Пусть тут и было светлее, чем в предыдущих помещениях, всё увиденное навевало жуткую тоску. Могли бы хоть цветов поставить. Надо обязательно предложить отцу при случае.

Сначала мы зашли в палаты для адептов, моя кровать пустовала, а четыре дальних занимали какие-то люди. Как пояснил нам вошедший старенький целитель, эти гении-первокурсники решили опробовать на себе заклятие трансформации, найденное в библиотеке в одном из древних фолиантов, в результате они переломали себе почти все кости, и уже несколько дней существуют на сильнейших обезболивающих настойках. Заклятие через несколько дней должно ослабнуть, и только тогда можно начинать сращивать кости, иначе они просто переломаются заново.

Дальше мы прошли в детскую палату, она была просторной и наконец-то не такой мрачной. На стенах изображались сцены из сказок, все кроватки были огорожены разноцветными яркими ширмами с абстрактными рисунками.

На входе нас встретила пухлая низенькая пожилая целительница. Она так быстро тараторила и жестикулировала, что мы едва поспевали за её речью.

— Ох, ребятки, проходите, проходите! — махала она руками, — тут я, вот, дежурю сегодня, деток-то нет, но это и хорошо, что детки здоровые, пусто сегодня! А то бывает кто ручку сломает, что коленки сдерёт, а зимой ужас, что творится! Столько больных, столько больных! Не успеваешь от кровати к кровати бегать.

Она суетливо провела нам экскурсию по палате, то и дело перескакивая с мысли на мысль, увеличивая темп речи. Обычно с такими суетными людьми очень тяжело, но эта женщина лучилась добротой, что невольно вызывало улыбку. Наверное, такие люди и должны работать в шустрыми детьми.

— А в нашей городской лечебнице нет отдельного отделения для детей, — сказал Ирмис, — у нас всех вместе лечат.

— Ха! А у меня в деревне вообще нет лечебницы, — скептически ответил одногруппник, — вообще одна целительница, да и та уже бабка древняя, придёшь лечить одно, так хорошо, если с чем новым не уйдёшь.

— Зачем тогда на травы пошёл? — съязвила Ирмис, — вон пошёл бы в целители и помог бы бабке древней, а?

— Да вот ещё, — фыркнул он, — буду продавать зелья и зарабатывать, а там, может, и получше работёнку подыщу. Вон в каждой богатой семье есть свой зельевар.

— Да нужен ты больно в богатой семье, я б тебя в свою не наняла.

— А я бы к тебе и не пошёл, что за богатая семья, что не может купить зелье для своей дочери? Такой зад отрастила, что вон, скоро мантия лопнет, — прошипел он так, чтобы все вокруг тоже услышали, и отошёл к травникам.

Ирмис густо покраснела, с огромным трудом сдерживая ярость. На сжатых кулаках побелели костяшки. Толпа зашепталась.

— Это было подло, — сказала я, положив руку ей на плечо, — не слушай этого типа, ему явно недостает хороших манер.

— Ничего, я расскажу об этом брату, — зло шепнула она.

Сдержать себя девушке стоило неимоверных усилий. Несколько раз мне показалось, что она вцепится этому дураку в лицо. Остаток экскурсии она молчала, прожигая взглядом макушку хама, хотя по глазами было видно, как Ирмис расстроена.

Я то и дело бросала взгляд на парня, никаких угрызений совести он явно не испытывал. Отвратительный тип. Вообще как-то получилось, что все девять травников сбились в одну кучу и ходили исключительно вместе, на других специальностях такого единения не наблюдалось. Целителей было слишком много, чаровники хорошо общались со всеми, а из нас, прорицателей, подружек не получилось бы никогда.

Нет, с Ирмис мы ладили хорошо, она мне нравилась. Умная, добрая и приятная в общении. Да, очень неуклюжая. И ни разу она не толстая, просто с такими формами, что многие позавидуют, хотя этому парню видимо ещё рано это понимать. И её спокойствию можно позавидовать.

Дарина была сильно в возрасте, ей наши заботы и разговоры были предельно скучны, на её счастье среди целителей были люди её возраста, плюсом такие были и на старших курсах, с ними она и общалась, мы же её видели только на занятиях. А ещё в группе была Талиса… Кстати о ней. До меня только что дошло, что её с нами нет. Куда она делась? Вроде на выходе из башни я её видела.

Лезть к Ирмис с расспросами я не стала, она и так выглядела очень удручённо. Ага, то что нужно! Я поймала Аарона взглядом, и он тотчас же вырос рядом со мной.

— А ты не видел нигде Талисы?

— Кого?

— Ну прорицательница такая высокая, вечно накрашенная и на каблуках.

— Ааааа, — понимающе протянул он, — та безотказная истеричка.

— В смысле? — не поняла я.

Аарон закатил глаза к потолку.

— В смысле, что она переспала со всеми, у кого есть титул и деньги. Я от неё еле отвязался.

У меня отвисла челюсть и, кажется, я покраснела. Парня моё выражение лица явно позабавило.

— Ты, что, не знала, что ли? Ну ты даёшь… По-моему, даже все магистры в курсе.

— А что же её не выгонят тогда? Не думаю, что Верховная жрица одобряет подобное поведение у себя под носом.

— Не одобряет, — кивнул он, — только отец Талисы сделал очень крупное частное пожертвование, и поведение не стало так уж и мешать.

— Не может быть, — помотала я головой, — жрица за монеты забыла о морали?

Я была обескуражена.

— Ну, не жрица, — протянул он, — а те, кто повыше. А титул Верховной жрицы, как ты знаешь, сменный. Сегодня одна, завтра другая. Не забивай голову, правда.

Жестом парень предложил продолжить экскурсию, а то мы уже заметно отстали от толпы, и мы молча двинулись.

Наверное, ему я казалась по-детски наивной. Хоть в слух это не озвучивалось, но в глазах иногда читалась какая-то жалость, что ли.

Неприятные мысли про взятки я оставила на потом. А вот новость про Талису как-то пролетела мимо меня, ладно, но Ния-то должна знать по идее? Надо будет уточнить. Я и так плохо относилась к этой выскочке, а теперь и подавно. Вообще не понимаю, как её родителям удалось воспитать такой позор для семьи. Мама-то приличная!

Вскоре экскурсия по этому крылу закончилась, и мы двинулись в другое.

— В данных отделениях содержатся тяжелобольные и умирающие люди. Люди, которых нужно долго лечить, за которыми нужен постоянный уход и прочее, — сказал наш огромный сопровождающий, — тут работают самые сильные и способные целители.

— А почему вообще есть умирающие? Почему не все болезни можно вылечить?

Ответил на этот вопрос вышедший из отделения седой высокий мужчина с длинной белой бородой. Я его знала — это был магистр Лариус, действительно очень сильный и уважаемый маг, хоть у нас есть свой придворный целитель, на все сложные случаи вызывали именно его. Я почти уверена, что это самый опытный целитель в Ларминии.

И тут моё сердце пропустило несколько ударов. Он же меня знал в лицо! Я стояла и смотрела на старца огромными от ужаса глазами, не зная, куда скрыться. Ещё шаг — и моя тайна раскрыта. Но боялась я зря. Он окинул взглядом толпу, на секунду дольше, чем нужно, остановившись на мне, но виду не подал. Затем он развернулся к задавшему вопросу и ответил:

— Как бы сильны мы не были, но даже объединив усилия нескольких магистров, часть заклятий просто невозможно побороть.

Он тяжело вздохнул, а в глазах скользнула тень печали.

— Болезни и травмы можно вылечить, на некоторые требуется больше времени, чем на другие. Кто-то уходит от нас в тот же день, а кто-то задерживается на недели. Организм человека, как бы не казалось обратное, вещь очень и очень хрупкая, некоторым людям требуется множество времени на борьбу с болезнью даже под контролем магии. Но всё это благополучно вылечивается, — он сделал короткую паузу, переведя дух. — Но иногда к нам обращаются больные с действительно тяжёлыми недугами, вызванными магией и искусными проклятиями. Мы делаем всё возможное, но увы… — он покачал головой и замолчал.

Магистр Лариус отнёс дежурным адептам какие-то бумаги, а потом возвратился к своему отделению. Открыв дверь, он обернулся и спросил:

— Хотите осмотреться?

Мы дружно закивали.

— Тогда очень тихо и аккуратно, — ответил он, — больные отдыхают.