— Зачем ты вылезла из комнаты? — не выдержал вампир, — да ещё и на крышу. Я же поставил защиту и сказал тебе об этом.

— Я… так испугалась, что забыла, — уставилась я себе на руки, — кроме окна больше некуда было деться, а потом я упала и потеряла сознание.

Он шумно выдохнул, но я не стала поворачиваться, чтобы посмотреть на выражение его лица. Я и сама чувствовала себя виноватой, что настолько сглупила, но меньше всего сейчас хотелось слушать упрёки, и так тяжело. Однако Маркус меня удивил:

— Ладно, тут нет твоей вины, всего лишь стечение дерьмовых обстоятельств, которое чудом не окончилось плохо, — он в задумчивости скосил на меня глаза, — лучше тебе знать, что всё это было спланировано.

— В смысле? — ужаснулась я и даже села, чуть не облившись горячим настоем.

— То письмо, что Дейв вчера передал мне, никакой встречи не было, меня просто хотели выманить, чтобы ты осталась одна. Вряд ли они рассчитывали на защитные чары, что я поставил на комнату, но ты с недосыпа упростила им задачу. Впредь нам надо быть осторожнее.

Я кивнула и откусила ещё кусок пирога. Выходит, за мной до сих пор охотились по всей Ларминии? Тут вспомнились слова Миссы, что у них я, наоборот, в безопасности, и впервые я задумалась, что она была права.

— Сколько нам ехать?

— Полтора дня пути, — прикинув, ответил он, — но это по хорошей дороге. По снегу скорее всего дольше будет.

То есть, эти несколько дней пути за мной продолжат охотиться наемники?

— Как вы делаете своих волков? — резко повернулась я к вампиру, — я хочу научиться.

Маркус удостоил меня долгим взглядом, но затем расстроил:

— Ты не сможешь, это исключительно способность нашей расы работать с энергией жизни и смерти одновременно. Тебе же доступна только жизненная, и то… не совсем.

— Как это?

— Ну, — протянул он, — если по-простому, представь, что магические силы обычного колдуна — это шкатулка, которую можно наполнить и закрыть. Твои же представляют из себя трубу с непрерывным потоком энергии. Если ты его перекроешь, пытаясь собрать необходимую концентрацию для некой задачи, то выгоришь изнутри и умрёшь.

Честно говоря, эта информация ввела меня в ступор и на время даже выбила воспоминания о прошлой ночи.

— То есть я совсем беспомощна? — поникнув, подытожила я.

— Не совсем. Ты можешь перенаправлять мощные потоки чистой энергии, но этому нужно долго учиться, сейчас ничего не получится, так что твою безопасность должен обеспечивать кто-то другой.

Чем больше он рассказывал, тем больше я понимала, что являюсь магом-бездарностью. В книгах оракулов возводят в культ и восхваляют, мы же такие все одарённые и редкие. А на деле я не могу себя толком защитить, вижу мертвецов и кошмарные видения с убийствами.

Некоторое время я молча смотрела на снежные поля в щелочку между брезентовой накидкой и деревянным бортом, но однообразные пейзажи быстро наскучили, и я вернулась к плохим мыслям.

— Не понимаю, как они меня нашли? — пожевала я губу и уставилась в потолок повозки.

— Я думал над этим, — не сразу ответил спутник. — Пока не понял, но они точно знали, что ты со мной.

— Может, отслеживающее заклинание? — предположила я. — Там нужна моя личная вещь. Судя по устроенному взрыву, вряд ли проникнуть во дворец или мою комнату в Башне оказалось сложной задачей.

— Возможно. Однако отследить тебя могли лишь до и после Долины Праха. Там такие фокусы не сработают, магический фон настолько неоднородный, что помехи просто не дадут ничего разузнать. А деревня находилась не так далеко от границы, никто не успел бы среагировать, ведь выйти мы могли где угодно. Как вариант, по отряду могло быть в каждой приграничной деревне. Когда мы вышли, кинули клич к ближайшим.

Было похоже на правду. По крайней мере звучало логично, но я всё ещё не могла понять, кто это и что им может быть от меня нужно.

— Один из этих, — голос дрогнул, — сказал, что я нужна живой.

— Я могу назвать с сотню вариантов, когда ты нужна живой, но будешь молить о смерти.

Меньше всего сейчас мне хотелось слушать про всякие ужасы, что могли со мной сделать. Я покачала головой и тяжко вздохнула.

— Почему это происходит? Я никому не причиняла зла, просто жила своей жизнью, за что меня убивать?

Только лишь задав вопрос я осознала, что в равной степени он относился и к Маркусу, ведь я отчётливо помню его взгляд на площади, да и он сам говорил, что хотел меня там убить. За что меня ненавидеть?

Он долго молчал, но всё же ответил.

— Иногда просто достаточно родиться не в той семье.

Я повернула голову и взглянула ему в глаза. Некоторое время мы молча смотрели друг на друга. Неужели я услышала ответ? Он за что-то ненавидел мою семью? Но что родители могли сделать живущему триста лет вампиру? Они же даже никогда не виделись. Я хотела спросить у него, но не решилась, и просто отвернулась и уставилась на покрывало.

— Мы давно наблюдаем, и что-то подозрительное творится в Ларминии. Помимо трупов, любезно представленных в качестве вампирских жертв, ведутся и странные перестановки в высших и управляющих кругах. Собираются армии, люди всё больше скатываются в панику. И тут, бах! Убивают правителя с семьёй. В живых остается молодая провидица и старший брат-главнокомандующий. Подумай, кому это выгодно, возможно получишь ответ.

— Ты намекаешь на переворот? Или опять будет война?

— Не могу отрицать такой исход. Только вот неясно, кому оно надо, мы же вас поубиваем.

— С чего это? — возмутилась я.

— Обычный человек не в состоянии убить высшего вампира. Даже сильный маг не в состоянии, а кто мог — давно сгинули. Вы, безусловно, можете подкосить низших, но мы поднимем любого павшего человека низшим вампиром и обратим против вас.

— Но почему? И как же завеса? Вдруг будет то же самое?

Маркус поджал губы.

— Вампир существует в двух мирах одновременно. Чтобы убить высшего окончательно, убить нужно обе энергетические оболочки, а человек, даже очень сильный маг, этого сделать не способен. Завеса же объединила миры, и сущности слились в одну, таким образом человек мог теоретически убить высшего. Но про завесу не могу ничего сказать, мы так и не знаем, что тогда произошло, и каким образом маги провернули такой фокус. Однако, зная, что это обернётся ордой нежити, кто в здравом уме рискнёт повторить?

— Но если вас так легко было убить, как вы выжили?

— Кто сказал, что легко? — уголок губ вампира приподнялся в усмешке. — Не считая бессмертия, мы обладаем огромной силой, скоростью и регенерацией. Кроме того, мы крайне мощные маги, в том числе работающие с некротикой. Нас, в принципе, трудно убить.

— Как же тогда убили твоего отца?

— Война началась и закончилась предательством. Люди заманили и убили мою мать, а нынешний король убил собственного брата, узурпировав трон.

— Но в книгах…

— В книгах — враньё, удобное для людей. А свидетелей тех времен среди вас не осталось, кто же оспорит?

— Но почему тогда убийце короля позволили править?

Маркус рассмеялся.

— Боги, ты такая наивная, это даже забавно. Дядя всё сделал в тайне, а потом убил свидетелей, да и вообще всех довольно старых вампиров, которые могли бы оказать ему сопротивление. Чем старше высший, тем большей силой обладает. Деймору полторы тысячи лет, никто из ныне живущих не может сравняться с ним по силе, а значит, ему ничего не угрожает. Этот расчётливый тип давно всё предусмотрел.

— Но вы же живете вечно, куда делись те, кто старше? Где прародители? — не поняла я.

— Первые вампиры, — пояснил Маркус, — убедившись, что дети выросли и способны жить самостоятельно, ушли на вечный покой. А мы, как ты уже заметила, раса вспыльчивая, немного времени прошло, прежде чем начались кровавые войны за территорию. Четверо глав кланов были убиты, как и многие другие простые высшие. Кто-то сам ушёл, а о некоторых ничего не известно. Это всего лишь легенды, — пожал он плечами, — кто знает, что там было на самом деле? Скажу одно — мы не видели никого из старейших. И если они живы, то нам об этом неизвестно.