- В ваших словах присутствует рациональное зерно, - ввернул он умную фразу, - Хорошо. Я соберу остальных командиров, и мы вместе придумаем план. Кстати, а где сама Равенна?

- Ее вчера ранили, она сейчас у Йозефа. Мы думаем, что ее надо переместить на квартиру. Ее уже начали искать.

- Что же ты раньше молчал? – вскочил майор, - Она очень ценный кадр, езжайте немедленно! Я отправлю с вами еще людей.

Они решили ехать к дому врача разными дорогами, чтобы привлекать меньше внимания. Во время дороги в голове офицера опять возникли образы вчерашней погони. Узкие коридоры, лестницы, солдаты, ученые и стальное чудище, преследовавшее их почти до самого конца. Радость от удавшейся кражи постепенно сменялась чувством тревоги, озабоченности и пустоты. Он не был готов заниматься рутиной подпольной организации, наоборот, он желал как можно скорее прекратить все это безумие, творящееся внутри предприятия. Находится долгое время без цели он не умел. Еще пару дней назад у него всегда были четкие и ясные цели, прямые приказы и были люди, которые знали, что и как делать. Но сейчас, ему казалось, что Афанасий Львович может просто упустить момент и тогда станет слишком поздно. Скорей бы они решили, что делать.

Эти мысли сменились образами Равенны, которую он нес вчера на руках. У прожектора, когда он судорожно придумывал план спасения, она уже не казалась ему такой уверенной и бесстрашной, всегда знающей, что делать. В самый важный момент она оказалась обескровленной, слабой и беззащитной. Жизнь ее тогда находилась в его руках. Мысль о том, что он смог ее вытащить из этого ада живой, согревала его сердце и даже, как будто бы, была способна занять ту вновь образовавшуюся пустоту внутри. От потери работы, статуса и знакомых. А может быть, это все было неправильным? Может быть, надо было просто сдать ее в отделение при первой же удобной возможности и спокойно жить дальше свою жизнь? Может быть. Только он не смог этого сделать и остаться при этом честным перед самим собой и перед своей совестью. Прогнав от себя предательские мысли, Иван обнаружил себя курящим уже вторую сигарету подряд, сидя на крыльце перед домом хирурга. Пока Олег с Йозефом что-то обсуждали на повышенных тонах, он решил проведать девушку.

Равенна лежала на кровати в небольшой комнате. Когда он вошел, то застал ее мирно спящей. Стараясь не нарушить ее целебный сон, он аккуратно сел на стул у ее кровати, положив яблоки на небольшую тумбу. Она была укутана в пышное одеяло, руки ее лежали поверх него. Также видны были узкие белые плечи, через которые были перекинуты бинты и шея, на которой красовалось несколько синяков. Ее пустынные очки были заботливо оставлены доктором на той же тумбочке. Увидев, что на глазах у нее сейчас находилась повязка из марли, Иван немного испугался, но подумав, решил, что доктору виднее, как ему быть. Кудри ее черных волос были раскиданы по перьевой подушке. В какой-то момент Иван поймал себя на мысли, что он прежде так пристально не рассматривал свою спутницу. Чувство теплоты и спокойствия не покидало его, а казалось только усиливалось. Ему почему-то очень захотелось снова погладить ее по волосам и, может быть, даже дотронуться до руки. Коснувшись кончиками пальцев ее длинных черных волос, он постепенно спустился до плеча, затем до ладони и аккуратно, чтобы ненароком не разбудить ее, накрыл ее ладонь своей. Она не проснулась.

Он просидел так около двух минут, думая ни о чем, когда незаметно подошедший Олег положил руку ему на плечо, нарушая их идиллию.

Вдвоем, под чутким руководством Йозефа, они погрузили девушку в автомашину, договорившись, что он каждый день будет приезжать и наблюдать ее.

Вернувшись домой, они обнаружили Петара с Ярославом беззаботно играющих в карты.

- Ну как там Равенна? – поинтересовался Петар, на мгновение отвлекаясь от карт.

- Нормально. Спала все время, - пожал плечами Иван, - Оно и понятно, нужно много времени, чтобы восстановиться.

- И то верно, - покивал тот в ответ, - Да не переживай ты, Йозеф этот – нормальный мужик, не раз наших латал. Тоже, идейный.

- Какое-то у него имя не наше, разве нет? – как бы невзначай поинтересовался Иван.

- Да ясное дело, что не наше. Он из Астории, - подключился Олег, - Состоял в ихней национал-социалистической партии, а после войны, когда она подверглась гонениям, сбежал сюда. Ну да это же почти то же самое, просто асторский социализм. Так что нам с ним делить нечего. А нашла его как раз Равенна, поймала на чем-то и сейчас он плотно с нами связан.

- Ну ты уверен, что все нормально? – Ивану совершенно не нравилось, что врач из вражеской страны собирался и дальше лечить девушку.

- Да чего ты распереживался, я тебе говорю – нормальный мужик. Не раз нас выручал. Да и Равенну вытащил же из могилы, разве нет? – Олег явно не понимал, почему эта информация так насторожила лейтенанта, - А что, ты считаешь, что среди асторцев нет приличных людей? Коммунизм он интернационален, как и этот, национал-социализм.

- Я не это хотел сказать, - сдал назад Иван, - Я просто обеспокоен, что с нами работает один из асторских людей. Он, может, еще в армии служил и людей убивал?

- Врачи людей не убивают, а спасают, - посерьезнел Олег, - С конца войны уж лет пятнадцать прошло. Все переменилось. Ты что, газет начитался? Так они все купленные, читай лучше наши – в них и то правды больше.

- Наверное, ты прав, - наконец согласился бывший полицейский, - Это все предрассудки, извини.

- То-то же, ты ему еще в глаза смотри не ляпни, что он убийца. Иначе без такого хирурга нам совсем туго будет, усек? – он выжидательно уставился на Ивана.

- Усек, товарищ командир, - Иван улыбнулся и отдал честь.

- Ладно, надо передохнуть, пока ждем приказов от Афанасия Львовича, - сказав это, двое парней присоединились к игре в скат.

Через час прибыл посыльный из главка с вестями. Первая партия листовок и газет была готова и требовались люди, чтобы их распространять. При текущем положении дел соваться на оборонные заводы и фабрики казалось безумной и самоубийственной идеей. А вот обычные мануфактуры или гражданские предприятия были лакомым куском. Целый день молодые люди провели за тем, чтобы разносить газеты с обличающими статьями по подъездам многоквартирных домов в рабочих кварталах. Листовкам, призывающие выйти на улицы, тоже нашли применение, наклеивая их на стенах и дверях, где только было можно. На листовке красовалось несколько популистских лозунгов и призыв немедленно взять жизнь в свои руки, а также было нарисовано противостояние человека с винтовкой, в рабочей робе и армии железных чудовищ. Дело шло медленно, Ивану с Ярославом постоянно приходилось прятаться от военных патрулей, которые бы вряд ли оценили при обыске такую самодеятельность. Как он знал, Олег в это время дежурил у КПП на одном из наиболее большим заводов, раздавая всем желающим новый выпуск газеты. Предприятие это было рискованным, но и Олег не первый год был в подполье. Чем занимался Петар в это время, он не знал.

- Когда мы сбегали на лодке, ты как-то очень странно отозвался о Равенне, - начал первым Иван, когда они закончили с одним домом и решили сделать небольшой перерыв. – Чем она тебе насолила?

- Да не знаю, как сказать, не нравится она мне вот и все, - Ярослав выглядел напряженным и нервно курил. – Ходит в этих своих темных очках постоянно, как специальный агент государственной безопасности, часто высокомерная. А кто она? Что она? Дали нам ее в нагрузку, такое ощущение. Единственное, что умеет, так это людей калечить.

- Что значит в нагрузку? Я не совсем понял.

- Да жили мы спокойно втроем, горя не знали, мужиками-то оно легче, как-то. А тут приходит в один день Олег, год назад это было, как сейчас помню, на пороге с ним эта цаца. Кожа, рожа, все дела. Говорит, Афанасий Львович назначил ее в нашу группу. Вот на что нам девка эта? Ладно бы с людьми работать умела, так та немая. Только записки свои эти писать и может, и в морду бить.