— Клянусь Господом нашим. — поднял я руку. — Эти карты вовсе не мои, меня оболгали!
Это несколько их успокоило. В любом непонятном случае упоминай Господа. Нация эта религиозная, в их понимании нет ничего страшнее, чем солгать с именем боженьки. Ты можешь хоть каким угодно гением быть, всего добиться сам. Но придешь там за кредитом или дочку сватать к человеку хорошему, а тебе: «так вы солгали пятнадцать лет назад, на приёме у леди Крансберри, в двенадцать часов дня в малом зале замка Честершир, что розовую орхидею сами вырастили. На самом деле вы её купили у торговки цветами. Не, мил человек, нет тебе никакой веры. Давай, до свидания.»
Девчонки сбились в кружок и о чем-то зашушукались.
Не обращая внимания на их перешептывания, я подошел к кабриолету, уставившись на это раритетное, стоимостью миллионы долларов бы в моем бывшем мире, произведение автомобильного искусства.
— Стивен Картрелл, — отрекомендовался дворецкий мне. Даже машинально дернулся рукой верх, но шляпы на нем не было. Унесло лихим ветром перемен. Когда газовал с ветерком по проспекту Веллингтона. Мне это так представилось.
— Рад знакомству мистер Картрелл, я Эйвер Дашер. — отозвался вежливо. — Позвольте взглянуть прежде на двигатель?
— Как будто ты что-то в этом понимаешь! — не удержалась Анна. Мария подтверждающе закивала головой.
— Воображала. — похоронила мое самомнение Глэдис.
Ничего не отвечая вредным одноклам, я всунул свой гордый нос в механическое нутро «Глэдера». Так назывался этот пожиратель бензина, судя по медной табличке на движке. Эндрю Беллингем не просто любит свою дочку. Обожествляет. Что в следующий раз он назовет, слегка изменив для конспирации, её именем? Новую Галактику?
— Только завернул на проспект, слегка прибавил скорость, послышался шум и свист, показался сильнейший пар. — бубнил дворецкий, нависая над моим плечом. — Я сразу рванул тормоз.
— Всё правильно сделали. — согласился я.
Даже продвинутый автолюбитель, взглянув на предка современного автомобиля, мало что поймет. Вот два цилиндра движка, маховик, газоотводящая трубка, «штаны»… Генератора, аккумулятора нет. А, ну понятно. Охлаждающая труба из меди, по которой идет вода в цилиндры, в середине соединена накладкой из резины. Это чтобы вибрация не разрушила трубу, будь она сплошной. Накладка потеряла герметичность и пропускает пар.
— Вот эту накладку надо заменить, мистер Картрелл. — проинформировал я его. — Без замены запускать мотор нельзя, он перегреется мгновенно и умрет.
Я ткнул пальцем в соединительный кусок резины.
— Но как же я могу не довезти леди Глэдис до гимназии! — вскричал он с ужасом.
— Мне нельзя опоздать. — гордо сказала Глэдис. — Кто угодно, только не препостор школы. Это создаст нежелательный прецедент!
Вот её зациклило. Как будто старик Джонс её не пропустит, отчитает, попробует линейкой шлепнуть. Или что: наш директор Уильям Миллер вызовет её на ковер для разговора вместе с родителями? «Ха-ха-ха», — сказал бы я на это голосом робота Вертера.
С другой стороны, принцип безупречности исповедуемый Глэди, мне сильно заходил. Она могла использовать свою исключительность и чилить в гимназии на расслабоне, но никогда не давала себе поблажек. Была первой в учебе, дисциплине и спорте. Пора спасать её авторитет.
— Мистер Картрелл, нет ли у вас зажигалки? — спросил у дворецкого, протирая накладку ветошью.
— Со всем уважением, не время для сигар, особенно при леди, сэр. — не так он меня понял. Но всё же нащупал в кармане исполинских размеров серебряный Картье. На одной стороне у них был циферблат. А что удобно: и закурил, и время узнал.
Я порылся в рюкзаке, отыскивая своего липкого друга. С тех пор как Эйв начал играть в футбол, дед ему прикупил и настоял носить в рюкзаке спорадроп. Это вещь типа пластыря. Нанесенная на каучуковую основу смесь из смолы и лечебных веществ. Скрепляла намертво. Мне так казалось, вспоминая, как Эйв отдирал пластырь вечером, после того как заклеил, рассеченную бутсой защитника, рану на ноге. Двойной эффект сразу — заживление и эпиляция.
Я прогрел несколько полосок на огне от зажигалки дворецкого. Обмотал накладку на трубке охлаждения в несколько слоев. До гимназии Глэдер дотянет, дальше не моя забота.
— Рад был познакомиться, сэр. — вежливо сказал дворецкому, уже стоявшему наготове с храповиком.
Это ключ для прокрутки стартера. Все машины сейчас заводили с толкача.
— Ах, сэр, если бы не ваша помощь, — растрогался он, — безмерно благодарен.
— Всего хорошего, леди. — пожелал доброго пути, присмиревшим барышням.
Я побежал дальше, а мне в спину трудолюбивым трактором затарахтел Глэдер, и это было немного смешно, словно хрупкая девчуля в очках внезапно заговорила басом. Тридцать пять лошадок всего, дедовский журнал «Инженер» расписывал, что авто выжимает восемьдесят километров в час. Вранье и реклама, но пятьдесят по асфальтовому проспекту Веллингтона в городе, вполне допускаю.
Увы, я всего лишь человек — Глэдер мне не обогнать. Пробежал метров тридцать, а шум полевого трактора за спиной не стих.
— Эйвер Дашер! — раздалось строгое препосторское сзади.
— А⁈ — сказал я, не сбавляя темпа.
— Ты опоздаешь на уроки, если мы тебя не подвезем. — сказала Глэдис. — Получишь от Джонса линейкой.
Тон предложения был сочувственно-насмешлив, будто она не была бы против такого расклада.
— Страдания закаляют характер. — лихо и легкомысленно ответил ей. — Что мне эти удары, главное чтобы вы были счастливы, леди Глэдис Беллингем.
Некоторое время было тихо. За исключением сурового рокота мотора.
— Возможно я ошиблась. — мужественно признала свою ошибку дочка лорда. — Это были не твои карты.
Я бежал дальше, и ветер пел мне победную песню.
— Потому прошу прощения за поспешный и необоснованный вывод. — сдалась Глэдис.
Я повернулся. Ошибки делают нас людьми, а признание своих ошибок людьми разумными.
— Я воспользуюсь вашей любезностью, миледи Глэдис, если вы мне пообещаете одну вещь.
— И какую же? — подозрительно осведомилась она.
— Не гонять на своей мотокарете. Скорость у неё приличная, а системы безопасности нет. Что с вами случится при резкой остановке на скорости? Сила инерции будет продолжать двигать вас вперед. При этом вы сидите на высоте пяти футов и подключится сила тяжести. Даже небольшой скорости хватит для серьезных травм. В самоходном экипаже должны быть ремни безопасности! Предлагаю обсудить вам это с преподавателем физики.
Она не то чтобы испугалась обрисованной мной картины, но заинтересовалась. Система безопасности, ремни — вылез тут парниша и советы дает с умными словами. Устоявшегося названия автомобиля сейчас не было: люди издевались как могли. Безлошадный тарантас, например, его обзывали.
— Залезай уже. — маскируя свое согласие суровым тоном, произнесла Глэдис.
Я покорно взгромоздился на передний диван. Девчонки предпочитали сидеть все вместе на заднем. Водительское место было справа. Движение на дороге — каким угодно, ведь правил для безлошадного транспорта не существовало.
Вот так триумфально Эйвер Дашер прибыл в гимназию. Старик Джонс выпучил на меня, шустро десантирующимся с переднего дивана, свои подслеповатые глаза. У Марго парализовало рот, у Хупи задергалось веко, еще несколько школяров забавно сделали вид, что нисколько на меня не глазеют, усиленно косясь исподтишка.
Я повторно распрощался с дворецким и шустро умчался в свой класс. Его могучая фигура скрыла мою, для доброй половины присутствующих, обернувшихся на рокот Глэдера. Слухам это не помешает, но тут пора Глэдис брать на себя ответственность. Я в этой схеме вообще сабмишн, с меня взятки гладки.
Подбадривая себя подобным самоуничижительными размышлениями, очутился на иностранном, где из меня «Белая лань» мигом всю дурь вышибла. Белая лань — это кличка нашей училки по французскому. Еще пять лет назад её так прозвал первый набор гимназии, и с тех пор никнейм прижился. Позорного в кличке ничего не было, миссис Марианна Орлиак просто любила французскую поэзию, особенно в стиле фолк, предпочтительно баллады. Больше всего, полную драматизма-реализма «Белую лань». Ничего плохого в таких вкусах нет, но кажется я нашел скрытые корни вегетарианства. Вы бы прочитали балладу сами — это же ужастик натуральный, Ганнибал Лектер отдыхает. А мне пришлось читать. С выражением. Вслух.
