— Ну, хоть что-то. — проворчал он, разминая руку, делая вид, что она затекла. — Ну, что там? Кто белыми? Кто чёрными? Или может, голубые с розовыми сделаешь?

— Хочешь за голубых поиграть? — ухмыльнулся я.

— Сцук, мою шутку украл. — ответил он мне такой же ухмылкой.

— Ладно, играй белыми, мне не жалко. — я махнул рукой и фигуры, до этого просто серые, обрели чёрный и белый окрас.

— Это хорошо, это мне нравится. — Лёня растянул довольную улыбку и переставил вперёд одну из пешек. — Сам себе вторую роль отводишь. А если честно, чего ты от меня хочешь?

— Чтобы ты из меня свалил. — я первый ход сделал конём. Люблю нестандартные выходки, они ломают стандартные схемы. — Ничего нового. Идеально было бы по-хорошему договориться…

— По-хорошему тебе стоило тогда сдохнуть в аду! — неожиданно резко и яростно вскрикнул Эзраил и, схватив короля, ударил им по шахматной доске, одновременно плюя мне в лицо.

В этот же миг доска вздрогнула и резко увеличилась в размерах. Вместе с ней увеличилось и расстояние между мной и Лёней. Нет, нас не отбросило друг от друга. Само вымышленное пространство между нами увеличилось. Настолько, что каждая клетка доски стала минимум два на два метра. Звякнули саблями пешки. Взревели слоны, заржали лошади. Заскрипели колёса осадных башен… Стоп, а разве это не ладьи? Белые фигуры с криками бросились в мою сторону, но мои шахматы встали у них на пути.

Несколько секунд растерянности, но потом я сообразил, что достаточно моргнуть, и всё это исчезнет. Ведь это мой сон. А можно даже и не моргать. Просто пожелать достаточно. Что я и сделал. Доска вновь стала прежней, шахматные фигуры с лёгким постукиванием рассыпались по ней. И тут я понял, что не так. Эзраила не было на его стуле. Под ногами послышался шорох песка и еле слышный смех моего паразита. В следующий миг я провалился в песок по самую грудь. После этого вокруг всё забурлило, и я продолжил погружаться, но уже медленно. Вот сволочь! И как только сумел вырваться? Да ещё и закопаться. Но хорошо, что это сон, а не реальность. Тут мне нет необходимости подчинять противоположную мне магию огня. Достаточно просто представить, что пол — это лава. Почти весь, только пятачок вокруг меня остался песчаным, чтобы я смог спокойно выбраться.

Закипело море. Расплавился пляж. В воздух взлетел пепел. Под землёй раздался полный боли и отчаяния голос. Раскалённая субстанция, заменившая песок, вздулась в том месте, на котором уже вспыхнул упавший навзничь стул моего оппонента по шахматам. Вздулась и лопнула, и из неё буквально изрыгнуло тело Лёни в прожжённой во многих местах одежде.

— Значит, уже до амёбы этой лесной добрался. — с ненавистью глядя на меня, прошипел он. — Просто время тянешь.

Дальше он не стал тратить время на пустую болтовню, а начал превращаться в непонятную хреновину. Из спины полезли шипы, челюсти удлинились в два раза, превращаясь в стрёмную пасть с огромными острыми зубами. Из глаз вырвались языки багрового пламени, полностью скрывая зрачки с белками. А самих глаз стало четыре. Ещё одна пара возникла на лбу. Также удвоилось и количество рук, превратившихся при этом в ужасные когтистые лапы. Добавился и длинный хвост-хлыст с явно ядовитым жалом на конце. Я даже не сразу понял, что он использовал мою демоническую энергию. Видимо, понял, что пахнет жареным. Потому что зад подгорает. От ситуации, и от лавового пляжа.

Я приказал воздуху вокруг новоиспечённого демона превратиться в лёд. Это совпало с прыжком Эзраила в мою сторону. Поэтому мне пришлось уворачиваться от резко возникшей в воздухе глыбы льда размером с джип. Айсберг рухнул на землю, и лава вокруг него начала резко остывать, превращаясь в камень. Камень трещал и лопался, а лёд даже не думал таять. Кажется, я перестарался с температурой ледяной тюрьмы… Хотя, почему перестарался? Самое то!

К тому же, что он эту льдину весьма успешно принялся растапливать. Ледяная корка начала трескаться, а из-под неё с шипением и свистом начали вырываться струи пара. Что ж… Проверим, как там Масса заблокировал влияние ядовитой силы на разум.

Обжигающе холодная сила потекла по моему телу из груди. Вслед за ней менялось и тело. Волосы на руках превратились в проволоку, кожа приобрела серый оттенок, ногти превратились в стальные когти. Зубы, кажется, тоже, если судить по звуку, возникающему от сжимания челюстей. И просто физическая сила. Я ощутил, что стал раз в десять сильнее! Да уж, это и близко не сравнить с тем, что было там, у меня на квартире. Если бы я тогда был таким, как сейчас, не спасли бы Федю никакие молитвы и кресты. Но не могу точно утверждать, почему мне сейчас не хотелось человечины. Может, блокировка так работает. А может, потому что это сон.

От мыслей меня отвлёк Эзраил. Он вырвался из заморозки и налетел на меня, ударяя сразу всеми четырьмя руками. От отдачи мы разлетелись на несколько метров, а от ударов в стороны разлетелись снопы искр.

— Стальная кожа? — ухмыльнулся Эзра.

— А у тебя когти? — вернул я ему ухмылку, поднимаясь на ноги.

— Обижаешь. — он показал мне руку, поигрывая пальцами. — Отборный зачарованный обсидиан! Кстати, спасибо, что вернул мне тело, сам бы я уже не смог. Ну что, финальная дуэль?

— А может, в нарды?

В ответ Эзраил лишь расхохотался и прыгнул на меня. Но не долетел. Прямо в прыжке он просто растворился в воздухе, оставляя меня в полном одиночестве. А секунды через три я проснулся. Я также стоял на земле, а с меня медленно стекала аморфная плоть древнего мага. Что не так, до меня даже не сразу дошло. У меня было зрение демона. Я видел естественные потоки дикой, лесной магической энергии. Видел мелкие душонки шныряющих в кустах и под землёй мышей. Видел и яркую, сияющую, словно прожектор, душу Массы. Глубоко под землёй. В аватаре, стоящей передо мной, кроме энергетических управляющих нитей, разумеется, ничего больше не было. И никакого желания сожрать Алана. Никакого усиленного слюнотечения при виде такого шикарного тортика в земных недрах.

— Я не стал блокировать прогресс мутации. — произнёс Масса. — В текущей конфигурации это повредило бы ряд твоих меридианов. Когда процесс изменения завершится, ты станешь ещё сильнее и прочнее, как демон. Можешь, конечно, не пользоваться, хотя это и глупо. В былые времена цари приносили целые народы в жертву ради такой силы. Но, как я уже говорил, мне всё равно. Я свою часть сделки выполнил, ты свою — тоже.

— Спасибо. — признаться, я немного растерялся, и на большее у меня сейчас просто не хватило фантазии.

— Не стоит. Твоё «спасибо» я уже откушал. — аватар усмехнулся. — Хорошие клубни, отборные, и даже мытые. Вот, держи. Это Душелову. — маг протянул мне опечатанный свиток. — Я записал, что сделал, и рекомендации по наблюдению. Подробности он тебе сообщит сам, что посчитает нужным. Ещё есть вопросы?

— Эм… Гададриммона вызывать? — спросил я в ответ, забирая свиток.

— Если от меня больше ничего не нужно, вызывай.

— Я думал, призову этого главджинна, и нас тактично пошлют нафиг, подальше от семейных разборок. Но Гададриммон сказал, что посчитает личным оскорблением отказ от совместных посиделок. Наколдовал опять кальянов, еды всякой, напитков. Облаков подушечных. Несколько часов сидели. А потом я моргнул, и в Якутске на вокзале проснулся.

В кабинете номер тридцать шесть всё было без изменений. За исключением того, что мог взглянуть на него теперь уже демоническим зрением. Почти никакой разницы, к слову. Только психиатр сверкает своей душой так, что глаза слепнут. Сеня, вьюнок, всё также стоит на полочке и шевелит лианами. Видно, что ещё подрос, и его слегка подрезали. Душа у него интересная — децентрализованная. По всему телу сразу. У большинства растений, особенно — у нормальных — душа в основании стебля. В пеньке, грубо говоря. А он сам весь — одна сплошная душонка. Остальное — нормальное всё.

Сегодня Павел Анатольевич разглядывал через свои рентгеновские очки моё демоническое тело. От этой процедуры по коже бегали стальные мурашки.