Когда он не останавливает меня, я провожу рукой по его лицу, пока мой большой палец не касается его губ. Рин берет мой палец в рот, позволяя мне почувствовать кончики острых клыков. Легкое скольжение его языка по подушечке моего большого пальца заставляет мою киску сжиматься от незабываемого удовольствия. В его глазах вспыхивает жар, и он делает это снова, слегка втягивая мой палец в рот и выпуская его.

— Я хочу прикоснуться к тебе, — выпаливаю я, когда чувствую, как его член твердеет у моего бедра. — На этот раз я хочу почувствовать, как ты входишь в меня.

Вместо того, чтобы скользнуть членом в мою киску или наклониться, чтобы поцеловать меня, как я того хочу, он лишь нежно целует меня в лоб.

— Но тебе нужен отдых, Калли. И я еще не закончил заглаживать вину за то, что напугал тебя и преследовал, или зарычал на тебя, или проколол эту прекрасную кожу.

Наверное, мне следует сказать ему, что я ни о чем сожалею, и он не обязан извиняться, но я колеблюсь. Когда демон-миллиардер хочет побаловать тебя, нужно быть дурой, чтобы не согласиться с этим хотя бы на некоторое время. Кроме того, это то, чего он хочет, верно?

Мне завтра не нужно на работу. Поэтому я позволяю ему подложить подушки позади меня и принести мне в постель сок и свежие фрукты. После этого я позволяю ему суетиться и помыть мне голову в душе.

Когда я с трудом удерживаю глаза открытыми, я позволяю ему уложить меня обратно в его большую кровать и прижать спиной к теплой твердой груди. Я говорю себе, что встану пораньше и уйду, пока все не стало совсем непонятным. Даже засыпая, я могу признать, что это, вероятно, ложь. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, но будь я проклята, если не позволю себе наслаждаться этим, пока могу. Я буду беспокоиться о последствиях завтра.

14

Калли

Я просыпаюсь поздно. Когда я проверяю телефон, который Рин, должно быть, положил рядом со мной на тумбочку, уже 9:04 утра, но в комнате Рина так темно, что я почти готова перевернуться на другой бок и снова заснуть. Только его здесь нет, и я чувствую себя немного виноватой. Я имею в виду, что он клиент, но, думаю, я пересекла границу того, чем бы это ни было, давным-давно, и я изо всех сил пытаюсь понять, что происходит сейчас. А еще — я смеюсь над собой, что это запоздалая мысль — он демон, и я не знаю, устраивают ли демоны вечеринки с ночевкой и поздний завтрак. Опять же, до вчерашнего дня я не ожидала, что они могут обниматься в постели.

Я натягиваю одеяло до самого рта, чтобы заглушить глупое хихиканье. Этим утром я чувствую себя счастливой и ерзаю, как щенок на Рождество. Я действительно хотела бы, чтобы Рин был здесь, чтобы я могла еще раз обнять его или хотя бы еще раз взглянуть на него при свете дня, просто чтобы убедиться, что все это мне не приснилось.

Как только я думаю об этом, дверь спальни открывается и входит Рин. Он краснокожий и диковатого вида, его худые бедра обтягивают серые спортивные штаны. Он останавливается в дверях, его руки заняты подносом с едой и чем-то пахнущим, как горячий кофе.

— Так нормально?

На мгновение мне кажется, что он спрашивает, нормально ли, что он приносит мне завтрак в постель. Затем я понимаю, что он говорит о своей демонической форме. Я с трудом сдерживаю улыбку от уха до уха.

— Конечно, все в порядке. Это для меня?

Рин, кажется, расслабляется. Это трудно заметить, поскольку выражение его лица выглядит таким же невозмутимым, как всегда, но он подходит к краю кровати и ставит поднос. Затем он снимает с вешалки в шкафу накрахмаленную белую деловую рубашку.

— Ты бы чувствовала себя более комфортно, если бы что-то надела? Мне нравится смотреть на тебя без одежды, но я подумал, что, возможно…

Я собираюсь ему отказать. Теперь, когда я знаю, что ему нравится, как я выгляжу, я не чувствую особой необходимости прикрываться, но потом я думаю о том, чтобы надеть его рубашку, ощутить на ней его запах и прижать ее к моей обнаженной коже. Я протягиваю руку и беру ее.

— Спасибо. Это действительно заботливо.

Я одеваюсь и откидываюсь на три подушки, которые Рин подсовывает мне под спину. Ткань рубашки гладкая на моей коже и пахнет потрясающе, именно так, как я и думала.

Он принес мне круассаны с джемом, черный кофе и свежие фрукты. Это идеально. Именно то, что я бы выбрала сама. В животе урчит, и мне не терпится наброситься на еду. Рин сидит рядом со мной на кровати и наблюдает. Повинуясь импульсу, я протягиваю ему клубнику. Она яркая и такая спелая, что я чувствую ее сладкий аромат. Для меня она невероятно заманчива, но я никогда не видела, как Рин ест. Взгляд Рина скользит по моей руке, а затем он наклоняется вперед, обхватывая губами мои пальцы, чтобы взять фрукт. Я дрожу, когда кончик его языка касается моей кожи.

Я никогда раньше не видела, чтобы он ел.

— Значит, ты можешь есть человеческую пищу?

Он облизывает губы.

— Я могу. Она не дает мне сил, но я могу ее есть. Раньше я никогда не хотел, но от твоих пальцев вкус восхитительный.

Я краснею и опускаю руку в миску, чтобы предложить ему еще одну ягоду.

Он берет ее еще медленнее, глядя мне в глаза, скользя губами и языком по моим пальцам. Он точно знает, что делает со мной. К тому времени, как он заканчивает, я ерзаю на месте, почти забыв о завтраке.

Рин тихо мурлычет, издавая низкий удовлетворенный звук. Но он встает и подходит к окну.

— Заканчивай завтрак. Мне не нужно, чтобы ты потом упала в обморок. Я намерен питаться от тебя долго, очень долго, и я не хочу, чтобы моя трапеза прерывалась из-за беспокойства о тебе.

Боже мой! Мне даже нравятся властные нотки в его голосе и самодовольная ухмылка на его красных губах. Я проглатываю завтрак в рекордно короткие сроки, выпиваю остатки кофе и выскальзываю из постели. Прислонившись к подоконнику, Рин смотрит на свой телефон. Немного странно видеть, как это потустороннее существо просматривает имейлы, как будто это самая обычная вещь в мире. Но я думаю, почему бы и нет? В конце концов, мы познакомились онлайн.

Он засовывает телефон в карман, когда я подхожу ближе, затем притягивает меня спиной к груди, и мы оба смотрим в окно на город внизу. Он осторожно отводит мои волосы в сторону когтем, и его горячее дыхание щекочет мою шею.

— Тебе сегодня никуда не нужно идти, правда? Я хочу, чтобы ты была только моя, весь день.

Я наклоняю голову набок, чтобы дать ему больше доступа, и он целует меня в шею и покусывает за ухо. Дрожь пробегает по мне и скапливается в моем центре, пока Рин комкает ткань рубашки в руке, поднимая ее выше по моим бедрам.

— Я хочу поедать эту сочную киску снова и снова, пока ты больше не сможешь дарить мне эту сладость. Кажется, я уже наполовину опьянен твоим ароматом.

Я стону, когда его рука скользит по моему холмику, обхватывая мое лоно.

— Думаю, мне никуда не нужно идти.

Я так остро ощущаю его руку на себе. Мой клитор пульсирует от его прикосновений. Однако он не двигается. Только собственнически держит там руку.

— Сначала позволь мне еще немного позаботиться о тебе. Прими ванну. Восстанови силы.

У меня вырывается легкое хныканье, когда его рука исчезает с того места, где я хочу ее, и Рин хихикает. Он подхватывает меня на руки и несет в ванную комнату, и ни одна частичка меня не жалуется, когда я вижу его ванну. Это одно из тех огромных угловых джакузи, где достаточно места примерно для четырех человек. Рин открывает кран, и горячая вода начинает литься в ванну. Я не дожидаюсь, пока она наполнится. Вместо этого я расстегиваю несколько пуговиц, которые потрудилась застегнуть на его рубашке, и бросаю ее в корзину для белья у двери.

Нежно поцеловав меня в макушку, Рин поворачивается и направляется к двери, но я останавливаю его, переводя взгляд с него на очень большую ванну.

— Ты не собираешься присоединиться ко мне?

Он колеблется. Ясно, что он разрывается. Хотя я не могу представить почему.