— Неужели ты не можешь успокоить ее? — раздраженно спросил Уильям.

— Нет, не могу, — в тон ему ответила Сара. — Попробуй, если хочешь.

— Черта с два! — фыркнул он и вышел под проливной дождь.

Наконец погода установилась и пара получила возможность проводить больше времени на свежем воздухе, прогуливаясь вдоль берега реки по тропе, которую они прозвали Аллеей Любовников еще в те времена, когда только прибыли в Шотландию и все видели в розовом свете.

— Что твои родители пишут в последнем письме? — спросила Сара скорее из желания поддержать разговор, нежели из любопытства.

— О том, что они не имеют намерения увеличить мое содержание и что развод сэра Чарльза Банбери, если таковой состоится, займет не менее восьми лет.

Как будто услышав долгожданные слова, Сара произнесла:

— Лорд и леди Холленд больны, мои сестры подавлены, герцог Ричмонд прикован к кровати. И все из-за нас двоих.

Лорд Уильям остановился и резко повернулся к ней:

— Большего добиться было бы трудно, верно? — тихо сказал он.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что, если мы причинили столько страданий другим людям, не говоря уж о нас самих, пора бы прибегнуть к помощи рассудка.

С этими словами он круто повернулся и почти побежал к дому.

— Уильям! — крикнула вслед ему Сара. — Уильям! Он не ответил.

Не желая терпеть унижения и будучи слишком гордой, чтобы бежать следом за любовником, Сара осталась на месте, укачивая ребенка на руках до тех пор, пока он не уснул. Только после этого Сара медленно направилась к дому, надеясь застать Уильяма в лучшем расположении духа.

Его не было дома. Осмотрев комнаты, Сара обнаружила, что его одежда и туалетные принадлежности исчезли. Охваченная паникой, она бросилась в конюшню и увидела, что лошади, которую Уильям приобрел для прогулок, там нет. Сгущались сумерки, Сара сидела одна в доме, вдали от жилья и людей, в обществе крошечного и беззащитного ребенка.

— Ублюдок! — крикнула она в ярости. — Ублюдок! Но в ответ ей раздалось лишь журчание речной воды.

После двух самых ужасных дней и ночей в ее жизни Сара услышала у дверей стук копыт, стремглав бросилась к порогу и обнаружила, что приехал всего-навсего мальчишка-почтальон. Тем не менее Сара схватила его за руку и почти стащила с седла.

— Вот тебе письмо, — сказала она. — Ты получишь шиллинг, если отвезешь его немедля.

Мальчишка взглянул на адрес и почесал всей пятерней в затылке.

— «Его милости герцогу Ричмондскому, Гудвуд, Сассекс». Это же страшно далеко, мэм.

— Неважно. Скажи, у твоего отца есть лошадь или повозка?

— У меня нет отца, только мать.

— Ладно, она не согласится довезти меня до Бервика? За это я дам гинею.

Мальчишка просиял.

— Да уж, не откажется.

— Отлично. Когда уходит дилижанс из Бервика?

— В четверг, за четверть часа до полуночи.

— Что за немыслимый час! Лучше я проведу предыдущую ночь в Бервике. Скажи матери, что я жду ее в четверг в полдень. Возьми, это два шиллинга, и будь хорошим и послушным мальчиком.

Так леди Саре Банбери пришлось покинуть Шотландию не в удобной карете, а в расхлябанной деревенской повозке, со сваленными позади вещами, с крошечной дочерью, которую она крепко обхватила руками. Приключение превратилось в опасную выходку, романтические мечты оказались с горьковатым привкусом. У нее не осталось ничего, кроме своих пятисот фунтов, возвращенных сэром Чарльзом, и ребенка-безотцовщины. В двадцать четыре года Сара Банбери превратилась в отверженную изгнанницу, женщину, которой пренебрег высший свет, а впереди ее ждала одинокая и безотрадная жизнь.

— Вот здесь они любили бродить, — сказала Сидония Алексею.

— И, насколько понимаю, любоваться природой.

— Да, беседовать о цветущем шиповнике.

— Романтика!

— Вот именно, — Сидония отвела ветку боярышника, который рос так густо, что его ветви совершенно переплелись.

— Знаешь, — продолжал Алексей, — это так романтично, что я не отказался бы сам поступить так же.

— Что ты имеешь в виду?

— Я думаю купить тебе куст роз для твоего сада, чтобы он напоминал обо мне.

— Когда ты вернешься в Россию?

— Да, когда я буду там или на гастролях — везде.

— Ты прелесть, — воскликнула Сидония, обнимая его. — Ты выбиваешь все грустные мысли из моей головы, и все-таки ты чудовище.

— К чему грустить сейчас? — возразил он. — Для этого у нас впереди еще вся жизнь. Подумай, целых десять месяцев ты могла бездумно радоваться.

— Но все хорошее обязательно кончается, верно?

— К несчастью, да.

Именно здесь, в том самом месте, где лорд Уильям Гордон бежал от обязанностей, бросив свою любовницу и ребенка, Алексей Орлов и Сидония Брукс, несмотря на то, что им оставалось пробыть вместе еще несколько дней, окончательно расстались друг с другом.