— Входите, — послышался усталый голос декана из соседнего кабинета. Профессор Элеонора Бельхарт была очень приятной женщиной, не только прекрасным воином, но еще и хорошим чародеем. Она вела теорию защиты от магии на первом курсе и очень полюбилась всем студентам. Сейчас она выглядела не очень. Чуть бледное лицо и темные круги под проницательными зелеными глазами, парящие вокруг нее свитки и документы. Декан была похоронена под бумажной работой, которую, казалось, не разберешь и за год.

— Добрый день, профессор. Я Лавиния Марш сто сорок седьмой отряд двадцать второго корпуса, по поводу материальной помощи, — робко вошла в кабинет девушка. Элеонора Бельхарт коротко глянула на нее и протянула руку. Лавиния шустро подала папку с документами.

— И Вам добрый. Заявление писали?

— Нет еще, — после этих слов перед девушкой возник с легким хлопком пустой бланк и ручка.

— Заполняйте пока, — профессор стала просматривать бумаги девушки.

Многие любили академию еще и за то, что та активно поддерживала студентов в разных жизненных ситуациях. Не говоря уже о приличных стипендиях и возможности обзавестись связями на самом высоком уровне, студентам с семьями предоставлялись отдельные льготы. Лавиния претендовала остаться в общежитии до родов, при этом получая повышенную стипендию, а потом уйти в академ и снять на полученные деньги комнату или даже дом. При этом ей необходимо было отсрочить сдачу зачетов по всем физическим дисциплинам в связи с беременностью. В каком еще учебном заведении с таким вниманием относились к студентам если не в Таше?

— Так Вы приезжая и места жительства в Туроле у Вас нет, верно?

— Верно, — болванчиком кивнула Лавиния.

— Конец семестра придется на шестой месяц Вашей беременности, — задумчиво протянула профессор и добавила уже громче. — Поступим так. В связи с вашем состоянием продолжать физические тренировки опасно, однако Вы все еще можете посещать теоретические дисциплины и стрельбище. А перед следующим семестром возьмете академ. С отцом ребенка будете заключать брак?

— Эм, — смутилась девушка. — Нет.

Профессор осуждающе вздохнула и покачала головой, заставив Лавинию почувствовать вину: — В таком случае советую стрясти с него приличную компенсацию. Раз уж он настолько безответственный.

Лав быстро согласилась и забрала свои документы. Еще минут пятнадцать у нее ушло на согласование всех деталей и получения всех нужных направлений, и вот теперь она была свободна. Лавиния отнесла важные документы в комнату и направилась в сторону мужского общежития, чтобы освежить в памяти события двухмесячной давности. Возможно, ей удастся определить из какого блока она сбежала.

Общежитие состояло из пяти корпусов, каждый из которых был в виде креста. То есть каждый корпус имел четыре крыла. В каждом крыле было всего четыре комнаты, что весьма упрощало поиск ее неожиданного любовника. Обычно не было разделения студентов по отделениям. Лавиния, например, будучи воином жила с алхимиком. Таких примеров было очень много. Просто так получилось, что в четвертом общежитии жили преимущественно воины.

Четвертый корпус, как назло, находился внутри архитектурного ансамбля, и девушка со своего места не могла его увидеть. Она нахмурилась и закусила губу, думая, как же ей поступить. За тяжелыми думами Лавиния совершенно не заметила, как к ней приблизился человек. Она вздрогнула от неожиданности, когда чья-то крупная ладонь легла на плечо, и резко развернулась, занеся руку для удара.

Ее перехватили, и девушка услышала до раздражения знакомый голос.

— Пришла на свидание, Лавиния?

Она раздраженно дернула плечами, скидывая ладонь Рихтера Леманна. Ее настроение тут же испортилось.

— Боюсь, Вас не должна волновать моя личная жизнь, командир, — съязвила девушка. Рихтер усмехнулся, его янтарные глаза светились весельем.

— А Вы не должны находиться рядом с мужским общежитием, — парировал он. За это Лавиния его и не любила. Рихтер Леманн всегда оставлял за собой последнее слово. Девушка чувствовала себя уязвленной, когда не знала, что ему ответить.

Вот и сейчас она развернулась и направилась в сторону своего общежития. Лав приняла твердое решение не обращать на него никакого внимания. По крайней мере до занятий.

— Как твое здоровье? — Рихтер последовал за ней, вышагивая чуть позади. — На тренировке тебе было плохо. Сейчас лучше?

— Лучше, — нарочито чопорно бросила она. — Однако посещать тренировки я больше не смогу. Позже я занесу Вам соответствующие документы.

— Ничего серьезного, надеюсь? — теперь голос командира звучал взволнованно и осторожно, как будто ему было не плевать.

— Как посмотреть, — загадочно протянула Лавиния и заликовала внутри, когда Рихтер промолчал. Она расправила плечи и слегка улыбнулась. К сожалению, девушка не заметила, как смягчилось лицо Рихтера, когда он глядел на нее. Какое искреннее беспокойство плескалось в его взгляде.

Они разошлись у центрального сада. Лавиния направилась к себе, а ее командир — в главный корпус. До самой ночи у девушки было прекрасное настроение.

Вечером, после занятий, в комнату ворвался безудержный ураган по имени Клоди. Девушка была чему-то безумно рада и тут же закружила подругу в подобии вальса.

— Лав, у меня есть решение нашей проблемы! — от ликования запрыгала на месте она. Ее медно-рыжие кудри и объемный бюст подпрыгивали в такт ее движениям. Эх, были бы тут парни…

— В книгах я нашла рецепт «микстуры прошедшего дня». Она поможет вернуть тебе воспоминания, — возбужденно щебетала Клоди. Лавиния обрадовалась.

— Ах, это же прекрасно! Ты ее приготовишь?

— Конечно! — уверенно кивнула подруга и тут же остановилась, смущенно потерла пальцем кончик носа. — Только мне потребуется время, чтобы найти некоторые ингредиенты.

— Ох, туда нужно что-то дорогое? Я заплачу.

— Нет-нет, — поспешила успокоить девушку Клоди. — Просто нужная мне трава закончилась. Я сделала заказ, но ее привезут только через неделю.

— Подождем, — кивнула Лавиния, — а пока поищем своими силами.

— Верно-верно, а пока пойдем поедим. Ты же еще не ужинала?

— Нет, — смутилась девушка, и Клоди наградила ее строгим взглядом.

— Относись ответственнее к своему здоровью, — заворчала подруга и подтолкнула Лав к двери. — Тебе теперь надо заботиться не только о себе, но и о моем маленьком племяннике.

— Да, ты права, — болванчиком кивала Лавиния, — я буду осторожнее и внимательнее.

Подруги вскоре дошли до столовой — сердца всех студенческих сплетен. Это было просторное помещение с высоким стеклянным потолком. Теплый свет люстр бликовал на отполированном полу из вишни. Слева от входа всегда была большая очередь, ведь там студенты накладывали себе еду, затем они растекаются по просторному залу, где на подиумах разной высоты стоят четырехместные лиственные столы. А поев, они убирают посуду в специальные окна справа.

Девушки уже привычно встали в очередь. Сейчас людей тут было немного, и подруги со своего места могли рассмотреть, что же сегодня приготовила кухня. Лавиния тут же заметила и нацелилась на куриные шашлычки и печеные груши. Она почувствовала, как свело от голода желудок, и погладила успокаивающе живот, мысленно извинившись перед своим ребенком за безответственность.

Они молча взяли деревянные подносы с тарелками и стаканами и быстро выбрали блюда. У них было любимое место в углу зала. Там всегда было немного людей, рядом большое окно, через которое утром проникали теплые солнечные лучи. Подобный роскошный завтрак и красивое место, где они едят, заряжали хорошим настроением на весь день.

— Ох, не хватает хорошего чая, — услышала Лавиния жалобы какой-то молодой аристократки с отделения хранителей рун. Сама девушка на еду никогда не жаловалась, она была простолюдинкой, и есть мясо три раза в день было пределом ее мечтаний. Она довольствовалась и травяными чаями и компотами, но больше всего Лавинии нравились фруктовые соки.