— Пускай смотрит, — разглядывая меня, снимает с себя серое пальто.

— Давайте я его в шкаф отправлю.

— Вот спасибо, — отдает мне свое пальто женщина.

Я как бы не обязана, но мне не сложно. Сейчас провожу Валентину к внучке, да к себе пойду, к подруге собираться в гости. Знаю, она сегодня дома. Мне поговорить с ней надо. Посоветоваться.

— А почему моя любимая внученька бабушку не встречает?

Кира торопится поставить мультфильм на паузу и броситься к бабушке, которую крепко обнимает за пояс.

Улыбнувшись, я оставляю бабушку с внучкой и иду к себе. Ирину набираю, которая с радостью ждет меня у себя.

Надев легкий свитер и свежие голубые джинсы, я выхожу из комнаты. Макияж не стала делать. Не перед кем мне красоваться.

Валентина Петровна с внучкой на диване, общаются.

— Мира, ты куда? — интересуется Кира.

— К подруге. Ненадолго. Не волнуйся, скоро вернусь.

Не могу не заметить, что женщина меня разглядывает. Должно быть, она все еще считает, что я не подходящая няня для Киры.

— Я тебя провожу!

— Не надо, Кир. Будь с бабушкой. Скоро увидимся, — махаю ей пальчиками, а она мне.

Быстро накидываю пальто, сапоги и за дверь.

Поеду на общественном транспорте. Мне так проще.

Выхожу на улицу. В кармане вибрирует смартфон. Достаю его и напрягаюсь. Это он звонит. Может, Кира ему позвонила, сказала, что я ушла? Кира могла.

— Алло… Тебе Кира позвонила?

— Нет, звоню узнать, пришла ли мать.

— Да, пришла. А я как раз вышла из дома. Сейчас к подруге поеду.

— А сообщение мне с адресом не прислала почему-то.

— Забыла.

— Вот после разговора пришли.

— Со мной все будет в порядке, не волнуйся, — медленно шагаю на выход с идеально чистого двора. — С сыном поговорил?

— Поговорил, — его тон становится другим. — В голову себе вбил…

— Что вбил?

— Поговорим об этом, — вздыхает, — когда я вернусь. Наверное, поговорим… Не уверен пока. Надеюсь, к моему приезду ты уже будешь дома.

— Буду.

Ближе к вечеру…

— Ну ты даешь Орехова… — Ирка все никак не успокоится. — Ну надо же! Я тогда в шутку сказала о твоем возможном романе с отцом девчонки, а ты… та еще штучка.

— Ну хватит уже, а. У нас с ним никакой не роман. Просто… Это сложно, — делаю глоток уже холодного чая.

— А что у вас тогда?

— Я не знаю. Он хочет, чтобы я осталась, но… я не понимаю, что все это значит.

— А может не стоит все усложнять? Время покажет.

Мудрые слова. Но я каждую секунду в напряжении, когда он рядом. Я не знаю, что будет завтра, и меня это пугает.

Допустим, я остаюсь. И что дальше? Кира, конечно, будет рада, но как же Матвей? У него психологическая травма на фоне смерти матери. Он точно не будет счастлив, если я задержусь хоть на день. Мне кажется, он дни в календаре вычеркивает. И дня не прошло, чтобы он переспрашивал, когда я уйду.

Хотя, наверное, я хочу этого. Остаться с Кирой, с ним…

Но в глубине души я не верю, что у него ко мне могут быть настоящие чувства.

Он столько времени был одинок, давно вне серьезных отношений, а тут я…

Но я не могу спросить его прямо. Нет, не смогу.

— Не знаю… Может, и так, — задумчиво. Дергаюсь, телефон в кармане джинс вибрирует. Спешу достать. Он звонит. Уже около четырех. — Это он. Надо ответить.

— А чего ты так встрепенулась? Ответь спокойно.

— Алло, — спускаю ноги и встаю с кресла.

— Еще не наобщалась с подругой?

— Ну почти. А что такое? Мне надо вернуться.

— Я приехал по адресу, что ты скинула сообщением. По пути было. Не хочешь поехать домой прямо сейчас?

Неожиданно.

— Ну… ладно, — соглашаюсь. Во-первых, так будет удобно, а во-вторых мне хочется его увидеть, а также продолжить наш утренний разговор. — Я спущусь через несколько минут.

— Жду.

Отключившись, я не могу перестать улыбаться. Взглянув на подругу, встречаюсь с еще более широкой улыбкой.

— Так-так…

— Без комментариев. Мне пора. Я и так у тебя засиделась.

— Ну да, ну да…

Закатив глаза, отправляюсь в прихожую.

Ира провожает меня, и я, не пользуясь лифтом, спускаюсь с четвертого этажа. Выхожу, направляюсь к его машине, которая очень близко. Сажусь и, едва взглянув на него, испытываю знакомое чувство, и оно усиливается, когда в следующее мгновение он тянется ко мне и, обхватив мой затылок рукой, целует.

— Ну, как провела время? — отпустив меня и положив руки на руль, спрашивает Егор.

— Отлично, — тянусь к ремню безопасности.

— Надо поскорее вернуться, — заводит машину. — Маме скоро нужно будет уехать.

— Матвей уже дома?

— Дома, — тяжело вздыхает.

— С ним все будет хорошо?

— Будет. Я хорошенько с ним побеседовал.

— Ты обещал, что возможно расскажешь…

— Он просто видел то, чего не должен был видеть. Детский мозг воспринял все не так…

— Что он видел?

Егор не отвечает, лишь сильнее сжимает руль руками, ускоряюсь по свободной дороге. Район тут тихий у Иры, далеко от центра. Сомневаюсь, что ему по пути было, он просто приехал за мной.

— Тебе лучше не знать, — отвечает в тот момент, когда я уже не жду ответа.

— Да, наверное… — соглашаюсь. — Ты не обязан рассказывать. Ты меня едва знаешь.

— Режешь без ножа…

— Что? — поворачиваю голову.

— Таким образом пытаешься вынудить рассказать тебе? Мудро. По-женски. Так знай, что я был тем еще подонком. Я «убил» свою жену, а детей оставил без матери.

Рвано выдыхаю и отвожу взгляд в окно.

Слово «убил» прозвучало не так, как если бы это было на самом деле так.

— Я не верю, — выдыхаю неожиданно для себя эти слова.

— Не веришь во что? — сворачивает на другую улицу.

— В то, что все именно так.

— Но так оно и есть. Я косвенно причастен. У меня было все, но я этого не ценил. Я не скажу даже приблизительно, сколько раз изменял своей жене, и меня особо не тронуло, когда она узнала. Наоборот, я злился на нее, что она хочет разрушить семью. А разрушал ее я. Не она.

Становится душно, я оттягиваю шарф и делаю жадный глоток воздуха.

Мне страшно от того, что меня совсем не тянет его осуждать.

Потому что я влюблена в него?

Нет, не из-за этого…

Из-за того, что он искренне сожалеет?

Тоже нет.

Я не знаю. Это, наверное, неправильно, я должна быть в ужасе, но нет. Напротив, я отчаянно ищу причины, чтобы оправдать его.

— Ты не хотел разводиться?

— Хотел… Я правда хотел ее отпустить, но когда узнал о беременности, то увидел все шансы все вернуть для нас. Я бросил старые… привычки. А она либо не поверила, либо простить не могла… Она постоянно истерила и даже навредить себе пыталась. Она не хотела рожать. Хотела забрать Матвея и уйти. Я не позволил.

— Я не знаю, что…

— А что тут скажешь? — коротко смотрит в мою сторону. — Я сломал ей жизнь. Сам живу по инерции. Если бы не рождение Киры… — вздыхает. — Теперь ты знаешь. Интересная история, правда?

— Трагичная. Таких много. И я… все это знала.

— Знала?

— Твоя соседка. Со шпицем. Чуть ли не в первый день поведала мне какой ты ужасный человек.

— Зинаида… — догадывается. — Она всегда меня недолюбливала. Кира любила в последнее время ходить к ней. Она даже свидетельствовала против меня, когда Кира умерла при родах. Врала, что я бил жену. Кира не могла ей такого сказать. Этого не было. Но все равно делали экспертизу. Она показала, что меня не за что судить.

— Тогда… что видел Матвей?

— Нашу ссору. Кира хотела вонзить нож себе в живот, а я схватил ее за руку. Возможно, сегодняшняя сцена утром на кухне, отчасти напомнила Матвею, как все было тогда. Но я с ним поговорил, — снова взглянул на меня. — Кажется, он мне поверил.

Едем дальше молча, а когда приезжаем на парковку, Егор берет мою руку в районе запястья, в то время как я другой рукой дергаю ручку двери.