— Ты играешь с огнем, — произнес новый голос. Я поднял голову, мой взгляд встретился с взглядом Кристиана.

Я приподнял бровь.

— Я всегда играю с огнем. Я широко развел руки, ухмыляясь. — Это то, что я делаю.

Его глаза не отрывались от меня, когда он полностью вошел в мой кабинет и закрыл за собой дверь. Дверь закрывалась только тогда, когда требовалось обсудить что — то важное, поэтому я выпрямился, готовясь к тому, что он собирался мне сказать. Мы меняли то, как мы все делали — как распределяли наши товары, — и пока все шло по плану.

— Ты оттолкнешь ее, даже не начав.

Я рассмеялся, качая головой, и откинулся на спинку стула.

— Начал с чего? Я постучал кончиком пальца по подлокотнику своего кресла. — О чем, черт возьми, ты говоришь?

Кристиан вздохнул, звук, непохожий на него.

— Аида.

Я скривился, уже устав от этого разговора.

— Я женился на ней, чтобы занять принадлежащее мне по праву место, Кристиан, не более того.

— Я знаю, что ты это сделал. Он сделал паузу, его глаза сузились.

— Но это не значит, что ты должен ее отталкивать. Он наклонился вперед, понизив голос. — Люди это замечают.

— И?

Я пожал плечами, мне не нравилось, к чему клонился этот разговор. Моя личная жизнь была личной не просто так, и мне не нравился тот факт, что Кристиан был здесь и рассказывал мне об этом.

— Если я захочу трахнуть Вив, то я трахну ее. Я стиснул зубы, пытаясь сдержать свои эмоции. — Аида, черт возьми, не имеет права голоса.

— Никогда этого не говорил, — пробормотал Кристиан.

— Все знают, почему ты женился, но это не значит, что тебе нужно выставлять это напоказ у них перед носом. Его брови поползли вверх, ожидая, что я что — нибудь скажу, но когда я промолчал, он продолжил:

— У тебя есть враги, которые ждут возможности воспользоваться одной из твоих ошибок.

Я глубоко вздохнул, понимая, о чем он говорит. Мои враги были ближе, чем кто — либо думал, враги, которых я держал поблизости — например, «Энтерпрайз». Все, что им было нужно, — это что — то, за что они могли бы ухватиться, и прямо сейчас я не мог позволить, чтобы это произошло. Мне нужно было создать семью, а не разрушать ее, даже не начав.

— Тогда что, черт возьми, ты предлагаешь мне делать? Я склонил голову набок, мои ноздри раздулись.

— Люди не видят тебя с ней. Ты даже не был в церкви с тех пор, как женился.

— Тогда я пойду в церковь. Я слышал, как мой голос становится выше, мое разочарование из — за всего, что произошло после смерти моего отца, закипало.

— Черт возьми. Я никогда ничего этого не хотел.

Кристиан встал. Его лицо было тщательно нейтральным, когда он сказал:

— Она тоже. Он моргнул. — Не забывай об этом.

— Ты серьезно?

Я встал, не в силах больше ничего утаивать.

— Я заплатил ее гребаным родителям, чтобы жениться на ней. Из — за меня ее отец смог нанять кого — то нового и не работает каждый свободный час. Я постучал себя в грудь.

— Я поселил ее сестру и племянницу в их собственной гребаной квартире. Я тяжело вздохнул. — Я обеспечиваю ее, и я не прошу ее ни о чем, кроме как быть моей женой для внешнего мира.

В комнате повисла тишина, и глаза Кристиана потемнели. Он всегда был моим лучшим другом, но теперь, когда я стала боссом, появилась черта, которую он не стал бы переступать. Но это не остановило его, когда я был его капитаном. Он был единственным человеком вокруг меня, который не успокаивал меня, и прямо тогда я хотел, чтобы он сделал это. Я не нуждался в том, чтобы он указывал на все недостатки в моей жизни, не тогда, когда у меня была куча забот.

— Ты попросил ее расстаться с жизнью. Я открыл рот, но он не остановился. — В ту ночь, когда ты ходил к ее родителям, ты знаешь, где она была?

Я нахмурился, гадая, к чему он клонит. А мне-то какое дело, черт возьми?

Кристиан усмехнулся.

— Она была на свидании.

Мои мышцы застыли, в мозгу произошло короткое замыкание. Она была на свидании? Почему мне не сказали? Почему он до сих пор не сообщил мне? Я сузила глаза и уперла руки в бока. Я не хотел признавать, что мысль об Аиде на свидании с другим парнем разозлила меня, но это было так. Возможно, она не была моей во всех отношениях, какими были традиционные жены, но она носила мою фамилию. Она была частью этого дома, нравилось мне это или нет.

— Это не имеет значения, — солгал я. Это имело значение. Это имело чертовски большое значение. Встречалась ли она все еще с этим парнем? Он бы сказал мне раньше, если бы это было так, верно?

— Если ты не будешь осторожен, — сказал Кристиан, направляясь к двери офиса. — Она откажется от тебя и обратится к любому парню, который окажет ей то внимание, в котором она нуждается. Он остановился у двери, произнеся свои последние прощальные слова:

— Тогда где ты будешь?

Я уставился на дверь, когда он уходил, оставив после себя бурю дерьма в моей голове. Он был прав, но и я тоже. Я не хотел позволять Аиде думать, что между нами происходит нечто большее, чем было на самом деле, но мне нужно было держать ее рядом. Мне нужно было, чтобы она была достаточно близко, чтобы в ней все еще оставалась надежда. Это был балансирующий акт, который, как я боялся, у меня не получится.

Аида

Я закрыла за собой дверь своей спальни, опустив голову, пока рылась в сумочке, проверяя, есть ли у меня все необходимое для посещения церкви. Посещение церкви по воскресеньям было священной традицией для всех итальянских семей, которые я знала. Я посещала каждую неделю всю свою жизнь, не пропуская ни одной службы. И сегодняшний день не стал исключением.

Семья Беретта тоже пошла, только они сели в передней части церкви, их собственная скамья была открыта только для них. Я выросла по— другому. Мы, Риччи, обычно сидели сзади, сливаясь с другими семьями, живущими в городе. Нам не нравилось, когда нас видели, но сейчас все было по — другому — все было по — другому.

Мои каблуки утопали в ковре, когда я направлялась к лестнице, взглянув вверх в последнюю секунду, когда убедилась, что все в моей сумочке. На самом деле я никуда конкретно не смотрела, поэтому, только спустившись на половину лестницы, заметила Лоренцо, стоявшего в главном фойе в одиночестве, его серый костюм сидел на нем как влитой.

Он посмотрел в мою сторону, его глаза на долю секунды сузились, и я подумала, не понравилось ли ему, что на мне надето. Сиреневое платье доходило мне чуть ниже колен, обтягивая бедра и слегка приоткрывая их. Хотя я влюбилась в вышитый лиф платья. Меня не волновало, что я нашла его в комиссионном магазине, потому что оно идеально подходило для того, чтобы надеть в церковь.

— Лоренцо, — поздоровалась я, спустившись по лестнице, чувствуя себя немного неуверенно на своих трехдюймовых каблуках.

— Я не знала, что ты придешь сегодня. Это было разумное предложение, потому что он ни разу не ходил с нами в церковь с тех пор, как мы поженились. На самом деле, я почти не видела его, кроме как за завтраком и ужином. Часть меня задавалась вопросом, не избегает ли он меня, но его мама сказала мне, что он просто занят работой. Я понимала это, но это означало, что сейчас он был таким же незнакомцем для меня, каким был в тот день, когда я шла к алтарю.

— Сегодня воскресенье, — сказал он просто, как будто это должно было дать мне ответ. — Все остальные уже ушли.

— О. Я почувствовала, как мои щеки запылали, когда он сосредоточил свой задумчивый взгляд на мне. Это заставило меня почувствовать себя неловко, но также зажгло огонь внутри меня — огонь, о существовании которого я даже не подозревал.

— Значит, здесь только я и ты? — Спросила я, чувствуя, как мой голос дрогнул. Он ждал меня, и, хотя я не хотела слишком много думать об этом, он мог легко уйти с остальными членами семьи.

— Служба начинается в десять, — сказал он мне, разворачиваясь и направляясь к главным дверям. Я моргнула, не зная, как реагировать, но все равно последовала за ним.