Ее слова вселили в девушку надежду и уверенность. Верно, Лавиния всегда гордилась и наслаждалась своей независимостью. Почему она подумала, что после замужества она потеряет эту свободу? Вместе с этим осознанием в сердце вспыхнуло желание. Соблазн попробовать и отдаться этим чувствам. Но об этом она подумает позже, когда останется наедине с собой.

— Эм, вы с папой поможете мне с покупкой дома? Деньги у меня есть, я просто хочу, чтобы вы были рядом.

— Конечно, моя дорогая, — мама поцеловала ее в макушку, совсем как в детстве и отпустила. Лавиния пошла искать своего отца и заметила через приоткрытую штору, как в гримерке сидят Клоди, Аллен и его матушка. Подруга выглядела на редкость скромной, а целитель — смущенным. Девушка хихикнула над этой картиной и порадовалась за друзей, в приподнятом настроение направилась дальше.

С папой всегда было легче разговаривать. Он был невозмутимым как озерное зеркало и непоколебимым как горы. Лавиния всегда была уверена в его реакции. Вот и сейчас, пересказав все то, что она до этого говорила матери, девушка получила лишь поцелуй в лоб и поздравления.

И следующим днем всей семьей они направились смотреть приглянувшийся Лавинии дом. Он стоял на улице Лайсы в ее середине, недалеко был крестьянский рынок, что работал ежедневно, церковь с начальной школой и уютный сквер. Район был чистым и тихим, он пришелся по вкусу родителям Лавинии.

— Хорошее место, — резюмировал отец, и это было высшей похвалой, которую можно было получить. Сам дом был из красного кирпича, двухэтажный, с белыми деревянными наличниками и оконными рамами, небольшой, аккуратный. Продавался лишь первый этаж. Там за добротной дверью, что была слева от лестницы, скрывались кухня, ванная и две спальни — по мнению Лавинии — идеальное место. Чтобы жить с ребенком. Тот подрастет и переедет во вторую спальню, а пока там будет или гостевая или кладовая. Девушка пока не решила.

От мебели и удобств тут стояли только чугунная ванна с котлом для горячей воды, кирпичная печь и добротные кухонные шкафы, накрытые толстой дубовой столешницей. Покрашены известкой стены. Переделывай под себя, как хочешь. И всего за семь тысяч.

— Мам, пап, мне тут очень нравится, — широко улыбалась Лавиния, кружась по просторным комнатам. Родители одобрительно кивнули, и вскоре девушка стала собственницей дома в Туроле. Это казалось ей сбывшимся сном, она с радостью погрузилась в планирование интерьера, почти позабыв о зачетах и экзаменах.

Лавиния чувствовала себя счастливой. И задумывалась, возможно ли стать еще счастливее. Она вспоминала советы Клоди и родителей, тщательно взвешивала все варианты. И, в конце концов, приняла решение.

Через две недели ремонт в доме был почти закончен. Лавиния не стали слишком сильно мудрить с интерьером. Покрасила стены на кухне в бежевый, в своей спальне — в изумрудно-зеленый. Вторая комната пока осталась не у дел. Матушка привезла фамильную посуду, любимые игрушки девушки, которая быстро нашла им место в серванте за тонким, несколько мутным и неровным стеклом.

А после было новоселье. Пришли и родители, и Клоди с Алленом. Праздник получился уютным и веселым. Горели свечи, закатное солнце заливало кухню. А в сумерках ее подруга зажгла магией фитили в масляной железной люстре, что висела аккурат над столом. Каждый принес по букету цветов и съестному подарку, поэтому весь дом благоухал разноцветием.

Лавиния ощущала тихое блаженство, какое она испытывала лишь дома в своей крохотной кроватке, которая представляла собой распиленную бочку, набитую соломой. Чувствовала радость от близости родных. И весь вечер ее гложила неполноценность, ощущение, что чего-то — кого-то — не хватает.

Ах, бездумное девичье сердечко, действует как хочет. Влюбляется, страдает, игнорируя любые доводы разума. И как бы Лавиния не сопротивлялась этому, она признает, что часто идет на поводу у этого глупого органа.

К ночи гости ушли, и девушка осталась в тепле и одиночестве. Ее не беспокоило это чувство. Она неторопливо прибралась, приняла ванну и подготовилась ко сну. Живот уже стал довольно большим, и отдельным удовольствием было долго сидеть и поглаживать натянутую кожу, под которой стремительно росла новая жизнь.

Взгляд зацепился за шкатулку с кольцом, которая стояла на табурете у кровати. Девушка достала украшение и надела его на палец. Сел идеально. Взгляд ее чуть затуманился, выдавая глубокую задумчивость.

Лавиния вспомнил все советы, прислушалась к своему сердцу и представила возможное будущее. Варианта было всего два: либо она будет счастливо жить с Рихтером всю оставшуюся жизнь, либо через несколько лет она останется одна с ребенком в этом доме. Оба варианта не принесут ей особых потерь.

Так нужно ли изводить себя сдерживанием этих чувств? Девушка внимательно посмотрела на кольцо и погладила живот. Драгоценный камень слабо поблескивал в свете свечи. Была не была, она даст шанс себе и Рихтеру стать счастливой парой.

И теперь нужно было ему об этом сообщить. Лавиния нашла командира в Академии, точнее на стрельбище. Невольно девушка замедлила шаг, засмотревшись на четкую и грациозную стойку, восхитившись его точностью.

Душа радостно пела в предвкушении встречи, отчего по телу пробегала волнительная дрожь, пересыхало горло и потели ладошки. Ей понадобилось некоторое время, чтобы взять себя в руки. Лавиния осторожно приблизилась к молодому человеку.

Рихтер вскоре заметил ее приближение, опустил ружье и ослепительно улыбнулся девушке. Сердце той пропустило удар, и щеки налились ярким румянцем.

— Ах, добрый день, — она взяла на себя инициативу поздороваться. Рихтер мягко кивнул.

— Давно не виделись, — даже его нежный голос вызывал внутри радость и улыбку.

— Эм, я купила дом, — несколько нетерпеливо выпалила она. Рихтер удивленно приподнял брови.

— Поздравляю, — искренне проговорил он, Лавиния протянула небольшую бумажку с адресом.

— Приходи завтра, — неформальная речь казалась интимной, вызывала трепет и смущение. Рихтер ее не исправил, и девушка посчитала это хорошим знаком. Она обрела уверенность. — Думаю нам есть, что обсудить.

— Хорошо.

После этого храбрость у Лавинии закончилась. Она поспешила попрощаться и вернуться домой, все еще окрыленная состоявшейся встречей. И солнце, казалось, светило ярче, и день был прекраснее, и люди казались добрее. До самого вечера девушка порхала по дому.

Тут нужно протереть палу пылинок, здесь передвинуть статуэтку, там сложить салфеточку ровнее. Волнение не позволяло усидеть на месте, и Лавиния пожалела, что не пригласила его сегодня.

Однако завтра было уже скоро, и девушка заставила себя успокоить разбушевавшиеся нервы и лечь в постель. Спала она плохо, мало, но недосып никак не повлиял на ее прекрасное настроение. Долго и скрупулезно Лавиния приводила себя в порядок перед зеркалом в ванной.

Те, кто владел магией, могли с ее помощью разогреть себе воду в чугунном или медном резервуаре, остальные горожане пользовались особыми огненными кристаллами.

Это был небольшой, часто гладкий камень чернильно-черного цвета с яркими красно-оранжевыми прожилками. Обычно он имел форму шестигранника с маленькой медной ручкой-кольцом для удобного извлечения из паза. В этой выемке на чане был установлен другой кристалл, черный и блестящий как обсидиан. При контакте эти два камня нагревались, соответственно превращая холодную воду в горячую. Главное потом не забыть вытащить огненный кристалл из паза.

Лавиния убедилась, что сделала это и взяла расческу. Как ни странно, но во время беременности ее волосы стали лучше, не пушились, легко расчесывались и даже немного блестели на свету. Девушка не стала их заплетать, а позволила рассыпаться по спине и плечам.

Для такого знаменательного дня она принарядилась, надев простое хлопковое платье с белым отложным воротом и короткими рукавами-фонариками. Талию должен был украшать веревочный пояс, но Лавиния не стала его надевать, позволив свободному крою платья стечь по ее фигуре.