– Время!!! – раздается голос Макса.

– Она сделала это!!! – кричит Никита.

– Поздравляю, – ровно произносит Артур, но серые глаза улыбаются.

Так я получила официальный допуск к турниру. До контрольного взвешивания оставалось два дня.

Я собралась было урезать паек и снизить питьевой режим, как это делал Мих. Но Жданов резко воспротивится.

– Ты не восстановишься за сутки, и это ничего нам не даст.

Мы сидели в его спальне, в очередной раз просматривая бои Литвицкой, когда Артур хлопнул себя по лбу и воскликнул:

– Черт! Как я сразу не додумался! Ты должна перевести ее в партер!

– Жданов, мы будем в шлемах! Какой партер!

– Вот именно. Они знают только то, что ты работаешь в стойке. И не будут ожидать подвоха.

– Они знают, кто мой тренер.

– Знают, но не могут быть уверены, что я изберу такую тактику. Собирайся, едем в зал. По пути позвоним Игорю.

Последующие четыре часа я падала, предпринимала отчаянные попытки выбраться из-под мужских тел, поднималась и падала снова. Вероятно, только отчаяние заставило меня провести удушающий прием, и Игорь ударил по ковру, сдаваясь.

– Есть, – произнес довольный Жданов.

И позволил нам, наконец, разойтись по домам.

Весы показали «шестьдесят».

Артур поднял вверх два больших пальца.

Макс крепко обнял и ощутимо хлопнул по спине.

Худощавая брюнетка с выбритой наполовину головой вошла в помещение в сопровождении мужчины лет сорока в темном официальном костюме и юркого невысокого человечка неопределенного возраста, что бросал на нас изучающие взгляды исподлобья. Мужчины пожали руку Максу, потом Жданову. Легкий кивок в мою сторону. Брюнетка остановилась в паре метров от нас и смерила меня презрительным взглядом:

– Ты, что ли, новинка сезона?

Я лишь пренебрежительно приподняла бровь, в точности копируя любимого тренера.

– О, так вот ты какая, Арина Литвицкая, – подал голос Макс, – а Жданов говорил, старая… Врал?

В этот момент мне показалось, что жить Артуру осталось всего ничего. Каким бы гениальным грэпплером он не был, от гнева разъяренной женщины его это бы не спасло.

– Ари, – тихо проговорил странный человечек, до этого державшийся в тени.

– Фу, Ари, нельзя, – изрек Жданов.

Я прикрыла глаза, ожидая цунами, но ничего не произошло.

Литвицкая подошла к весам. Поднялась.

– Пятьдесят семь.

Артур поднял глаза к потолку и произнес:

– Шоу закончено, мальчики и девочки. Можем расходиться.

Когда мы покидали комнату, у меня было стойкое ощущение, что легко завтра не будет.

Свой первый бой Игорь выиграл техническим нокаутом.

Никита – нокаутом на второй минуте.

Мих провозился дольше. До конца второго раунда.

Макс порхал по клубу, не прекращая глупо улыбаться.

Жданов был бледен и сосредоточен. На мне, конечно же.

– На ковер приглашается Ксения Раткевич. Ноль побед. Ноль поражений. Девятнадцать лет. Вес шестьдесят килограмм.

Я вхожу в зал. В черных шортах до колена и черной же майке с названием нашего клуба поверх спортивного топа. По правую руку от меня идет Жданов, по левую – Макс.

Перед выходом на ковер Артур хватает меня за шею и притягивает к себе.

– Упадешь – сразу сдавайся. Она жалеть не будет.

– Не упаду, – шепчу в ответ.

– Знаю, – он улыбается, подает капу и проверяет мой шлем. Синий. Опять.

Я занимаю свое место. Макс встает за моей спиной. Артур отступает.

– На ковер приглашается Арина Литвицкая. Три победы, одно поражение…

Но я уже ничего не слышу. Вижу только красный шлем. На этот раз – без забрала.

Взаимное приветствие. Поклон рефери.

И над залом разносится гонг.

Я наношу удар.

Лоу-кик с передней ноги, полностью одобренный Ждановым, тяжело опускается на бедро противника, заставляя перенести весь вес на другую ногу и приоткрыть корпус.

Не тратя времени, делаю разворот на пятке и посылаю уширо-гери в солнечное сплетение. Снова разворот, и хук справа тоже достигает цели, хотя шлем и смягчает удар. Появляется шальная мысль – добить. Но помню, Литвицкая – крепкий орешек. Увеличиваю дистанцию и застываю. Очки в этом раунде я уже заработала. Она оправилась быстро. Чувствуется опыт. Ее ноги хороши. Быстрые и легкие. Но есть одно «но». Меня такой атакой ей не достать. Сокращаю расстояние и контратакую. Она успевает закрыться, и я снова отступаю.

Гонг.

– Она созрела, – шепчет Макс во время перерыва.

Нахожу глазами Жданова. Тот отрицательно качает головой. Медленно киваю в ответ.

Гонг.

Второй раунд Ари начинает с того, что сразу же сокращает дистанцию и пытается пробить корпус руками. Но попыток перейти хотя бы в клинч не предпринимает. Я ухожу в глухую защиту, подныривая под занесенный кулак, и отступаю. Позволяю себе заработать еще пару очков и провожу серию ударов ногами. Все они достигают цели. Теперь уже Литвицкая отступает, уходя в защиту.

Гонг.

– Все по плану? – Макс встревожен.

Киваю в ответ. Он вытирает проступивший на моем лице пот. Поправляет шлем, проверяет перчатки. Одергивает майку.

– Сделай ее, Ксюх!

Я пытаюсь улыбнуться в ответ.

Гонг.

Кидаюсь вперед, продавливая ее всем корпусом. Точно так, как натаскивал меня Жданов. Она не успевает сгруппироваться, падает, раскидывает руки в разные стороны, страхуя спину. Всем весом опускаюсь сверху и перехожу на болевой.

Удар по ковру.

Литвицкая сдалась.

Жданов был прав. Он был прав абсолютно во всем.

Едва мы остались наедине, как он сгреб меня в охапку.

– Ксю, я думал, что схожу с ума, – он приник лбом к моему и сжал горящие щеки в ледяных ладонях, – я боялся смотреть и не мог оторвать взгляда.

– Артур, – только и смогла прошептать в ответ.

Он целовал так, будто мы не виделись тысячу лет. Я отвечала. И уже не могла им насытиться. Наконец он отпустил меня. В раздевалке никого не было. Я села на скамью и вытянула ноги, облокотившись спиной о стену. В голове было пусто. Сердце отчаянно билось под ребрами, руки дрожали, а губы припухли от его поцелуев. Как вышло, что я снова оказалась здесь? В пустой раздевалке среди рядов безликих шкафов и холодным кафельным полом под ногами? Я победила! Снова… но что эта победа принесла лично мне? Ответа не было, как не было и желания все бросить и уйти. Там, за дверью, меня ждали мои ребята. Те, для кого этот турнир был крайне важен.

Меня ждал Артур.

Мы отмечали до утра! Первый безоговорочный успех вскружил голову абсолютно всем, и в доме над обрывом шампанское лилось рекой.

– Ладно, ребята, вы должны признать, что я гений! Чертов гений! – провозгласил Артур после того, как Макс первый раз наполнил наши бокалы. – Я сделал так, что два долбаных одуванчика-филолога и один очкарик-философ уделали их всех!

Никита заржал, Мих подхватил, Игорь только покачал головой.

– Попрошу заметить, – подняла я руку, привлекая внимание, – я – не филолог, я – лингвист!

– А есть разница? – очень искренне удивился Жданов, усаживая меня к себе на колени.

Потом мы орали песни и носились вокруг дома, играя в салки на отжимания. Мы танцевали как заводные, не зная усталости. Артур смотрел на это безобразие из кресла в углу гостиной, а потом присоединился к нам, врубив музыку на полную. И мы снова целовались, теперь уже на глазах у всех. Первым вырубился Никита. Пока Артур и Мих устраивали его в одной из спален на втором этаже, мы с Максом открыли последнюю бутылку и теперь танцевали, обнявшись. Я положила голову ему на плечо и прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Игорь спал на диване, по-детски подложив руку под щеку и что-то бормоча во сне. Жданов спустился вниз, выключил музыку и скомандовал:

– Всем спать!

А после забрал меня из объятий Макса, поднял на руки и отнес в свою спальню. Я не возражала, только скинула одежду прямо на пол и забралась под одеяло. Спать хотелось страшно. Артур лег рядом и притянул меня к себе.