– Благородные господа! К вам прибыл посланник от наместника и Хранителя Земель Бирака Мудрого! – За дверью гостевой комнаты послышался вкрадчивый голос трактирщика с чистейшим ардийским произношением. – Он просит принять его незамедлительно!

Эл вопросительно посмотрел на Вирану. Она кивнула.

– Мы готовы его принять! – отозвался жрец. – И сообщите об этом нашему спутнику!

Алтан протиснулся в дверь перед самым носом рунийского сановника. Тот отпрянул, сраженный подобной наглостью.

– Это наш человек, – примирительно поднял руку Эл. – Прошу, проходите…

Элсидан так и не смог выдавить из себя «благородный господин», этому противилось все его естество. Важный гость скривил рот, однако сам отвесил глубокий поклон.

– Благородные господа, – заговорил он на ардийском, – я удостоен пригласить вас на пир, который сегодня, после заката, устраивает наместник и Хранитель Земель Бирак Мудрый. Как только мой господин узнал о прибытии гостей из Ардии, он сразу же приказал отметить это событие торжеством. Наместник надеется, что вы не откажетесь посетить ужин в вашу честь.

Храмовники невольно переглянулись. В размеренной речи прибывшего звучал напускной церемониал, с таким же видом он мог зачитать указ об их казни. Посланник выглядел торжественно и в то же время невыразительно. Тощий мужчина средних лет с жидкой черной бородкой компенсировал врожденную невзрачность богатством наряда и хорошо поставленным голосом. В прищуренных глазах читалась смесь презрения и интереса. Очевидно, сановник и сам не до конца понимал, почему безродным незнакомцам оказана такая честь. Но понимание господских приказов не входило в его обязанности.

– Мы принимаем приглашение вашего… господина, – ответил за всех Эл.

– Благородный наместник и Хранитель Земель Бирак Мудрый будет доволен вашим решением, – удовлетворенно кивнул посланник. – В знак уважения мой господин приготовил для вас скромные дары. Если позволите…

С разрешения Эла сановник вышел на террасу и махнул людям внизу. Пара воинов внесла в комнату высокий сундук.

– Благородные господа, несравненные в своем великолепии! – Посланник располагающе улыбнулся Виране. – Эти вещи лишь подчеркнут высокое положение, превратив вас в истинное украшение вечернего торжества. А теперь позвольте мне удалиться. Не смею более занимать ваше драгоценное время.

Он вновь поклонился и вышел за дверь.

Первым к сундуку подошел Алтан. Черный не раздумывая откинул тяжелую крышку и присвистнул.

– Богатые вещи, никогда такого не надевал! – усмехнулся он. – Похоже, наместник Аст Хелефа наряжает себе кукол для внутреннего убранства. Что скажешь, куколка?

Вирана, к которой он обращался, ничего не ответила. Она медленно подошла к сундуку и достала оттуда изумрудное платье, расшитое золотой тесьмой. Рядом был сложен широкий пояс, украшенный серебряными дисками. Под ними лежала нижняя рубаха до пят из тончайшего льна. Последняя особенно удивила Вирану: ардийские жрецы, вне зависимости от пола, носили одинаковое исподнее. Впечатлила ее и ткань платья. Бархат мог попасть в Рун Аер только с далекого юга и наверняка стоил здесь неприлично дорого.

– А этот кафтан мне в пору! – заметил Черный, обряжаясь в багрянец. – Только в плечах широковат! Как думаешь, Элсидан, когда они успели снять с нас мерки? Неужели, пока мы спали?

Эл не ответил, он задумчиво осматривал шумную площадь. Посланник Хранителя Земель с трудом протолкнулся через толпу и скрылся в воротах крепости. С одной стороны, Эл ожидал от Алерана чего-то подобного. С другой, он недоумевал, зачем отступнику и наместнику потребовалось это представление. Что они успели разузнать?

Возможно, им уже донесли о прибытии сотни головорезов. Но если так, наверняка переполошилась бы вся округа.

Возможно, жрецы из Ардии приходят в город с единственной целью и ожидаемой участью. Сундук с роскошной одеждой представлял эту версию надуманной. Или Алеран, как избалованный хищник, любит играть со своими жертвами?

Возможно, отступник получил послание от сообщников из Таната и уже знает весь план целиком. Но кто мог добраться до Аст Хелефа быстрее их судна?

Одолеваемый сомнениями, Элсидан никак не мог собраться с мыслями. Его спутники уже примерили подаренные наряды, Алтан обратился к трактирщику в поисках зеркала. Увы, даже на лучшем постоялом дворе Аст Хелефа его не оказалось. Вирана поправила пояс, бережно разгладила платье. Эл вдруг осознал, что никогда не видел ее такой. В Храме почиталалсь скромность, жрецы носили надежную и простую одежду. Теперь же Элсидан с изумлением наблюдал, как из изящного бутона распускается прелестный цветок. Расшитый золотом бархат подчеркивал бледную хрупкость кожи, изумрудный цвет великолепно сочетался с гривой русых волос. В новом образе жрицы проявилась женственная мягкость и теплота. Даже черствый на комплименты Алтан не смог скрыть восторга.

– Твоя девка восхитительна, Элсидан, – прицокнул он языком. – Жаль, что в этой дыре нет зеркал.

На самом дне сундука храмовники обнаружили три пары мягких туфель, явно не созданных для грязных улиц города. Изящные, расшитые волнистыми узорами, они идеально довершали образы, предложенные гостям. Вирана обулась и вышла на центр комнаты.

– Ты прекрасна, – выдохнул Эл. – Я люблю тебя.

На этот раз она поддалась и одарила жреца милой улыбкой. В глубине серых глаз Элсидан различил огонек прежней Вираны.

– Интересно, что местные женщины делают с волосами? – с притворной серьезностью спросила жрица. – Полагаю, просто собрать их в пучок будет не лучшей идеей.

– Косы заплетают, – авторитетно заявил Алтан, который пытался расчесать собственные волосы. – А потом укладывают на голове в подобие змеиного клубка. Или отпускают до пояса. В Герхелиате у меня однажды была рунийка, дочь какого-то торгаша. Покувыркаемся ночью, а с утра она начинает расчесывать и заплетать свои длиннющие волосы! Ну, ушел я от нее.

– Из-за волос? – рассмеялась Вирана.

– Из-за живота, – помрачнев, буркнул Черный. – Не понимала она, как можно родного ребенка землепашцам отдать. Не признавала наших законов. А кто я такой, чтобы идти против воли Храма?

Жрица больше не улыбалась.

До крепости наместника их сопровождала торжественная процессия из двух десятков воинов. Минув широкую арку ворот, жрецы попали во внутренний двор, покрытый дощатым настилом. Это было первое место в городе, где под ногами не чавкала грязь. Один из сопровождающих указал гостям на роскошное крыльцо, украшенное резным орнаментом.

Палаты наместника состояли из череды просторных залов с высокими бревенчатыми потолками. Первые комнаты были пусты, их украшали лишь узкие оконные проемы, богатая резьба и ковровые дорожки. Наконец жрецы попали в главный зал, превосходящий все прежние в несколько раз. Потолочные бревна здесь смыкались в огромный купол, перечеркнутый сетью поперечных балок. Под куполом чадили пять массивных люстр, расположенные в форме креста. Свободный центр зала окружали три длинных стола – главный и самый богатый яствами стоял прямо напротив входа. Зал был полон людей, которые расселись на скамьях по обе стороны скатерти. Из этой толпы выделялись хозяева города: господа сидели за главным столом на удобных резных стульях, пространство перед ними было свободно.

Как только жрецы вошли, гул над столами мгновенно стих. На них уставились десятки любопытных взоров. Мужчины и женщины в ярких богатых одеждах были заинтригованы. Они дышали натопленным жаром, ароматом блюд и букетом эмоций. Насмешливые, презрительные, лукавые, надменные, похотливые, жестокие, бесстрастные лица сложились в неразрывный узор. В центре этого узора на массивном троне восседал наместник Аст Хелефа. Над воротом золотого кафтана вздымалась косматая голова, подведенная черной окладистой бородой. Несмотря на богатую растительность, лицо наместника казалось мягким и даже женоподобным. Пухлые губы, вялые щеки и крупный нос придавали Хранителю Земель неизменно обиженный вид. Усталые глаза довершали образ расстроенного ребенка.