— Спасибо. — неожиданно серьёзно кивнул Алан. — Пообщаться, мне кажется, не выйдет. Но есть одна идея, хочу её проверить. Сейчас я подойду к ним. Если что, Вульф меня вытащит. Но если что, будьте готовы что-нибудь делать.

С этими словами кавказец осторожно направился к краю поляны. Одновременно с этим дернулись и тени, перемещаясь к нему ближе. Одна, другая, пятая, десятая… Сгустки тьмы стекались к месту возможной встречи и постепенно сливались в один большой клубок мрака. По спине бежали мурашки, и они росли по мере увеличения размера этого клубка черноты. Про это я, если честно, ничего не читал. Возможно, это врождённый инстинкт. Как головокружение при взгляде с высоты. Скорее всего да, это так. Вон, когда Алан вытянул руку навстречу этому туману, и туман в ответ тоже вытянул щупальце, меня тряхнуло так, что даже голова слегка закружилась. Но никто рыжего в кусты не утянул. Их руки… Тьфу. Их щупальца… Да блин! Щупальце с рукой даже не соприкоснулось. Оно, приблизившись к кавказцу максимум на полметра, резко отдёрнулось. А Алан в ответ… Принялся лечить туман⁈

Это было нечто. Я даже представить себе не мог, что такое возможно. Хотя, я в целом ещё мало чего про магию знаю… Но лечить духа, каким бы он ни был⁈ Дух, он как бы ведь… Мертв. А магия жизни считается противоположностью магии смерти. Я даже ещё могу понять, если бы у этого непонятного нечто была душа. Она бы как-то отреагировала бы на лечение. Но… А, фиг с ним. Алан уже столько времени занимается глубоким изучением своей специализации, наверняка знает то, что положено. Посмотрим, что из этого выйдет.

Выходило не сказать, чтоб не плохо, но что-то, это уже больше, чем ничего. Клубок тьмы, и без того трёхметровый в поперечнике, принялся расти. И, вроде как, со всей округи к нему принялся стекаться аналогичный туман. Но это не точно — в лесу уже было достаточно темно, а у ночного зрения тоже есть свои пределы, и возможно, это была просто игра воображения. Можно, конечно, сосредоточиться ещё сильнее, но тогда огонь костра начинает слепить своим светом, даже если встать к нему спиной. А тушить его желания как-то не возникало. Короче. Дух рос. Рос и постепенно принимал форму, если это можно считать формой.

Сначала он начал выпускать что-то вроде конечностей. С одним суставом, типа локтя или колена. С двумя, тремя и более, как у насекомых. Разной толщины, разной длины, без кистей и ступней. Просто суставчатые столбы плотного мрака. Никакой симметрии и видимой закономерности. Конечности росли отовсюду. Тело же сущности вытянулось и было похоже на расплавленную бутылку, нижняя, широкая часть которой лежала на земле, а верхняя, узкая, покачивалась на уровне макушки рядом стоящей берёзы.

В этот момент зашевелился Вульф. Волк-переросток, раздутый до четырёх метров в холке, встал и подошёл к этому сгустку тьмы и сосредоточенно понюхал. Дух опустил узкую часть к нему, словно хобот. Но нюхать не стал — ноздрей не было. Вместо этого на передней части этого хобота стало прорисовываться гротескное человеческое лицо. Оно было светлее остального фона, тёмно-серое. А ещё оно было метровое. Черты лица, словно вырублены из камня. Волчара повернул голову на бок, с любопытством разглядывая эти изменения. Голова духа тоже повторила это движение, так же с любопытством разглядывая зверя. Только лицо не остановилось и продолжило вращение, одновременно с этим оплывая вниз. Это было похоже на то, как по горячей сковороде скользит кусок сливочного масла.

Две ближайшие к голове духа конечности оторвались от земли и потянулись к лицу, одновременно с этим становясь короче и тоньше. Через секунду они раскрылись, словно тюльпаны. Тут же лепестки стали тоньше и длиннее, и разделились на сегменты, превращаясь в пальцы. Конец конечности стал шире и превратился в ладонь. Новообразовавшиеся руки вцепились в каменную маску и, повернув её, как положено быть лицу, прижали к поверхности. После чего плечи новообразованных рук подплыли к самому краю лица, постепенно втягивая конечности. И примерно через минуту руки полностью погрузились внутрь аморфного тела, лишь пальцы остались видны на лице, по-прежнему крепко вцепившиеся в маскообразную рожу.

В следующий миг я сначала чуть не поседел, потом чуть резко не похудел, а затем подпрыгнул на месте, ещё крепче сжимая пальцы на рукоятях атрибутов. Даже Танис удивлённо закрутила головой по сторонам, до этого спокойно и с интересом молча наблюдавшая за происходящим. Лишь её спокойствие заставило меня слегка расслабиться. Что же такого произошло? Со всех сторон чуть ли не хором раздались голоса, произносившие лишь одно слово: «айыысыт!». Да, это явились те самые абасы. Ну, выжившие их остатки.

Вот тут уже вздрогнул Алан. Но, немного оглядевшись, он посмотрел на своего фамильяра. Вульф же посмотрел вокруг совершенно спокойно, после чего, встретившись взглядом со своим хозяином, отрицательно покачал головой. И мне точно не показалось. И целитель продолжил то, что начал.

После этого лес вокруг поляны зашевелился и зашумел. С треском упала старая сухая ёлка. Рядом с ней на землю во весь свой гигантский рост упал одноглазый великан. Издав непонятный не то вздох, не то стон, он начал стремительно уменьшаться, одновременно испуская облако черного тумана. Дымка сначала шарахнулась от света костра, а затем устремилась вверх, по широкой дуге впитываясь в пациента нашего рыжего лекаря. Вскоре с земли там, где упал великан, поднялся обычного, околочеловеческого роста абасы. Страшный, косматый, сутулый почти человек. Вид он имел уставший и даже какой-то замученный, но в то же самое время весьма счастливый. Похожая ситуация происходила повсюду, где было видно. Кусты, муравейники, холмики земли, которых до этого не было, превращались в абасы и албасты, испуская впитываемый тёмным духом чёрный туман.

— Танис, мне кажется, или они теряют магию? — поинтересовался я эринии. — Ты понимаешь, что происходит?

— Возможно, понимаю, повелитель. — кивнула она в ответ. — Но я могу ошибаться.

— Да ладно, говори уже. — с усмешкой ответил я. — Это лучше, чем ничего.

— Мне кажется, этот дух — часть их погибшего бога. Часть его духа. — медленно и задумчиво проговорила демоница. — Видимо, он, или она, неважно… Он наделил их лесной магией. Когда ты убил часть их, эта сила вырвалась наружу и… Как бы очистилась. Ведь твой меч моментально и безвозвратно разделяет тело, душу и дух. Сила этого бога вырвалась наружу и, несвязываемая больше душой носителя, воссоединилась сама с собой. Возможно, она тянулась к тебе в полёте, как ребёнок тянется к своему родителю. Или к Алану, потому что чуяла в нём целителя.

— Это получается, что рыжий щас себе статью наматывает? — специально погромче, чтобы кавказец услышал, произнёс я. — Создание нового бога, или воскрешение падшего, все дела. Не?

— Нифига подобного! — ответил Алан. — Это дух, души в нём нет. Его любой маломальский маг развеет, даже мы с тобой. Это он только кажется большим и грозным.

— Это ладно. А нафига ты вообще это делаешь, даже если это легально? — продолжил я расспрос.

— Знаешь, я тут подумал, пока ты по делам ходил. — немного помолчав, Алан принялся рассказывать. — Так-то эти лешие неплохие помощники. Можно взять в аренду лесную делянку, они будут там грибы, ягоды, травы выращивать. А заодно и охранять. В общем, я поузнавал… Боготворные лешие с ума сходят ведь не от старости на самом деле, как многие считают. Они сходят с ума от вложенной в них богами частицы собственной силы. И если её извлечь, то их можно потом вылечить. Короче, всё сложилось как нельзя кстати. Но не выкидывать же эту силу? Вон, у тебя в серпе вообще, часть души древнего бога. В общем, я вылечу эту частичку бога, она сама высосет из других абасов другие свои частицы. А потом я заключу этого полудуха в филактерию. Богов создавать нельзя, но пользоваться их силой, заключённой в артефактах — можно. Так что будет у меня пульт управления отрядом опытных леших. Потом, как они в себя придут, я в них эту энергию обратно в смеси со своей вложу, они вновь силу заполучат, но будут уже послушными. А поскольку я ещё и целитель, то я их даже размножать смогу! Вот так.