Закрываю дверь нашей каюты и иду к лифту. Только вот на сам праздник ехать мне совсем не хочется. Хочется немного побыть наедине. И да, мать вашу, пожалеть себя от души! Абсолютно все сейчас находятся на самом верху и отмечают земной новый год по нашему летоисчислению. В коридорах тихо и пусто. Никого. Захожу в лифт и нажимаю на кнопку. Не знаю почему, но мой браслет срабатывает, и я бегу прямо в капитанскую рубку Адмирала. Как хорошо, что курс выставили по автопилоту и здесь тоже ни души. Чтобы я сделала, если бы осталась с ним наедине? Даже не знаю. И что значили его слова после Совета Высших? Что значит, что он готов? К чему готов? Готов уйти к Киарине и оставить меня? Он сделал выбор? Наверное, так и есть, но всё же нужно было уточнить у него. И что за привычка у меня появилась — удирать, словно трусиха?! Потому что не хотела слышать, что я окажусь права. Если бы хотел, догнал бы и сам всё объяснил! Не догнал, значит, не хотел. Слезы стискивают горло, заставляя давиться спазмами. Подхожу ближе к стеклу, где мы сидели тогда вдвоем, и прямо лбом прислоняюсь к нему, рыдая навзрыд. Не знаю, сколько я так простояла, пока не успокоилась, снова выровняв дыхание. Вытираю слёзы, вижу звезды, какаю-то туманность голубо-розового цвета, пролетающие мимо кометы и астероиды. Это всё заставляет усмехнуться. Зачем жалеть себя, когда всё хорошо? Ну, подумаешь, влюбилась?! Подумаешь, мы не можем быть вместе?! Подумаешь…

Вдруг чувствую на своей талии тепло. Такое обволакивающее, что становится не по себе. Вижу оливковые руки, которые смыкаются в замок на мне. Улыбаюсь. Динамар. Как нашёл меня? А я даже не слышала, как шикнула дверь открываясь и закрываясь обратно. Он молча тыкается носом мне прямо в макушку, тяжело вдыхая. От его дыхания, что щекочет волоски на моей шее, становится жарко. Жар этот снова собирается где-то внутри меня, медленно скручиваясь и спускаясь в низ живота.

— Спасибо, что надела его, — бархатистым голосом чуть слышно басит он, всё ещё потираясь носом по коже моей шеи. — Когда я впервые увидел этот светлый лазурит, сразу понял, что это цвет твоих глаз! А когда занимались его огранкой, он стал похож на твою Землю из старых архивных картинок, когда она была полна жизни. И вот, сейчас он на тебе, моя хеариса. Это твой ответ мне!

— Какой ответ? — не понимаю я.

— Когда я сказал тебе, что готов, помнишь? — выдыхает мне в шею. Ну конечно помню! И мне очень волнительно от ожидания его дальнейших слов. Чёрт! — Готов к нашим отношениям. И мне плевать, что обо мне скажут или подумают! На всё плевать, Энни! Плевать на правила и обычаи. Я ждал, что скажешь именно ты, а ты убежала от меня. Я не знал, как реагировать. Боялся обидеть, сказать что-то не то. Твой побег означал, что не готова ты.

— Тебе не нужно бояться того, что ты можешь меня обидеть! — улыбаюсь, словно дурочка. — Тебе просто нужно высказывать свои мысли, потому что недопонимание с моей стороны творит в моём мозгу ужасные вещи! Это обижает больше, потому что фантазия у меня о-го-го! Представь, что я надумала обо всём этом?

— Хорошо, принял, моя хеариса, — хмыкает Динамар, целуя меня в шею.

— А что было дальше? — спрашиваю у Адмирала, облокачиваясь спиной ему на грудь.

— Ты про что? — не понимает он, удивлённо вытаращившись на меня в отражении окна.

— Вот-вот! Как раз про это! Я про то, что ты мне так и не дорассказал историю о ваших Богах: о Великом Орионе и его Хеарисе, — оборачиваюсь к нему и тяну руки, обнимая его за плечи. Динамар широко улыбается, крепче сжимая свои ладони на моей талии, усаживаясь на низкий широкий подоконник огромного окна иллюминатора и притягивая меня к себе на колени. Чуть ёрзаю на нём, устраиваясь поудобнее. Его улыбка становится шире и коварнее, обнажая белые клыки, когда он видит моё немного удивлённое лицо оттого, что я ощущаю его богатство в штанах, так удачно поёрзав на нём.

— А дальше не было никакой войны, потому что Великий и его Хеариса признали истинность друг в друге. Одни из первых в своём роде, — поясняет мне Дин. — Я не знаю, как именно объяснить тебе это чувство. Это даже не совсем чувство. Это что-то гораздо большее, чем вы называете любовью. Это похоже на безапелляционную безвыходность, безысходность, мучительную нужду в ней, маниакальную потребность в ней и всегда быть рядом с ней. Это выше тебя! Я…

— Это как у Эбби с КолЕрианом? — перебиваю Динамара, глядя на его грустное лицо. Сиреневые глаза сверкнули ярче, и я быстро отвожу взгляд. Как-то нехорошо защемило моё сердце. Он так говорит, будто знает это по себе. Будто чувствовал всё это к кому-то. К кому-то другому. Не хочу знать кто это был, скорее всего, Киарина. Поэтому и не дала договорить ему, помня про прямолинейность орков. Тот кивает, опустив голову, снова нюхая меня, утыкаясь мне в грудь, вызывая рой приятных мурашек и возбуждения.

— Это как у меня и тебя, — выдыхает он, целуя мою шею, чуть закусив кожу. Ведёт языком выше по скулам к губам, проводя по ним, раздвигая их. О, Боже! Наконец я чувствую его губы на своих! Его поцелуй бесподобен! Нежный, глубокий, и одновременно страстный и сладкий, выбивающий весь воздух из лёгких.

Я выгибаюсь, плохо понимая, что происходит, когда моя юбка уже задрана чуть ли не до ушей, а Дин гладит меня везде и всю, терзая своими губами мой рот.

Тресь!

Это лопаются мои трусики, которые резко рванул в сторону мой Адмирал. Он надавливает на мои бёдра, упираясь своей дубинкой мне прямо в промежность, а я бесстыдно потираюсь о него в ответ.

— Дин! — выдыхаю ему в губы, когда мне уже нечем дышать. Я задыхаюсь, растворяюсь в нём! Мне его настолько мало и настолько много одновременно, что в груди всё сжимается от всех этих ощущений! Я так скучала! Безумно скучала и тосковала!

— Прости, детка! Я хотел, чтобы было всё по-другому, но я не могу больше ждать! — хрипит он, быстро стягивая до колен штаны своей униформы, усаживая меня обратно на себя. Так и я давно не могу, потому что безумно хочу его! — Давай, малыш, сама! — хрипит он. Мне срочно нужна разрядка, потому что невозможно терпеть, когда жар внутри настолько сильный, что горит всё нутро! Что ужасная тяжесть от жгучего желания давит на промежность, требуя срочно избавиться от этого ощущения! Его член без труда находит вход в эпицентр моего пожара, и я сама постепенно насаживаюсь на него, поддерживаемая под попку сильными руками своего Адмирала. Его поршень с лёгкостью скользит внутри меня, расширяя и растягивая меня до предела. Он не тороплив и мне нисколько не больно, наоборот, его член задевает что-то внутри меня, заставляя стонать всё громче прямо ему в губы, а Дина ловить каждый мой стон ртом. — Ты такая невероятная, малыш! Такая мокрая, горячая и узкая, что я не продержусь долго! — шипит он, сжимая губы в тонкую линию, сдерживая себя из последних сил. Кто бы говорил?! Я ускоряю темп, а он стал яростно поднимать свои бёдра мне навстречу, вколачиваясь в меня всё глубже, что буквально за несколько секунд довело меня до оргазма, который выветрил все мои мысли из головы. Абсолютно. Я выгнула спину, закричав, а Дин схватил губами мой сосок, всосав его в свой рот и чуть ущипнув его губами, что только продлило моё удовольствие. Динамар зарычал, запрокинув голову назад, уносясь вслед за мной в мир удовольствия и невероятного блаженства.

***

— Так почему именно Хеариса? — снова спрашиваю я, гладя пальцами такое любимое и суровое лицо, немного отдышавшись после нашей бурной встречи, всё ещё восседая на своём Адмирале, не выпуская его агрегат из своего крепкого захвата. — Я же не являюсь ни ихтианкой, ни орктанкой. Почему ты всё равно так называешь меня?

Динамар улыбается мне и немного отводит взгляд. Боже, как же я люблю его! Не знала, что такие жёсткие и крепкие парни могут смущаться.

— Не смотря на своё величие и силу, народ Орктана не принял выбор Ориона, считая, что орктанцу подходит лишь самка его расы, — говорит он, снова зарываясь носом мне в шею. Всё точно также, как и у нас. Все против нашего союза, союза Эбби и КолЕриана, и союза Лизи и Кирка. Так не должно быть, когда есть такая сильная связь, как между нами! Пусть это и не та истинность, о которой говорит Динамар, но для меня все эмоции и ощущения ничуть не меньше, чем то, о чём так искренне рассказывает мой Адмирал. — Также, как и народ планеты Ихт не принял избранного своей Богини. Люди взбунтовались, отрицая их связь. Но влюблённым было всё равно. Они не могли отказаться друг от друга ради своего народа. И тогда они всем до единого пожелали того же. Такой же истинности, как и у них, такой же неведомой силы эмоций и притяжения. И покинули свои земли, улетев на Лобирею, туда, где о них ничего не слышали. Говорят, похиты родом как раз оттуда, возможно, они тоже потомки наших богов. Никто до сих пор так и не смог найти, где именно находится эта планета и откуда на самом деле появились похиты. Говорят, Лобирея скрыта от непросвещённых, тех, кто не познал истинности. Потому что это рай только для них двоих. Для нас же — это то место, куда попадают истинные пары после смерти. После того, как Великий и его пара улетели, наши планеты стали истощаться, подвергаясь набегам, потеряв своих Богов. Проблема была в том, что многие из нас стали испытывать эту самую истинность. Причем, чаще всего она не была взаимной. Только тогда многие пожалели, что прогнали Богов, приняв их пожелания за проклятие. Не для всех эта истинность стала благословением, потому что отвергнутых с каждым годом становилось всё больше. А они не справлялись с силой своих чувств. Народ двух планет медленно вымирал. Наш народ, Энни. С тех пор её имя, имя Херисы — это скорее имя нарицательное для своей пары и самая великая честь. Мы так называем своих истинных, тех, кто отозвался на зов этой неведомой силы, наших жён, — договаривает мужчина, целуя меня в губы. Тут настала моя очередь выпучивать свои глаза от немого удивления. Смешок прямо мне в губы. — Моя маленькая хеариса!