«Это его брат, мать или кто-нибудь еще», — недоверчиво думала она.

Но потом совершенно определенно, негромко, но отчетливо до нее донеслись арии Каллас, «Пречистая дева».

— Финнан, — с облегчением сказала Сидония и заплакала по-настоящему впервые после отъезда Алексея Орлова.