На земли давно опустилась ночь, мы ехали в обозе лишь при свете фонаря извозчика. Вскоре мы остановились у городка для замены коней. Спуститься с обоза оказалось сложнее, чем залезть — небольшая ступенька покрылась скользкой коркой льда, поблескивая в свете фонарей. Я попыталась осторожно спуститься, но тут неожиданно Маркус схватил меня за руку. Резкое прикосновение вернуло воспоминания о разбойниках, и я инстинктивно запаниковала.

— Я могу стереть тебе память, если хочешь, — предложил он.

— Нет, я должна помнить. Может, не буду такой наивной.

С каждым часом температура всё сильнее опускалась, поднялся ветер и ехать в повозке было всё холоднее. Очень хотелось в тепло. Сено и покрывало не спасало, а кажущееся тёплым пальто уже не так согревало. Не выдержав очередного ледяного порыва, я полезла обратно и замоталась в покрывало, дрожа от холода. Когда лошадей сменили, мы двинулись дальше.

Снега насыпало почти по колено, кони с трудом прокладывали себе путь, то и дело останавливаясь. Кутаясь в мантию, я пыталась устроиться поудобнее и поспать. Вампир дремал, а может делал вид, а я не могла уснуть от озноба, и осталась один на один с переживаниями. Прикосновения и отвратительный похотливый взгляд мёртвого разбойника то и дело всплывал в памяти, подкатываясь тошнотой к горлу. Удары по рёбрам и руке фантомами отдавали глухой болью, стоило лишь вспомнить хруст ломаемых костей. Что если бы я не смогла сбежать со склада? Что если бы Маркус не нашёл меня? Люди, представители моего же вида хотели надругаться надо мной по праву сильного, просто потому, что могли, а вампир, пусть и из корыстных целей, меня спас.

— Как ты нашёл меня? — прошептала я.

— Ты звала, — не открывая глаз, ответил он.

— Как это?

— Мы чувствуем зов умирающего или желающего умереть. Я услышал тебя.

— И кем из этого была я?

— И тем, и тем.

Я не нашлась, что ответить. Понятия белого и чёрного, добра и зла сильно смешались в голове, становясь неотличимыми. А ведь как всё было просто, пока я жила во дворце! Из забот только разлука с сестрой, обида на маму, да недовольство судьбой оракула-одиночки, до конца дней прислуживающей семье. Теперь же разлука с сестрой будет вечна, а прощения за сказанное уже не у кого просить. Теперь остались только мы с Эриком, а может, меня и вовсе скоро убьют. Тихо всхлипнув, я перевернулась лицом к борту телеги, зарывшись поглубже в сено и посильнее натянув старое одеяло.

Проснувшись под скрип колес и покачивание, я заключила, что мы ещё ехали, а значит, можно было ещё подремать. Мне было так тепло и хорошо, что не хотелось вообще открывать глаза. Прижавшись сильнее к источнику тепла, я начала засыпать, как сквозь сонное сознание проникли мысли о странности происходящего. Когда я засыпала, ничего тёплого в повозке не было, кроме разве что…

Приоткрыв один глаз, я в ужасе отпрянула в сторону, заливаясь краской. О Богиня! Вероятно, ночью я замёрзла и прижалась к тёплому вампиру. Щёки загорелись. Маркус взглянул мне в широко распахнутые от ужаса глаза, но ничего не сказал, с трудом сдерживая ехидную улыбку.

Сказать, что мне было стыдно — это ничего не сказать! Проснуться в обнимку с мужчиной, да ещё и вампиром, да ещё и который старше на двести восемьдесят лет — просто кошмарище, что бы там не говорила Ния о современных нравах. И нет тут никаких оправданий. Хотя если вспомнить, то Винс и Аарон неоднократно носили меня на руках, но так неловко мне почему-то не было.

До вечера мы не разговаривали. Мне было стыдно смотреть в его сторону, а вампир не стремился начинать разговор, видя мое смятение. В какой-то момент от холода я начала стучать зубами и без остановки дрожать, и к своему стыду пожалела, что не могла попросить меня погреть, хотя очень хотелось. Готова была на что и кого угодно, только бы стало хоть чуточку теплее.

Видимо, даже Маркус устал слушать стук моих зубов, он снял свой плащ и накрыл меня поверх покрывала, подоткнув по сторонам. Пушистый черный мех закрыл половину лица, оставив снаружи только нос.

— Но ты же замёрзнешь, — возразила я дрожащим голосом.

— Я не мёрзну, а ты попробуй поспать хотя бы несколько часов.

— Спасибо, — прошептала я, но он не ответил.

Уснуть мне не удалось, зато когда я хоть как-то согрелась, было время подумать о друзьях. Я скучала и боялась, что с ними что-то случилось. Пусть мы не так долго общались, но я привыкла, что Ния, такой весёлый и добрый рыжик, всегда рядом. Частично она закрыла тоску по сестрёнке, но и другие помогли. Вечно неуклюжая серьёзная Ирмис, заботливый Аарон и важный Винсент. Хотя, если подумать, про Ирмис я ведь вообще ничего не знала, не пострадала ли она от взрыва? Я даже не была уверена, жива ли она… Нет, не пойдёт, я резко выбросила все мысли из головы, сейчас я просто не могу впасть в уныние. Не имею права. Сначала дело. Кстати о деле, мы подъехали к последнему селению по пути на север с этого тракта. Дальше обозы ехали в крюк, огибая проклятый лес.

Почему проклятый? Некоторые считали, что во всём виновата магия, путающая путешественников, чтобы те блуждали и не могли выбраться, в конце концов умирая в глуши. Другие утверждали, что никаких проклятий там нет, это лишь выдумки дураков, плохо умеющих ориентироваться в лестной местности. А на самом деле причина крылась в глубоких болотах, под которыми находились горячие источники. Постоянно питаемые растения разрослись, мешая ориентироваться, а болота делали своё дело, поглощая неосторожных путников в свои оковы и скармливая местной флоре. А Изумрудными топи назывались так потому, что вблизи болот росла очень редкая и ценная трава красивого изумрудного цвета — трилистник крапивчатый. Использовался он в довольно сильных зельях и ядах, и стоил немало. Вот все, кто хотел заработать, и лезли в трясину.

Покинув обоз, мы двинулись по дороге в деревеньку. Вампир шёл по снегу, вообще не проваливаясь, а я с трудом переставляла ноги по снежной каше, то и дело застревая и падая в снег.

— Могу взять тебя на руки, — предложил он, но так я и не поняла, серьёзно он предложил или издевался.

Судорожно помотав головой, я быстрее пошла к воротам. Достигла цели я порядком вспотевшая и уставшая. Но как оказалось, ночевать мы тут не собирались. Перестраховка на случай, если очередные головорезы окажутся и тут. Маркус предложил перерезать всю деревню, и лишь при этом условии остаться на ночёвку, но я решительно отвергла это предложение, предварительно всё же обдумав его. Вообще мне уже давно начало казаться, что скрываемся мы не от наёмников. Но кто может за нами следить? Вряд ли Маркус опасается людей, значит, вампиры? Но зачем? Хотелось спросить, но я была уверена, что он не ответит.

Наскоро перекусив в небольшой таверне, мы снова вышли в холодную ночь. За воротами поселения лишь отойдя во тьму, Маркус создал двух чёрных как ночь коней. В них точно был определённый плюс — они не уставали и резво скакали по глубокому снегу, словно по прямой ровной дороге. Добрались до леса буквально за пару часов скачек. Порядочно отбив пятую точку, я была согласна на любой проклятый лес, главное — слезть с лошади. Радость от стояния на своих двоих продлилась недолго. Ровно до того момента, пока я не увидела лес своими глазами. Передо мной стояла растительная стена с непроглядной тьмой. Кинув на вампира перепуганный взгляд, я постаралась в выражении лица передать всё, что думала об этой затее.

— А ты не можешь создать что-то летающее? — пришла мне в голову идея.

— Я могу создать хоть бревно с крыльями, но оно не полетит. Теневые животные — это не просто пустая оболочка, — раздражённо ответил он, — для создания полноценной особи нужно в идеале знать анатомию и физиологию живого экземпляра, только тогда, созданное, оно не будет требовать контроля каждого шага, а будет действовать самостоятельно.

Меня смерили таким взглядом, будто я прогуляла урок и не сделала домашнее задание, а по итогу получила двойку. Внезапно вспомнились рассказы про короля вампиров и его дракона. Дракон, точно же!