вовсе не нужны, вы превосходно выглядите для любой обложки «Вог». Потому не откажите нам в любезности принести вам самые искренние извинения за подобное недоразумение, сладким парфе с клубникой в музыкальном кафе «Сюрприз» после уроков и футбольной тренировки?

Когда мне пришлось в первый раз взглянуть на своё новое лицо, жгучий брюнет со светло-зелеными глазами вызвал у меня рвотные позывы. Как можно быть настолько бессовестно красивым? Со временем я привык к своему лицу. Это просто хороший инструмент, вот как сейчас, которым надо уметь пользоваться.

Не ради себя, соблазняя одноклу — но во имя настоящей мужской дружбы!

— Диетолог… кузина… выгляжу превосходно… парфе с клубникой… — забормотала бессвязно Паулина, пошатываясь под моим кротким взглядом. — Ну, всё понятно тогда. Я не против побыть беременной.

Она отошла к подругам на задней парте, рухнула на место с глупым видом, а на неё моментально набросились девичья часть класса. Я в свою очередь, убрал милоты из взора, добавив жесткости и жажды убийства.

— Ваша очередь, Ржавый. — обратился с издевочкой к Брендону.

— Твои родители предатели Родины! — воскликнул он пламенно.

Но момент был упущен. Женская половина класса обсуждала поход в «Сюрприз». Мужская страдала и завидовала: немного мне, немного Оливеру, немного халявному парфе из крутого заведения. Перебить этот эффект могло шумное прибытие Тёмного Властелина или Её Величества, но королева человек занятой, а школа Бромптона слишком безызвестна. Властелин с паранормальными способностями здесь вроде я, но роль отыгрываю на порядок скромнее. Пока.

— Оливер, братишка, на правах родственника зажми ушки леди Ди своими руками. — строго приказал ботану. Сам обратился к Ржавому.

— Могу согласиться с этим доводом. Временно. Но когда полиция снимет обвинение, ты согласишься с тем, что я помочусь на твоё лицо.

Преимущество школы Бромптона, что можно не подбирать выражения. Классные шакалы ненадолго потеряли дар речи. Вовсе не потому, что услышали недозволенное, но это был прямой вызов на конфронтацию. Оставалось только одно — перебить мою наглость своей.

Ржавый облизал пересохшие губы. Он колебался. Обвинить меня прямо надо, но время выбрано неудачно, да и ответить за слова страшно.

— Я ммм… — зажевал он слово, словно размагниченная старая кассета.

— Мастер боевых искусств? Меч правосудия? Маг из братства? Майор СМС, мимик-дилетант, мясник из Бромптона, магнит для неприятностей? — засыпал его вариантами, пытаясь помочь.

— Я молюсь, что у тебя все наладится! — истерично выкрикнул Ржавый, убегая от меня подальше.

Я удовлетворенно плюхнулся обратно на место. Приобнял Оливера за плечи.

— Прорвемся, бро. — подмигнул ему.

Но Оливер не отвечал, застыв статуей страдающего Гарольда. В глазах его плавал ужас предстоящего свидания. Он и черноволосая фурия. Холодное мороженое и пятый размер груди. Совсем рядом. Напротив его очков. Через несколько часов.

Хотя бы находясь в ступоре, просьбу мою выполнил. Диана осторожно сняла его руки со своей головы.

— Всё равно было слышно. — пожаловалась она. — Неужели в гимназии Беллингема пользуются настолько дурной лексикой? Поверить не могу!

— Уроки покойного деда. — пояснил для неё. — Так он разговаривал с врагами.

Диана может и хотела возразить, но искорка озарения мелькнула в её ясных глазах.

— Я пойду с Оливером. — тоном, не подразумевающим возражений, оставила она за собой последнее слово. — Еще не хватало, чтобы дядя Ховард в самом деле обнаружил себя дедушкой!

Оливер мечтательно улыбнулся при её словах, и я наконец озаботился своим корешом. Потряс осторожно из стороны в сторону.