Отпускаю доктора, который с удовлетворением отмечает, что температура начала снижаться и обещает, что через 30–40 минут Уля сможет выбраться из забытья. Не помню, когда последний раз так переживал за кого-то, сижу рядом с ней и слежу за дыханием, за тем, как подрагивают пушистые ресницы.

Чтобы убить время, со всей наглостью залезаю к ней в шкаф, нахожу спортивную сумку, в которую складываю пару комплектов домашней одежды, белье на смену, выкладываю на стул свитер и джинсы, в которые планирую её одеть сейчас. Потом спрячу, чтобы не сбежала из моей квартиры, пока не выздоровеет. Лично прослежу.

Когда всё готово, аккуратно приближаюсь к кровати и трогаю лоб. Всё равно горячий, но по сравнению с тем, какой он был еще час назад, просто небо и земля. Беру её холодную руку и снова тихонько зову по имени, в надежде, что в этот раз она сможет мне ответить.

— Ульяна… Улёныш… слышишь меня?

Веки распахиваются, вижу, с каким трудом Уля фокусирует взгляд на мне.

— Слышишь? Понимаешь? — переспрашиваю.

Кивает. Шепчет еле слышно.

— Что случилось? — не выдерживаю, ругаю её.

— Улёныш, у тебя температура 40 градусов и это ты называешь «слегка простудилась»? — слабо улыбается на мою гневную тираду, но не отвечает, — Здесь был врач, он тебя осмотрел и сделал жаропонижающий укол.

Морщится, хочет что-то сказать.

— Не перебивай! Тебе выписали целый пакет лекарств, постельный режим, обильное теплое питье. Есть кто-то, кому я могу позвонить, чтобы проследили за тобой?

Слегка качает головой, сглатывает и снова морщится.

— Ну раз нет, значит сейчас собираемся и едем ко мне. Буду тебя лечить! — широко улыбаюсь, стараясь выглядеть оптимистом, — Я тебя быстро на ноги поставлю.

— Я не могу поехать к вам, — шепчет в ответ, — Это неправильно.

— Неправильно, Ульяна, умирать в таком юном возрасте от обычного гриппа и отсутствия должного лечения.

— Денис… Игоревич…спасибо вам за заботу… оставьте список лекарств, я подругу попрошу, она всё купит, — отвечает она, переводя дыхание после каждого слова.

— Улёныш, это не обсуждается. Я уже всё купил, спальню тебе гостевую выделю с красивым видом из окна и удобной кроватью.

Снова мотает головой. Но я уже всё решил и знаю, как будет лучше для неё. Первый раз за вечер радуюсь, что у Ульяны сейчас нет сил, чтобы бороться со мной. Просто поднимаю её, помогая сесть на кровати, даю в руки свитер и джинсы.

— Сможешь сама переодеться? Нам конечно недалеко, только до машины дойти. Но всё равно тебе сейчас не желательно мерзнуть.

Смотрит на меня серьезно своими синими глазищами, вижу, что колеблется. Но, видимо, принимает решение, потому что отвечает:

— Смогу. Только отвернитесь пожалуйста.

Отхожу от неё, поворачиваясь спиной, прислушиваюсь, потому что боюсь, что может упасть. Пыхтит как ёжик, видно сложно ей сейчас дается каждое действие. Через 5 минут докладывает:

— Я всё.

Поворачиваюсь. Всё еще сидит на кровати, но уже одетая.

— Хорошо, извини, я немного полазил в твоем шкафу и взял тебе вещей, чтобы было во что переодеться. Если что-то еще понадобится — купим, не переживай.

— Ноутбук.

— Где?

— На столе, — закашливается.

Беру ноутбук, по дороге цепляю с тумбочки телефон, со стула сумку с вещами, в коридоре помогаю обуться и надеть пальто. Я был прав, оно слишком легкое для такой погоды. Ульяну шатает от слабости, но сжав зубы идёт, отказываясь от моей помощи.

— Уль, ну не делай себе хуже. Что такого случиться, если ты обопрешься на меня? Тебе же будет легче дойти.

Игнорирует. И это мы еще до лестницы не дошли. Между третьим и четвертым этажом плюю на слабые попытки протеста и поднимаю Ульяну на руки. Так-то лучше, а то еще свалится с лестницы. Лёгкая, как перышко, зато упертая, как ослица.

Сгружаю свою ценную ношу на заднее сиденье машины, буквально 20 минут по ночному городу и мы уже во дворе моей многоэтажки. Мне даже слегка волнительно, как воспримет мою берлогу девушка. Без пререканий поднимаю снова Улю на руки, в лифте нажимаю на последний этаж.

— Денис Игоревич, аккуратней, я ведь могу и во вкус войти, — улыбается Ульяна, устраивая голову у меня на плече.

Пытается шутить, но вижу, как сложно ей даются слова из-за боли в горле, голос совсем тихий и хриплый.

— Я на это и рассчитываю, Ульяна Михайловна. Так что — не проблема, — отвечаю я, поддерживая наш игривый тон.

Уже около двери ставлю её на ноги и достаю ключи. Распахиваю створку и жестом приглашаю проходить. Уля осторожно, словно в логово к опасному зверю, заходит в квартиру.

— Ульян, ты не волнуйся. Я по нечётным дням девушками не закусываю. А кроме меня здесь никого нет.

— Это-то и пугает, — себе под нос бормочет она, считая, что я не услышу. Смешная. «Погибаю, но не сдаюсь!».

— Тебе сейчас устроить экскурсию или оставим на завтра? Как себя чувствуешь?

— Лучше потом, я бы в душ сходила и легла…-неуверенно отвечает девушка.

— Хорошо, цепляйся за меня, — с опаской косится в мою сторону, — Да не волнуйся ты, я помогу дойти до комнаты и покажу, где что.

Беру за талию, а она всё-таки сдается и опирается на меня, веду в гостевую спальню. Сажаю на кровать и поясняю:

— Смотри, вот шкаф — можешь пользоваться, белье на кровати чистое, санузел за этой дверью. Моя спальня — на втором этаже, если что-то понадобится — звони/пиши, сама лучше не поднимайся пока, боюсь, что можешь с лестницы свалиться.

— Спасибо, Денис Игоревич.

— Не за что. Ты в душ пойдёшь? Тебе помочь?

— Нет-нет, что вы, не надо! — яростно возражает, даже головой трясет.

— Улёныш, у тебя есть аллергия на какие-то продукты или лекарства?

— Никогда не было.

— Ты голодна?

— Нет, меня тошнит и горло болит.

— Я понял. Тогда давай поступим следующим образом: ты сейчас максимально аккуратно раздеваешься и идёшь в душ, попрошу тебя не закрываться. Как я говорил, кроме меня здесь никого нет, а я к тебе не войду. Для твоей же безопасности, если ты не выйдешь через 20 минут, я зайду проверить всё ли с тобой в порядке. Обещаю не подглядывать. — улыбаюсь и неожиданно осознаю, что это первый случай в моей жизни, когда я обещаю НЕ заходить в душ к девушке. Обычно они специально не закрывают дверь, в надежде, что я потру им спинку.

— Вы точно не войдете? — недоверчиво уточняет она.

— Точно, Ульян. Пока ты будешь в душе, я приготовлю клюквенный морс с медом и принесу тебе все лекарства, согласно оставленной врачом инструкции. Договорились?

— Я могу и сама, не хочу утруждать вас…

Боже, как же с ней сложно. Маленький боевой котёнок.

— Ульяна, — включаю строгий начальственный тон, может так будет легче, — Запомни, меня практически невозможно заставить делать то, что я не хочу. Забота о тебе меня не утруждает, не напрягает, твоё нахождение в моей квартире меня не стесняет. Я сам, в здравом уме и твердой памяти, принял решение привезти тебя сюда и ухаживать за тобой, пока ты болеешь. Взамен я не собираюсь от тебя чего-то требовать или к чему-то принуждать. Я достаточно понятно объяснил? Или у тебя остались какие-то возражения?

Поджимает губы, глаза вспыхивают, но быстро гаснут. Опускает голову и отвечает:

— Понятно.

— Вот и прекрасно. Значит ты идешь в душ, не закрываешь дверь. Я варю морс и готовлю лекарства. Через полчаса встречаемся на этом месте. Договорились?

— Да.

— Тебе нужна помощь с раздеванием?

Ну ладно, это я спросил просто чтобы увидеть как её щечки заливает алый румянец.

— Нет, я справлюсь сама.

— Чудно.

Выхожу за дверь, оставив котёнка переваривать ситуацию и планировать новый бой. Уверен, что завтра утром первым делом опять соберется сбежать к себе в общежитие. А мне придётся найти новые аргументы, почему её нахождение здесь пойдёт на пользу её же здоровью. Потому что отпускать её я не собираюсь.

Наши дни