— Мальчики.

— Мальчики! — обрадовалась Сюзанна. — Мальчики-близнецы. Иметь двух мальчиков так весело.

Я склонила голову набок, осмысляя её слова. Сюзанна говорила так, будто знала, каково это иметь двух мальчиков, но, насколько я знала, Кейн был единственным ребенком.

Я открыла было рот, чтобы спросить, но Кейн перебил меня.

— Похоже, ты занята, мама. Я отпущу тебя и позвоню позже.

— Нет, я…

Он повесил трубку. Его глаза были прикованы к дороге, пока я смотрела на него. Одним нажатием кнопки он испортил особый день.

Последние пару месяцев он был замечательным во многих отношениях. Он стал открываться и говорить больше. Он не хмурился и не дулся, как мужчина, которого я встретила этим летом. Когда мы не виделись несколько часов, он искал меня.

Он приходил ко мне в кабинет поздороваться. Если я готовила ужин, он сидел напротив меня на острове и слушал, как я говорю о работе. Каждую ночь мы вместе сидели на диване и смотрели телевизор, а когда я неизбежно засыпала за просмотром фильма или шоу, он уносил меня в постель.

Во многих смыслах мы были парой. У нас не было секса. Мы не целовались. Но Кейн часто прикасался ко мне. Он держал меня за руку. Массировал мне плечи или ноги, когда я уставала. Он по-прежнему оставался суровым горцем, в которого я влюбилась, но также показывал мне свою более мягкую сторону, ту, которая была заботливой, внимательной и настоящей.

Все было бы идеально, если бы не тот факт, что он не доверял мне. Он что-то скрывал.

Это означало, что я тоже кое-что скрывала. Своё сердце.

Как я могла доверить ему свое сердце, если он не доверял мне свое прошлое? Как я могла любить его полностью, когда он хранил свои секреты под замком?

Я позволила себе поверить, что мой брак был блаженным и счастливым, не обращая внимания на проблемы, которые накапливались у нас с Адамом. Я не буду делать этого снова.

Я дала Кейну время — два месяца, если быть точной. Я была терпелива, надеясь, что остальная часть его признания придет сама собой. Но спустя столько времени я потеряла надежду. Были времена, когда Кейн разговаривал со своей матерью приглушенным шепотом из комнаты для гостей. Как и сейчас, он никогда не позволял мне говорить с ней долго. Что бы он ни скрывал, это имело прямое отношение к его семье.

Что с ними случилось? Почему он исчез в горах на три года?

Я отказалась просить ответы. Отвергнутая.

Я спросила однажды, и он оттолкнул меня. Он повесил трубку когда разговаривал со своей матерью, чтобы отгородиться от меня. Ну, я тоже умела молчать.

Я высвободилась из руки Кейна и скрестила руки на груди. Когда я повернулась к боковому окну, он только вздохнул.

Но говорил ли он? Нет. Он просто вёз нас ко мне домой.

Когда он припарковался, я не стала ждать, пока он откроет мою дверь, как обычно. Я сама открыла её и поспешила внутрь. Я пошла в кухонную кладовую и порылась в своей заначке с крекерами в поисках еще одного перекуса.

Мой рот был набит, я сердито жевала сырные чипсы, когда он вошел в внутрь. Его руки были перегружены нашими покупками

— Серьёзно? — Я закатила глаза, проглатывая свой кусок. — Нельзя было принести всё за два раза?

— Я могу принести всё сразу.

— Не важно. — Я засунула в рот еще крекеров.

Кейн сделал бы что угодно, лишь бы избежать многократного хождения к машине. Когда мы покупали продукты, он загружал каждый пластиковый пакет себе на предплечья, а затем прижимал к груди галлон молока и коробку имбирного эля. Он регулярно рисковал благополучием моих продуктов, потому что не хотел ходить дважды.

Он понес сумки по коридору, чтобы доставить их в мою спальню и детскую. Я продолжала вымещать свое раздражение на мужчину, жуя.

Когда Кейн вернулся на кухню, на его лице было написано извинение.

— Она была занята.

Я посмотрела на него, взглядом говоря, что именно я думаю о его дерьмовом оправдании.

— Ты должен рассказать мне кое-что, Кейн.

— Я пытаюсь. — Он уперся руками в стойку. — С моей семьей все сложно.

— С моей тоже все было сложно, но я тебе рассказала. Я рассказала тебе обо всех этих вещах с Адамом.

Он съёжился при имени моего бывшего мужа, но ничего не сказал.

— Отлично. — Я вернулась в кладовую в поисках еды.

Пространство было достаточно большим и я могла стоять внутри. Я осматривала шкафы в поисках чего-нибудь сладкого, когда две сильные руки обвились вокруг моих плеч, а жар твердой груди Кейна прижался к моей спине.

— Спроси меня о чем-нибудь, — мягко сказал он.

— Нет.

— Пожалуйста.

Я вздохнула

— Почему ты не разговаривал с мамой три года?

— Спроси меня о чем-нибудь другом, — прошептал он мне в волосы.

Разочарование легло на мои плечи, но он не отпустил меня. Поэтому я задала еще один из своих оставшихся без ответа вопросов.

— Где твой папа? Ты никогда не говоришь о нем.

— Он и мама развелись, когда я был еще ребенком. Он был хорошим отцом, когда жил в Бозмене, но потом переехал. Он работал в компании, которая занималась разработками за границей. Он много жил и путешествовал по Азии, но делал все возможное, чтобы звонить и отмечаться. Для него было слишком дорого приезжать домой. Когда мне было тринадцать, он заболел раком поджелудочной железы и умер восемь месяцев спустя.

— Мне жаль. — Мое сердце разрывалось за него, и я пожалела, что спросила.

— Это было давно. — Он отпустил меня, и я последовала за ним из кладовой.

Все скелеты в шкафу Кейна причиняли ему боль. Были ли у него приятные воспоминания из прошлого? Потому что я не могла вспомнить ни одной счастливой истории, которую он рассказал мне из своей юности.

— Я сожалею.

— Все нормально. — Он пожал плечами. — Если бы я не хотел об этом говорить, я бы тебе не сказал.

Он не шутил. Я поняла это на своём опыте. Когда Кейн хотел избежать темы, он делал это искусно.

— Так… поужинаем? — спросила я.

Он протянул руку.

— Сначала прогуляйся со мной.

Я вложила свою ладонь в его и позволила ему вести меня к двери. Я не удосужилась снять пальто или туфли, когда зашла внутрь, так что мы сразу вышли на холод. Я сильнее сжала его руку, когда мы двинулись по тропинке между нашими домами. Мои каблуки не подходили для прогулок по лесу.

Кейн заворчал, отпуская мою руку, чтобы он мог взять меня за локоть.

— Ты и твои чертовы каблуки.

— Мне нравится выглядеть мило для доктора.

— Ты прекрасна, что бы ни носила. Я не знаю, почему мы должны рисковать тем, что ты сломаешь шею из-за дополнительных трёх дюймов.

Я наклонилась в его сторону.

— Скоро я не смогу даже видеть свои ноги. Ты сможешь подбирать мне обувь.

— Спасибо, блять.

Я хихикнула, позволяя своему плохому настроению ускользнуть, пока мы шли. Было трудно злиться на него, когда он называл меня красивой и суетился из-за меня.

— Должны ли мы проверить прогресс? — спросила я, указывая на хижину.

Он кивнул и проводил меня наверх по ступенькам крыльца. После своего возвращения из Бозмена он закончил красить стул, который смастерил, чтобы заменить тот, который он убил бензопилой. Теперь он был расположен рядом с другим, оба обращены к деревьям.

Он открыл дверь, и мы почувствовали запах свежей краски, когда вошли внутрь.

— Похоже, сегодня они закончили рано. — Кейн отпустил меня и пошел в прачечную, пока я осматривала гостиную.

Кушетка была разрушена из-за пожара вместе с одним из его журнальных столиков. Большая часть других его вещей была спасена, включая одежду, которая хранилась в шкафу вместе с коробкой с вещами дочери. Хотя мне пришлось постирать все его штаны и рубашки раз пять, чтобы избавиться от запаха дыма.

— Выглядит хорошо. — Кейн подошел ко мне сзади, осматривая новые стены и пол.

Бригада полностью восстановила внешние и внутренние стены с этой стороны его дома. Вероятно, снаружи всегда будет очевидно, где были размещены новые бревна, потому что их цвет был ярче, чем исходные. Но внутри, вы не могли бы сказать, что было новым.