Я же практически ни чего не делал. Собирать трофеи со скелетов было бесполезно. Они оставляли только кости. Ягоды или грибы совершенно не попадались на этой проклятой трясине. Моя арматурина пригождалась только для отмахивания от крупных змей. Наверное, только с них можно было бы собрать что-то полезное, только вот лезть к ядовитым гадам не хотелось.

Скелеты редко были в одном месте, скорее их можно назвать дикими индивидуалистами. Они ни разу не попадалось вместе. Потому поиски затянулись, силы от постоянного проваливания в грунт тратились колоссально. Всё чаще приходилось останавливаться на перерывы. И тут не могу сказать что этому была виной моя выносливость. Сын тратил силы не только на передвижение но и на сражения.

— Пап. Давай закроем этот чёртов портал. И больше ни когда не полезем в подобное место!

— Я не против. Только вот с боссом будет справится непросто. В подобных локациях может быть три вида боссов. Лич с магией, костянница, или проклятое древо.

— Ну про личей я слышал — это скелет маг, а остальное это что?

— Проклятое дерево это растение. Переплетение нескольких стволов с костями и ветками плетьми. Атакует ими и ещё корнями может схватить. А костянница это общее название. Несколько скелетов собранных в химеру. Несколько голов, куча конечностей и прочая жуть.

— Вон как у той твари?

Сын указывал в область слегка скрываемой дымкой. Сквозь которую проглядывал гротескный монстр. Костянница имела восемь ног, крупный череп — словно его донором стал настоящий великан и массу костей формирующих тело. В глазницах мерцал фиолетовый огонь, что сильно контрастировало с зеленоглазыми фонариками обычных скелетов.

Уже шепотом сын спросил.

— Пап. А как его убивать?

— Я то почём знаю. Они каждый очень индивидуальны. Общее у них только одно, они плохо владеют конечностями.

— Пап. Давай лучше не будем. Мне вдруг так домой захотелось…

Как же я был согласен в тот момент с сыном. Очень хотелось поскорее вернутся в уютное жилище, закрыть покрепче дверь, залезть под одеяло и ни когда из под него не вылезать. Тварь словно ощутив эти наши желания повернула череп в нашу сторону, а потом побрело прямо на нас.

Захотелось отпилить себе руку, или обе, только для того что бы задобрить этого монстра. Ведь пока оно могло довольствоваться малым, можно было бы сбежать. Думаю нечто подобное подумал и сын. Вот только по его мнению пожертвованным малым должен был стать его папа, то есть я.

— Сынок. Ты чего? Ты это, лучше не дури. Просто беги. Я его постараюсь задержать.

Он словно очнувшись тряхнул головой. Кровожадность исчезла из его взора.

— Пап. Ты чего!..

Меня прострелила догадкой.

— Это его ментальная атака! Страх, страх за жизнь! Это говорит об его слабости. Не станет сильный так запугивать.

Однако чувство тревоги ни как не отпускало. Я сам не верил в то что говорю. Это понимал и сын, потому ещё раз удостоверившись в моей готовности самопожертвования. Со всех ног помчался в сторону где должен был быть выход. Его не волновали змеи, топи или возможная близость иных врагов. Ему хотелось выжить, как и мне.

Босс же неминуемо двигался на меня. Его присутствие нарастало, страх словно языком уже облизывал мои кости, прямо через одежду и плоть. Жить больше не хотелось. Точнее не виделось ни единой возможности к победе или бегству. Зубастая пасть уже приоткрылась для счастливой пирушки со мной в виде главного блюда, когда показавшаяся внутри этого огромного черепа не показалась черепушка поменьше. Второй черепок был объят тем самым фиолетовым огнём от чего походил на смесь двух чудищ из фильмов. Это была помесь призрачного гонщика и чужого ксеноморфа!

Столь абсурдное сочетание инстинктивно заставило отмахнутся от него, отмахивался я естественно своим оружием. Приваренная некогда гирька для дробление гоблинских черепов и на этот раз справилась с костями головы. Фиолетовый огонь взорвался мириадой осколков. Похоже тварь настолько переборщила с внушение уверившись в безнаказанности, что сама накликала свою смерть.

Это можно назвать только чудом. Нереальным везением или вмешательством высших сил. Костянница мотала огромной головой, вот только его внутренний огонь явно потерял устойчивую форму, а потом начал затухать, от чего твари было совсем не хорошо. Она орала без звука, лязгая массивной челюстью, пока не рухнула. Тело осыпалось костной мукой, посреди которой проявилась главная награда. Камень навыков.

Я только протянул к нему руку, как по подземелью прокатилась волна содрогания. Свидетельство того что портал утратил устойчивость. Болотная жижа пошла волной, и грязь поглотила добычу. На месте босса более ни чего нельзя было найти. Камень смыло в топь.

Естественно я начал шарить и искать добычу. Вот только болото умеет хранить те сокровища, что некогда поглотило. Результатов не было, только перепачкался да выбился из сил.

Именно грязным и обессиленным меня увидел сын после закрытия портала. Он окончательно схлопнулся унося с собой скелетов, змей и богатство.

Разговаривать с сыном не было желания. Нам следовало хорошо подумать про дальнейшие взаимоотношения. Он показал мне свой страх, что для столь молодого человека, встающему на дорогу взрослой жизни стало критическим ударом. Мало того я видел его решимость убить меня ради своей жизни, видел мою готовность к самопожертвованию ради него.

К слову он проводил меня до родительского дома, пока молча не ушёл в свой.

Больше звонков с просьбой сходить в рейд от него не поступало практически до самого лета. То есть прошло практически пол года. Я за убийство босса не получил ни чего, только потерял.

Не способный успокоится, ужаленный стремлением обеспечения семьи, для меня дни шли в виде очередной череды зарабатывания. Вот только я сам понимал что в подобном теперь нет необходимости. Жизнь словно катилась по инерции. До меня доходили новости о судьбе сына. Он по словам многих изменился. Вот только понять насколько мне не было возможности.

Его не увольняли с работы, он по-прежнему ждал выпуска своей избранницы, однако в моей душе нарастала тревога. Тот монстр из костей словно всё таки смог откусить нечто ценное от меня.

Говорят что время лечит, только вот не все способны протянуть это время. Одним тёплым вечерком, возвращаясь с подработки в другом конце нашего небольшого городка, я увидел его заходящим в бар.

Сын отпустил длинные волосы, исхудал, стал одеватся словно хотел показать миру, что он по прежнему боец. Брутальная кожа в одежде, заклёпки, на лице щетина. Не будь он сильно похожим на меня, я бы не узнал его. Любопытство заставило проследовать за ним. Ни какой охраны на входе не было, потому в полутёмное помещение удалось войти не привлекая внимания своей несколько неподходящей рабочей внешностью.

Бармен явно знал об пристрастиях Сан Саныча младшего, потому не спрашивал о заказе. В высокий бокал из крана тёк тёмный пенный напиток. На деревянный кружок подставки была помещена салфетка и хмельная жидкость разместилась напротив сына. Его уже рассматривали дамочки разного социального и возрастного уровня, словно были готовы "скушать" только он даст такую возможность.

Настоящая злость обуяла меня. Все переживания за него сменили положительный знак на отрицательный. Не для того я его растил, что бы он по барам после работы отвисал. Рокер недоделанный, жиголо сельского масштаба, покоритель сердец барного бомонда!

Перехватив кружку, я потянул её на себя. Крепкой хваткой за мою руку ухватился сын. Хватка была по настоящему жестокой, на всю силу (D) уровня. Только именно подобного от него я и ожидал, удар в кадык был мной нанесён второй рукой. Теперь он очень желал втянуть воздуха а не подношения от бармена. Его полностью раскрытые глаза наконец узрели, кто помешал вечернему излиянию.

— Чего зенки вылупил! Пить захотелось!

Жидкость из кружки потекла на его волосы. В шоке был не только он, все в зале не могли скрыть своего удивления. Особенно их беспокоил тот момент, что крепкого красавчика с явно мощной фигурой тела провоцировал настоящий работяга. С седыми волосами, с явным пузиком, и возрастом не дающим шансов на победу.