Всего на секунду ей показалось, что она попала в чужую комнату, настолько изменилась в ней меблировка. Громадная постель была совершенно иной, задрапированной розовым пологом, лакированный туалетный столик, стонущий под грузом баночек, коробочек с пудрой и помадой, притираний и масел Сары исчез, а его место заняло зеркало с непонятными вещами на нем — странными флаконами и незнакомыми предметами, назначение которых она не могла угадать. На стуле висела одежда, подобной которой Сара никогда не видывала. Она моргнула, и тут же комната приняла свой обычный вид. Убедившись, что все в ней стало таким, как прежде, Сара вышла в коридор со странным чувством разочарования от того, что призрак вновь ускользнул от нее.

— Ну что? — спросил подошедший Лозан.

— Я не нашла ее. Должно быть, она убежала и спряталась.

— Она осмелилась появиться здесь?

— Нет, — солгала Сара.

Герцог посмотрел на нее прищуренными глазами

— Вы не увлекаетесь этим, миледи?

— Чем?

— Поисками истинного знания.

— Боюсь, я вас не понимаю.

— Значит, нет?

Теперь он глядел на нее с иронической усмешкой, так, что его изогнутые брови еще сильнее приподнялись у висков.

— Нет, нет, — поспешно произнесла Сара. — И все же о чем вы говорите?

— Вы слышали о клубе «Адское пламя»?

— Конечно, — ответила Сара. — Конечно, слышала.

Да и кто не слышал о нем? Основанный сэром Фрэнсисом Дашвудом, министром финансов во времена графа Бьюта, клуб вскоре стал знаменитым, поскольку унаследовал самые отвратительные из традиций клуба «Могок». В мрачных склепах Медменхэмского аббатства и пещерах Хай-Уайкомб повесы, щеголи и политические деятели совершали некое поклонение дьяволу, заменяя Христа Сатаной, а Деву Марию — Венерой. Но это было еще не все. Сара слышала ужасные рассказы о церемониях вступления в члены клуба, которые пародировали религиозное поклонение о черных мессах, в которых участвовали обнаженные женщины, об оргиях в Римском зале, куда бывали приглашены лондонские потаскухи. Говорили, что венерические болезни настолько распространены среди членов клуба, что они обращались друг к другу по прозвищам вроде Сеньор Гонорея или Месье Венерина Печать.

— Вам никогда не доводилось побывать там, Арман?

— Нет, не доводилось. Но несколько лет назад один из членов клуба приезжал повидаться со мной — некий Джон Уилкс.

— А, этот!

— Вам он не нравится?

— В газете «Норт Британ» он публикует ужасные вещи, жестоко оскорбляя короля.

— Короля? — повторил Лозан, приподняв брови. — И вы так преданы королю, что вас это тревожит?

Сара почувствовала неловкость и покраснела.

— Я считаю, что незаслуженные оскорбления непростительны.

— С этим я мог бы согласиться, — примирительно заметил герцог. — Но давайте вместо этого поговорим о колдовстве и алхимии, искусстве превращать свинец в золото.

— Как я понимаю, вы уверены, что я занимаюсь чем-либо подобным, — раздраженно произнесла Сара. — Но на самом деле это не так. Интересно, что заставляет вас так думать?

— У вас есть знакомая женщина. Я видел, как в канун Нового года она играла на клавикордах вместо графа Келли, и только что видел ее вновь.

— Значит, это не игра моего воображения, — еле слышно пробормотала Сара.

— Отнюдь.

Она повернулась к Лозану, ибо, несмотря на этот неприятный разговор, он нравился ей.

— Если вы тоже видели ее, скажите, кто она такая?

— Вероятно, призрак, или еще более сверхъестественное существо.

— Что вы хотите этим сказать?

— Возможно, она приходит совсем из другого века. Может быть, она даже еще не родилась, но каким-то образом ухитряется проникать в прошлое.

— Но это невозможно!

— Отчего же? Наоборот, возможно. Разве у вас никогда не было видений, которые исчезали как сон, но потом становились явью?

— Не совсем так…

— Конечно, это бывает по-разному, и это только пример выхода из ритма своего времени.

— Я верю в предчувствия, но вашим словам я никак не могу поверить.

— А! — воскликнул Арман и прищелкнул пальцами.

— Но если она так удивительна, если она — существо из другого века, почему вы смеялись, увидев ее?

— Я смеялся не над ней, а от собственного изумления. Я ошибочно полагал, что это оборотная сторона вашей натуры, ваша скрытая сущность. Похоже, между нами может, быть нечто большее, нежели простая привязанность.

— Ни слова больше, месье. Если вы окажетесь колдуном, я возненавижу вас.

— Нет, вот тут вы ошибаетесь, моя дорогая. Вы никогда, никогда не сможете возненавидеть меня — до тех пор, пока не кончится ваша земная жизнь.

— Я могу попытаться, — возразила Сара, повернулась на каблуках и пошла прочь.