– Играешь не по правилам, Ксю, – усмехнулся Жданов, поймав мой разъяренный взгляд.

И поцеловал.

Бросок он мне все-таки показал. И позволил провести. Единожды. Но я убедилась в его практической нереальности. Жданов самодовольно хмыкнул и протянул мне руку, помогая подняться. Мы были в песке с ног до головы. Снова пришлось лезть в море.

А вернувшись с пляжа, мы увидели машину Макса у ворот. Внутри что-то сжалось от нехорошего предчувствия.

– Абушаев просит, а точнее, требует реванш боя с Литвицкой, – по тому, как дернулся Артур, стало ясно, что это очень плохая новость.

– Если мы откажемся? – я все еще ничего не понимала. – И кто такой Абушаев?

– Промоутер Ари. И большинство контрактов и договоренностей завязано на нем, – ответил Макс, – помнишь, скользкий тип, что рявкнул на Литвицкую?

Я кивнула.

– Максик, но есть ведь еще что-то, кроме реванша, да? – Артур вцепился в мою ладонь, до боли стискивая руку.

– Жданов, слушай…

– Макс!

– Реванш – единственное условие для замены.

– Замены? – я снова ничего не понимала.

– Ты собрался драться вместо Игоря?

Макс кивнул, не глядя на нас.

– Такая неустойка? – бровь Артура поползла вверх.

– Жданов, я…

– Макс, очнись!!! Это финальный день. Главные бои. Ты не готов!!!

– Артур… – начал Макс, но тот не позволил ему продолжить.

– Ты видел, что они сделали с Игорем??? Ты хочешь, чтобы то же самое случилось и с тобой? И Ксю за собой тянешь! – Артур выдохнул и продолжил уже спокойнее: – Это ловушка, Макс. Умело расставленная. Эдик тебя переиграл. Признай это, черт тебя возьми, и отступи.

– Жданов, мне нужен этот бой!

– Я согласна, – вставила я.

– Еще одна больная, – простонал Артур, – она тебя просто закатает в татами, слышишь?

– Я уже однажды ее сделала!!!

– И Эдик этого больше не допустит!

– Эдик это…

– Абушаев, твою ж… Ксю! Не смей!

– Макс, а ты попадешь в категорию?

– Да, Ксю, я справлюсь. Мне нужно только твое согласие.

– Оно у тебя есть.

Он шагнул ко мне и порывисто обнял.

Зашептал:

– Спасибо…

– Идиоты, – прошипел Жданов, открывая, наконец, калитку.

– Мальчики и девочки, смотрите, кто почтил нас своим присутствием! – голос Абушаева полностью соответствовал его внешности.

Визгливый, больно бьющий по барабанным перепонкам, он вызывал только одно желание – поскорее заткнуть уши.

– Эдик, ты б заткнулся, а? Голова и так болит, – Макс со страдальческим выражением лица потер лоб.

– Это потому, что надо было вчера отдыхать, а не вес сгонять, Максик. Кстати, как твои успехи? Возглавишь своих ребят или снова в кусты?

Каким чудом Жданову удалось удержать разъяренного Русланова, не понял никто. Но в крепких объятьях друга тот затих, кидая только редкие взгляды исподлобья.

Весы показали семьдесят семь. Полусредний.

Итак, Макс выходит на ринг вместо Шевченко, и мне осталось выполнить последнее условие Абушаева.

Весы показали шестьдесят. Заявленный мною легчайший.

– Ари, у меня для тебя прекрасная новость, Ксюнечка будет завтра драться с тобой, – Эдик прямо-таки сиял.

Литвицкая стояла в стороне и хмуро взирала на нас со Ждановым. Именно тогда я поняла, что она тоже совершенно не в восторге от перспективы главного боя.

После взвешивания мы всей командой отправились в дом на обрыве. Завтра последний день турнира, главный бой которого был теперь моим. Предыдущие дни принесли команде Жданова только одно поражение. Зато какое! Наверное, именно в этом и была наша слабость – мы стали слишком уязвимы в нашей дружбе. Мы уже не могли думать только о себе, не могли решать за себя. Игорь заговорил об этом первым:

– Парни, вам не кажется, что нас с вами загнали в ловушку?

Жданов хмыкнул:

– Слишком независимых не любят нигде, Игорь. Навязать нам два провальных боя – это еще по-божески.

– Нам остался всего один день, – Макс обхватил голову руками, – черт! А казалось, что это будет так легко!

– Что легко, Русланов? – голос Жданова странно завибрировал. – Смотреть, как твои друзья получают по роже?

Макс не ответил. Зато заговорил Игорь:

– Дело в том, что все мы здесь долбаные идеалисты. Считаем, что если играем по правилам, то и весь мир их примет в угоду нам. Но так не бывает, мальчики и девочки, вы можете завтра идти на этот так называемый турнир, правила которого вам навязали конкуренты. А можете не идти. Потому что это решаете все еще вы. И никакой Эдик не может заставить каждого из вас завтра выйти на ринг.

Он замолчал, а мы переглянулись.

– А единственный, за кем завтра будет победа – это Никита, – подхватил Артур, – потому что потом Абушаев предложит ему контракт. Мих не перспективен в тяжелом весе. Ксю может поломать всю многолетнюю стратегию в женских боях. Это хлопотно. И дорого. А Макс… Макс должен быть наказан за излишнюю борзость…

– Жданов, если тебе это было понятно с самого начала, почему ты ввязался в это? – Мих, простоватый наивный добряк Мих, оказался единственным, кто решился спросить об этом прямо.

– Потому что я долбаный идеалист, как выразился Игорь. Потому что мне еще хочется мушкетерствовать. Я не знаю, Мих. Правда, не знаю.

Он замолчал, переводя беспокойный взгляд с одного на другого, потом произнес:

– Ксю, можно тебя на минутку?

Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Он обнял меня со спины, поцеловал, царапая отросшей щетиной, нежную кожу у основания шеи. Я вывернулась в его руках и потянулась за продолжением. Жданов толкнул ближайшую дверь, и мы оказались в его спальне.

– Не включай свет…– прошептала ему в губы.

– И не думал даже, – ответил негодяй, щелкнув выключателем. Яркий свет лампы под потолком сразу разогнал темноту, и я увидела, как лихорадочно блестят глаза Артура.

Он прижал меня к шершавым доскам стены, рванув вверх футболку. Я дернулась, но парень только фыркнул недовольно и снова накрыл мой рот поцелуем, не позволяя высказать протест. И я сдалась. Подняла вверх его свитер, прижимаясь к горячему жесткому торсу. Потянулась руками к ремню.

– Эй, малышка, – его голос звучал хрипло, – я не планировал ничего такого, но если ты настаиваешь…

Я тихо засмеялась в ответ.

– Я не могу тебя так подставить, Жданов. Макс разорвет тебя на части, если узнает. Завтра бой.

Артур отстранился, облокотившись на стену руками по обе стороны от моего лица.

– Она тебя убьет, Ксюх.

Я засмеялась.

– Это вряд ли.

– Значит, покалечит. Откажись, Ксю. Давай сбежим! К черту деньги!

– Жданов, тебя сегодня по голове случайно не били?

Он улыбнулся, прижимаясь лбом к моему лбу.

– Меня ударили все лишь раз. Под дых. В том баре. И этого оказалось достаточно. У тебя отличный удар слева, тебе говорили?

– Миллион раз.

Я потянулась к нему сама. Коснулась колючей щеки, скользнула языком по краешку приоткрытого рта, покрыла легкими поцелуями подбородок и кадык.

Артур стоял, закрыв глаза и не шелохнувшись, лишь дыхание его стало более частым. Я прошлась рукой по кубикам идеального пресса, вновь подобравшись к ремню. Звякнула пряжка. Я потянулась в ширинке, чувствуя под рукой его напряжение.

– Нет.

Его рука накрыла мою, прижимая к джинсам в том самом месте.

– Уверен?

– Если только после этого мы сразу покинем город.

– Нет.

– Уверена?

– Я ее не боюсь!

–Ксюш, – он сжал мое лицо в своих ладонях, не позволяя отвести взгляд, – отступись. Давай выплатим неустойку.

Я закрыла глаза, испугавшись, что он увидит, как близко мои слезы. Тысячу раз за этот месяц я собиралась подойти к Максу и отказаться от этого боя. И тысячу раз я представляла себе ее торжествующий взгляд.

– Артур, если откажусь от этого боя, то дальше уже не будет ничего.

– А дальше уже и так ничего не будет. Она тебя убьет.