Но это всё подождёт, ибо нужно усвоить то, что было захвачено. Наладить администрацию, посадить нужных людей, да и не нужных тоже посадить, но уже не в комфортные кабинеты, а в места не столь отдалённые и прекрасные. Всех новых людей нужно будет куда-то пристроить.

Детей и сирот понятно куда, вояки, естественно, будут фильтроваться и уже после вербоваться в армию. Старики и инвалиды тоже встанут на учёт для духовной одержимости, но всё сугубо по желанию, а остальные будут работать по профилю. Вдовы также найдут своё место и достойную оплату на должности медсестёр, поваров и прочих «социальных» служащих. Ибо магия и духи — это, конечно, хорошо, но всё ими не перекроешь. Да и надо ли — это ещё, конечно, вопрос, но там, где можно, духи вовсю эксплуатируются на пользу государства.

Следом идут вопросы инфраструктуры, торговли и веры, ибо по ту сторону Красного моря была масса «еретиков» и с этим нужно было что-то делать, но данный вопрос не стоял остро и мог подождать, однако нельзя было оставлять прецедент на не монолитность нашего общества, ибо это всё чревато расколом, а там и войной, а ведь одна и так уже на носу, так что будем накалять, а станем работать более тонко и филигранно.

Но вопросы веры меня пока не касаются, а дальше видно будет…

Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города.

Царь Соломон

***

Холодный мрамор пола под ногами контрастировал с теплым, почти домашним уютом, царящим в этом зале. Он был построен за чертой дворца, словно отдельная крепость, предназначенная для тех, кто приходил из-за моря, с непонятных и враждебных земель.

Высокие своды, уходящие в темноту, словно сами боялись заглянуть в душу чужаков, были украшены резными орнаментами из позолоченной бронзы, создавая иллюзию величия и торжественности. Стены, словно шелковые полотна, были покрыты гобеленами, изображающими мифологических существ и пейзажи далеких стран. Эти образы словно хотели сказать: «Смотрите, мы знаем ваши мифы, ваши легенды, мы не так страшны, как вам кажется».

В центре зала, словно сердце этого гостеприимства, стоял огромный стол из красного дерева. Он был покрыт тонкой скатертью из вышитого шелка, словно изысканной накидкой для короля, которым я себя не считал. На нем красовалась ваза с яркими экзотическими цветами, словно посланцы с далеких островов, привезенные в эту холодную землю. Вокруг стола располагались комфортабельные кресла с мягкими подушками, обтянутые бархатом разных оттенков. Они словно ждали прикосновения, обещая уют и теплый прием.

Но я чувствовал холод в сердце. Я не любил принимать чужаков. Они приходили с их непонятными обычаями, с их языком, который звучал как щебет неизвестных птиц. Но я был обязан. Я был правителем, и моя земля требовала экономически выгодных союзов, требовала торговли, требовала мира.

Поэтому я делал вид, что радуюсь их приезду. Я улыбался и говорил теплые слова. Но в моих глазах отражался не радушный огонь, а холодный свет звезд, которые нам не принадлежат.

В зале, словно в тихом океане, царила неловкая тишина, нарушаемая лишь шумом огня в каменном очаге. Португальцы, с их солнечным загаром и бесстрашными глазами, сидели за столом из красного дерева, словно пираты, захватившие не корабль, а мой дворец.

Их главный посол, человек с лицом, изборожденным морскими ветрами, и руками, словно высеченными из дуба, настойчиво говорил о торговле. Он в деталях рассказывал о том, что хотели бы получить в обмен на свои товары: ткани из Индии, драгоценности из Африки, специи из Востока. Его голос был спокоен, но в глазах мелькали амбиции, как в глазах хищника, увидевшего добычу.

Я вежливо улыбался, показывая зубы, словно волк, который готовит удар. В душе кипел гнев. Я не хотел делиться с ними богатством моей земли.

— Ваши товары интересны, но я не готов вести торговлю в таком масштабе, — ответил я холодным голосом. — Мое государство не готово передавать в чужие руки свои сокровища. Но я готов рассмотреть небольшой обмен в качестве знака доброй воли.

Эти слова были словно ледяной душ для португальцев. Их надежда растаяла, как снег под солнцем. Они смотрели на меня с нескрываемым разочарованием, но я продолжал улыбаться, словно не замечая их взгляда.

— Надеюсь, мы найдем общий язык в будущем, — произнес я, открыто посылая их обратно в свою клятую Иберию с холодной улыбкой и немым обещанием о том, что их амбиции никогда не воплотятся в жизнь.

Португальцы ушли, но в воздухе всё ещё висела напряженность. Их жажда наживы, их бесстыдное стремление обогатиться за счет чужой земли, вызывало во мне не только гнев, но и тревогу. Я понимал, что это было только начало. Они вернутся.

В следующие дни я засел за бумаги, изучая карты, анализируя доклады о торговле и военном положении. Нужно было подготовиться к новой игре, которую затеяли португальцы.

Я знал, что они будут искать слабые места, будут пытаться подкупить моих министров, распространять ложные слухи и интриги. Но я был готов. Я собрал вокруг себя верных людей, преданных моей земле и моим идеалам. Я укрепил границы, увеличил армию и флот. Я за год превратил свою страну в неприступную крепость, готовую отразить любое вторжение.

Португальские послы прибыли в мой дворец, их лица были хмурыми, глаза настороженными. Они не ожидали нового предложения, но я был настроен показать им, что я не просто упрямый правитель, а по своему хитрый и дальновидный стратег пусть и оговорками. Но как известно победителей не судят, а поигравшим горе!

Я предложил им соглашение о торговле, которое было выгодным для обеих сторон. И был готов экспортировать некоторые из моих товаров, но только в обмен на технологии и ремесла. Но я хотел ускорить развитие моей страны, опередить их в технологическом прогрессе и закрепить за собой лидирующую позицию в мире.

Португальцы оценивали мое предложение, видя в нем как угрозу, так и возможность. С одной стороны, они не хотели делиться своими секретами, с другой — они понимали, что отказ от торговли с моей страной мог быть фатальным.

Их главный посол, человек с острым умом и непроницаемым взглядом, сказал: «Ваше предложение интересно, но мы должны обсудить его подробно. Нам нужно время, чтобы взвесить все «за» и «против».

— Время — это то, что у нас есть в избытке, — ответил я с холодной улыбкой. — Я уверен, что мы придем к взаимовыгодному решению.

Я знал, что португальцы не откажутся от этой сделки. Они были слишком жадны, чтобы упустить такую возможность. Но я также знал, что они будут пытаться обмануть меня, найти лазейки в соглашении. Поэтому я приготовился к длинной и сложной игре. И был готов к переговорам, готов к интригам, готов к войне. Но я был также готов к миру, готов к сотрудничеству, готов к будущему, в котором моя страна будет процветать.

Переговоры с португальцами затянулись на несколько месяцев. Мы обменивались посланиями, делегациями, предложениями и контрпредложениями. Каждый шаг был продуман, каждое слово взвешено. Это была игра в шахматы, где каждый неверный ход мог оставить тебя без короля или страны.

Я был тверд в своих принципах, но гибок в методах. И не отступал от своих целей, но и не был слеп к реальности. Я понимал, что португальцы были хитрыми и коварными противниками, но я также видел в них возможность для сотрудничества.

В конце концов, мы достигли соглашения. Португальцы получили доступ к некоторым из моих ресурсов, но заплатили за это значительную цену. Они передали мне новые технологии, оружие и карты морских путей. Они также пообещали не вторгаться на мои земли и не поддерживать моих врагов.

Это была победа, но не окончательная. Я понимал, что португальцы постараются нарушить соглашение при первой же возможности. Однако я был готов к этому. Ещё больше укрепил свою армию и флот, усилил разведку и разработал план действий на случай внезапной войны на материке или в колониях.