С Харей обычными приемами не справиться, это мы уже проходили. Надо импровизировать, выкидывать что-то эдакое, чего он точно не ожидает.

Я уже примерно знал, что надо делать. Например, пойти в атаку в самом начале схватки, хотя обычно я предпочитаю обороняться и ждать ошибки противника. Или, наоборот, стоять столбом и ловить Харю на контратаках.

Главное — не дать ему просчитать мои действия. Пусть теряется, пусть понервничает, пусть злится. А уж я постараюсь сполна воспользоваться его замешательством.

Конечно, гарантий никаких. Все-таки Харя — борец опытный, битый-перебитый. Но попробовать стоит. В конце концов, не в первый раз я рискую, выходя против него на ковер.

А вот как раз и Харя. Легок на помине. Как раз объявили его фамилию.

Боря ушел, а я остался сидеть на трибуне. Наблюдал за схваткой. Сейчас против Харитонова вышел Алиев Самур из Дербента.

Они встали в стойки друг напротив друга. Харя был выше и массивнее, но Самур выглядел очень собранным и подтянутым. Оба перетаптывались на месте, пристально следя за каждым движением противника.

Рефери дал свисток о начале схватки. Самбисты начали осторожно сближаться, работая руками, пытаясь сделать захват. Самур первым пошел в атаку, попытался провести бросок через бедро. Но Харя успел среагировать, заблокировал бросок и сам перешел в контратаку.

Почти сразу попытался провести бросок через спину с захватом руки под плечо. Но Самур каким-то чудом вывернулся и ушел из захвата.

Алиев тут же провел свою атаку — бросок с захватом ног. Молниеносное движение, и Харя уже падал на ковер. Но он успел извернуться в воздухе и приземлился на живот, избежав чистого поражения на туше.

Они опять поднялись в стойку. У обоих тяжелое дыхание, по лицам струился пот. Пока что преимущество было на стороне Алиева, но Харя и не думал сдаваться.

Он сделал обманное движение, будто бы собираясь повторить бросок через спину. Самур среагировал на финт и слегка открылся. Харе только этого и надо.

Молниеносно провел бросок через грудь — один из самых сложных и эффектных приемов в самбо.

Алиев пролетел через всю арену и с грохотом упал на ковер. Харя тут же бросился добивать противника.

Хотел взять на рычаг локтя. Самур отчаянно сопротивлялся, пытался вырваться но Харитонов был неумолим.

В этот момент я заметил, что с Алиевым творится что-то неладное. Его движения замедлились, взгляд затуманился. Эге, видимо, Харя применил мысленный контроль, дар, который я считал то ли аномалией, то ли выдумкой.

Харитонов тем временем продолжал выламывать руку противника. Самур бился в его руках, как пойманная рыба, но сил на сопротивление уже не оставалось. Через несколько секунд он постучал ладонью по ковру, признав поражение. Только теперь Харя разжал хватку.

Они встали. Самур потирал руку, шарил глазами в стороны, как будто что-то искал. Наверное, тоже почудились разные галлюцинации.

Рефери поднял руку Харитонова в знак победы. Харя почти не изменился в лице.

Зрители зааплодировали. Я сидел и размышлял, сумею ли я когда-нибудь одолеть этого монстра, постигшего какие-то гребаные ментальные тайны.

Но одно я знал точно: сдаваться нельзя. Тренировки, анализ, поиск слабых мест в технике Хари, только это и должно помочь.

Невозможно? Может быть. Но кто не рискует, тот не пьет шампанское.

Харитонов сошел с ковра и отправился к выходу из зала. По дороге он проходил мимо, и насмешливо глянул на меня.

Мол, ну что, Волчара, будешь еще бодаться или так и просидишь в кустах до конца? Я заставил себя смотреть на Харю. Пристально, не отводя взгляда.

Нет уж, Харя, рано радуешься. Волков бывает только два раза: сначала молодой, потом матерый. Поглядим, кто будет смеяться последним.

А потом я увидел другого человечка. Совсем не ожидал его тут встретить. Это ведь Сава Карданов, помощник гипнотизера. Конечно, явился по мою душу.

Сава рыскал по залу глазами. Увидел меня, радостно замахал и побежал ко мне. Я тяжко вздохнул. Теперь от него не отвертишься.

Июльское солнце беспощадно палило, превращая Москву в раскаленную сковороду, на которой шкворчали и поджаривались ее обитатели. Я мысленно порадовался, что большую часть дня проводил в прохладном Дворце тенниса ЦСКА, в преддверии решающих схваток Спартакиады.

Однако даже здесь, в этом оазисе спортивного духа, меня настигли отголоски криминального мира, ворвавшись в мою жизнь в лице Савы Карданова — гипнотизера, иллюзиониста и, по совместительству, моего приятеля. Все-таки, мы уже сделали одно большое дело. Поймали зверюгу маньяка. А теперь он приготовил мне новое, не менее важное.

— Витя, ты знаешь, дело серьезное, — с ходу огорошил меня Сава, плюхнувшись на скамейку рядом и машинально выудив из кармана пачку папирос. — Кассу завода обчистили, и один из бандитов, по словам свидетеля, вылитый борец. Классический такой борец, хоть сейчас на плакат «Занимайтесь спортом, товарищи!».

— Постой, какой еще свидетель? — нахмурился я, выхватив папиросу из рук приятеля. А то еще закурит, с него станется.

Сава многозначительно постучал себя по лбу:

— Известно какой. Которого я в глубокий транс вводил, по совету Климова. Чтобы он из закромов подсознания детальки происшествия извлек. Вот, держи, — он протянул мне листок бумаги, испещренный корявыми каракулями. — Описание нашего борца-грабителя, сам записывал, пока свидетель мой под гипнозом выдавал.

За два дня до описываемых событий, в душный московский полдень, когда город изнывал от липкого зноя, а граждане, распластавшись по теневой стороне улиц, мечтали о стакане холодного кваса, Сава Карданов, иллюзионист и гипнотизер, готовился к встрече с особой клиенткой. То была кассирша из бухгалтерии завода, женщина средних лет по имени Зинаида, совсем недавно пережившая кошмарное ограбление.

Несчастная, будучи не в силах оказать сопротивление грабителям, отдала им всю наличность, а затем от пережитого шока впала в странное состояние, напрочь забыв все подробности происшествия. Как ни бились с ней следователи, а ничего не могли выудить из глубин подсознания. Там, в темном омуте, ничего не видно.

Один из знакомых сыскарей, знавший о чудесных способностях Савы, обратился к нему с просьбой «прочистить мозги» бедняжке Зине, чтобы вернуть ей память и получить зацепки для поимки бандитов. Сава, поразмыслив, согласился — не в его правилах было отказывать другу-милиционеру, да и профессиональный интерес взыграл: как там поживает подсознание травмированной свидетельницы?

И вот, в назначенный час, Зинаида робко вошла в кабинет Савы, озираясь по сторонам и комкая в руках платочек. Была она на вид самой обыкновенной — плотненькая, с усталым лицом и жиденькой косичкой мышиного цвета, в сереньком простеньком платьице. Но Саву интересовало не платьице, а тайны, сокрытые в ее голове.

— Здравствуйте, Зинаида Павловна, — проникновенно произнес он, усаживая трепещущую клиентку в кресло. — Не волнуйтесь, сейчас во всем разберемся. Вы готовы мне довериться?

— Д-да, товарищ Карданов, — пролепетала Зина, исподтишка разглядывая броскую шевелюру и избегая смотреть в магнетические глаза гипнотизера. — Только я правда ничего не помню, хоть убейте.

— Это мы исправим, — многообещающе улыбнулся Сава, доставая из кармана массивные карманные часы на цепочке. — Сейчас вы расслабитесь, сосредоточитесь на моем голосе и на этих часах. Смотрите, как они раскачиваются, блестят, притягивают ваш взгляд…

Зина, словно загипнотизированный кролик, уставилась на часы, ее глаза начали стекленеть. Сава, мерно покачивая «маятником», забормотал низким, успокаивающим голосом:

— Вы погружаетесь в транс, мысли текут легко и свободно. Шок и страх уходят, память возвращается. Вы в безопасности, ничто вам не угрожает. А теперь вспомните тот день, когда случилось ограбление. Что вы видите?