На самом деле — не знаю, как доподлинно всё было. Но в Регби, например, составили первые футбольные правила. Несколько спортивных игр придуманы в этом учебном заведении, одна названа именем школы. Возглавляли Регби традиционно всякие умные чуваки, самые первые пиарщики в мире. А кто у нас владел словом и мыслями что простого народа, что отчасти и элитой? Правильно — служители церкви. По такой схеме поработал в Регби, ушел на повышение архиепископом Кентерберийским. Или президентом колледжа в Оксфорде. Нормальный расклад, я считаю. Всё потому, что даже хаотичным бессмысленным поступкам молодых людей, ректора умели придавать форму состязания и спорта. Разумеется, извлекая из него выгоду.

Как извлекла выгоду из моего спортивного тельца Диана Мэлкрафт.

Проговорив одновременно свои просьбы, с удивлением и воодушевлением, мы уставились друг на друга. Удивилась Диана, воодушевился я. Есть возможность заработать баллы от неформального руководства — хватай и беги. Иронично, но суть предложения Дианы заключалась именно в этом.

— Ты знаешь о «Вызове Регби»? — спросила она меня.

С тех пор как школа Регби стала законодателем спортивного духа в Великобритании, она всячески демонстрировала свою элитарность. «Кто тут посмеет оспорить наше спортивное превосходство?» — говорили открытые состязания под эгидой школы. Их представители посылали пафосные письма во все школы Западной Британии, приглашая принять участие в своих играх.

— Нет ни одного школьника, который не слышал бы о нём. — заверил Диану. — Бромптон решил выступить на одном из них? Готов представить борцовскую команду!

— В забеге на две мили. — улыбнулась она. — Не надо никого закапывать головой в землю, превращая в овощ, Эйв. Да и заявки уже давно составлены.

Про овощ обидно было. Броски в самбо полны смертоносной энергетики, эффективности и красоты. Но что с девчонок взять, тем более с английских. Лучшее боевое самбо у них — фехтование.

— Если заявки составлены, то разве в них… — не решительно начал я, как вспомнил о своем двойнике. — А этот Пуля не обидится?

— Понятия не имею. — холодно сказала Диана. — Школе всё равно на его обижалки. На первом году обучения он еще что-то мог, став седьмым в «Вызове», но связался с плохой компанией и в прошлом году был в конце списка. Сейчас он попал в команду только от безнадежности, причем вел себя дерзко, выпрашивая преференции.

Мне было страшно представить себе: у школы или Дианы. Первое хотя бы объяснимая глупость, второе — целенаправленное движение в сторону безымянной могилки в расщелинах скал у Губета. Это горная формация в километрах сорока от Нью-Лана, названа по одноименной бухте, где Таджурский залив врезается в Африку. Местные его бухтой дьявола зовут, но я предпочитаю рациональные географические названия.

— Большая команда от Бромптона едет? — деловито уточнил у Дианы. — В беге я постараюсь, но гарантировать ничего не могу. Футболисты завязаны на амплитудный бег: пара кругов в монотонном беге вокруг поля не в счет, это простая для нас разминка перед игрой. Выносливость у нас комплексная, ориентированная на физическую борьбу и нагрузку. Профессиональный бегун легко одолеет такого же уровня футболиста.

— Пробеги так, чтобы школе не было за тебя стыдно. — сладким голосом продавана, обещавшим бесплатный коврик, за установку мультируля в Ладу Гранту, попросила она. — В команде нас немного: Бромптон участвует в одиночной гребле, фехтовании, плавании и беге.

— Четыре спортсмена, директор и пара помощников. — понимающе сказал я. Вполне вероятно технический состав еще полностью не утвердили.

— Три. — уточнила Диана. — Я выступлю и в фехтовании, и в плавании. Лайонель будет грести на лодке. Отправляемся в пятницу с паддингтонского вокзала. Мистер Бентли будет рад твоему участию.

Близость даты меня неприятно удивила. В гимназии Беллингема хотя и знали о «Вызове Регби», большого внимания не обращали. Футбол и теннис в разы популярнее каких-то там греблей и бега. Эффект узнаваемости и отдача от первого места Глэдис на теннисном Кубке не только в аудиенции с королевой. Гимназию хвалили в общенациональной печати, а Эндрю Беллингема, как пить дать, завалили письмами потенциальные аристосваты. Гимназия могла не обращать внимания на местные причуды, тем более это же Регби. Трудно с ними спорить в многих видах спорта. Единственное, в чем школа Регби всегда фейлила — футбол. Вроде родоначальники движухи, но когда в учебном заведении есть команды по гандболу, своему сквошу, бадминтону и собственно по регби, тяжело собрать топовый состав в футбольную команду.

Потому утерев нос всем школам Соединенного Королевства чемпионством в теннисе и игрой в финале футбольного Кубка, Беллингем мог позволить себе игнорировать «Вызов». Школы с претензиями на исключительность уже не могли. Или как Бромптон, пытались заявить о себе.

Неожиданностью стала дата — через несколько дней. В воскресенье будет прощание с дедом в Уолсингемском соборе. Не имею права опоздать.

— В воскресенье с утра я должен быть в Уолсингемском соборе. — предупредил Диану. — Это крайне важно.

Она удивилась. Взгляд не изменился, но модные британские школяры еще с детства этот скилл прокачивают. Только слегка дыхание сбилось, я так интерпретировал мелькнувшую догадку. Прогулки в собор на проповедь дело традиционное, но и культа из них не делают, спокойно можно перенести посещение. Если нельзя пропустить в определенный день, то из этого только один вывод следует. Для свадьбы я слишком юн.

— Извини, пожалуйста, Диана, мне это необходимо. — С таким словами я взял её руку, большим пальцем перекрывая вену на запястье.

Ужасное, возмутительное действие от которого остолбенели все школьники. Мы как раз проходили по вестибюлю школы, который моментально превратился в музей восковых фигур Тюссо.

— Да что ты себе позволяешь, Эйв Дашер! — строго сказала покрасневшая Диана. Руку, впрочем, не отдернула, хотя молнии в глазах заскакали. Ничего не отвечая, я считал про себя, отмеряя минутную стрелку на настенных часах.

Сорок пять ударов насчитал, когда опомнившись, Диана вырвала из моих грязных граблей свою нежную лапку. Местами нежную: на указательном пальце правой руки на сгибе между проксимальной и средней фалангой, нащупалась мозоль. Там палец упирается и трется о гарду шпаги, даже в защитной перчатке.

— Немедленно объяснитесь, мистер Дашер! — потребовала разъяренная Диана.

— Всего лишь сосчитал ваш пульс, Диана. — успокаивающе сказал ей. — Хотел узнать, в курсе-ли вы о смерти моего деда или проявили истинную британскую вежливость, не захотев меня спрашивать. Что поделать, детектор лжи пока не изобрели.

Народ собравшийся вокруг, осуждающе загудел. Облапал школьную красотку и даже не придумал достойный повод заранее. Несет непонятную дичь — линчевать его!

Я вернулся в реальность. Пульс ничего не показал: примерно девяносто ударов в минуту. Однако причина могла быть другой: Диана сильно удивилась и разозлилась, на полминуты растерявшись, когда я себе такое позволил. Какой отсюда следует вывод? К сожалению, только один: я слишком туп и корчу из себя подозреваку без повода. Второй вывод в графе «Совершенно секретно», что мне понравилось быть терапевтом прелестной блондинки, никому не озвучу.

— Думаю мистер Бентли, в порядке исключения, отпустит тебя в субботу вечером с соревнований. — вежливо предположила Диана. — Я возьму на себя ответственность.

Обсуждая подробности, мы дошли до нашего класса. Договорившись об использовании моих ног для школы Бромптона, Диана захотела узнать о моей просьбе. Мы продолжили шептаться на уроке, сев для переговоров вместе и сдвинув Оливера на край парты. Последний, увидев, как его мечта быть полезным для школы сбывается, существует возможность посвятить свои способности любимому увлечению, воспылал и задымился. Его горящий взор дырявил моё правое ухо почти полчаса, пока мы не согласовали все детали с Дианой.