— Вот интересно, а если какому летчику кирпичом по голове треснуть, он тоже сразу в зенитчики перекинется, как тот оборотень? Как вы полагаете, Александр Морициевич? — не смог удержаться Владимир Иванович и заливисто расхохотался. Да так, что был, наверное, услышан на всем этаже.

— Не смешно, — показательно обиженно буркнул в ответ на высказанное предположение Геркан и под аккомпанемент не прекращающегося подхихикивания принялся собирать свои разбросанные по столу наработки. Он-то знал, кто в конечном итоге будет смеяться последним. Только вот ему желалось это делать, уже пребывая на свободе и, естественно, как можно скорее. Оттого и сыпал теми «мелкими» на общем фоне идеями, что были обязаны дать быстрый результат. А ради восстановления своего былого статуса можно было вытерпеть и не такие насмешки. Тем более что его единственный инженер не злопыхал сейчас, а просто пытался поднять настроение, и себе, и ему. Это было ясно Александру с самого начала, отчего в конечном итоге он тоже не сдержался, расплывшись в веселой ухмылке. Расплылся и вдруг по ассоциации с летчиками вспомнил про Чкалова. Точнее, про его гибель во время очередного испытательного полета. Там ведь всего и требовалось, что сдвинуть чуть в сторону дрова, да подрубить один деревянный столб, дабы лучший пилот Советского Союза получил возможность уцелеть при аварийном приземлении. Иной же вариант его спасения предполагал такие действия, которые могли бы обеспечить одному «танкисту» очередную головную боль, чего ну очень бы хотелось избежать. Хотя сперва, конечно, следовало обрести свободу, прежде чем строить подобные планы.

— Интересный способ наглядной демонстрации, — не смог не признать капитан государственной безопасности, что в этот раз вызвался лично сопроводить своего основного «подопечного» на встречу с Дегтяревым, хотя прежде отпускал того на 185-ый завод лишь с конвоем из двух сержантов и водителя. Впрочем, тот впервые испросил разрешения взять с собой некие рабочие материалы, чего прежде не случалось. В том числе по этой причине Давыдов ныне также являлся непосредственным участником зрелища рождения будущей легенды советского стрелкового вооружения.

— Я тоже так подумал, — кивнул головой уже заканчивающий раскладывать своё «оригами» Александр, — потому и озаботился заранее изготовлением, так сказать, наглядного материала, — указал он рукой на стол, где в четком порядке были выложены всевозможные погнутые картонки, а также аккуратно вырезанные из дерева затвор, штифты, шпеньки, шток и, конечно же, сам ствол.

— Штамповка, — не дожидаясь вопроса со стороны оружейника, наблюдавшего за всем этим действом с немалым профессиональным интересом, выдал своё предположение капитан государственной безопасности. — Верно? А в тех местах, где вы скрепили сложенные «детали» кнопками, я, так понимаю, предполагается применять точечную сварку? — выдал он предположение насчет особенности процесса сборки некоторых частей представленной всеобщему вниманию модели пистолета-пулемета.

— Верно, — переведя свой несколько удивленный взгляд на Михаила Ароновича, кивнул головой Александр. — А, как?

— Меня ведь не просто так когда-то поставили управлять «Кировским заводом», — понимающе усмехнулся Давыдов, которого многие воспринимали лишь очередным чекистом, способным разве что не пущать и запрещать. — До того я пять лет отработал на ГАЗ-е в должностях главного механика автозавода и 1-го заместителя технического директора. А до революции вовсе трудился слесарем-штамповщиком. Потому вот это всё, — кивнул он подбородком на «детали автомата», — для меня, как открытая книга. И должен признаться, товарищ Геркан, я впечатлен. Будучи знаком с вашим послужным списком и вашей, кхм, «проблемой», — слегка потер он пальцами свой висок, как бы намекая на бедовую голову собеседника, — никак не мог ожидать чего-то подобного. Это, скорее, детище очень профессионального и очень опытного технолога, нежели конструктора бронетехники.

— Что в голову пришло, то и создал, — только и смог что ответить Геркан. А что ему еще оставалось делать? Бить себя пяткой в грудь и утверждать, что ему даются озарения свыше? Или признаваться в обладании знаний о будущем? Так лучше сразу самому попроситься к стенке, чтобы меньше мучиться! — А вот будет ли нечто подобное функционировать… Тут я всецело полагаюсь на мнение товарища Дегтярева, как признанного специалиста в конструировании стрелкового вооружения.

— Вы позволите? — отозвался названный конструктор и, получив согласие, принялся вертеть в руках, то одну, то другую деталь гипотетического пистолета-пулемета. — Смотрю, затвор вы предлагаете изготовлять единым монолитным элементом. Разве что рукоять, да выбрасыватель сделали отдельными частями. Неоднозначное решение, скажу я вам, неоднозначное. А коли боёк собьётся? Что тогда делать прикажете? Целиком затвор менять? — не смотря на давнее знакомство с Герканом и наличие с ним хороших деловых отношений, Василий Алексеевич Дегтярев не собирался делать скидку на потерю тем памяти, дабы как-то смягчить свои слова, и принялся разносить в пух и прах те решения в конструкции, что лично ему казались ошибочными.

— Так это же оружие не для стрелков, а для танкистов, артиллеристов, тыловых служб, вспомогательных подразделений. Тех, кто из него вряд ли станет уж очень часто стрелять. — Принялся бить Александр по самому слабому звену в рассуждениях Дегтярева — по системе вооружения РККА и принципу распределения всех пистолетов-пулеметов согласно имеющимся наставлениям. Не говорить же ему было, что в скором будущем солдат на передовой не проживет столько, сколько потребуется времени для стачивания бойка. А коли даже выйдет ресурс автомата, то к этому сроку вокруг будет валяться столько оружия, оставшегося от погибших, что для замены на выбор найдется тысяча и один ствол, если не больше. Потому в ответ на критику старался бить логикой. — Скорее уж придется само оружие менять на нечто совершенно новое, лет через десять-двадцать, нежели дойдет до того, что придется менять боёк. Зато вот так, — он указал на удерживаемую оружейником деревянную модель затвора, — выходит, и дешевле, и быстрее в производстве. Считайте, на 3 детали меньше изготавливать. Да и починить его можно будет в мастерских, коли собьется. Капля сварки сверху и минута работы на токарном станке. — Впрочем, убедить в своей правоте он Дегтярева вряд ли смог, поскольку у того в конструкции ППД-34/38[1] был реализован вариант пусть и неподвижного, но сменного бойка.

— А почему возвратно-боевую пружину разместили сбоку?Не боитесь, что затвор начнет от такого перекашивать, а само оружие уводить в сторону при стрельбе? — подняв со стола направляющий стержень, вокруг которого была обвита проволока, отображающая ту самую пружину, продолжил бить по возможным недостаткам автор пока единственного принятого на вооружение РККА пистолета-пулемета.

— Нет. Не боюсь, — несколько вызывающе ответил Геркан, не потрудившись дать при этом более глубокие пояснения, поскольку в данной теме являлся совершенно некомпетентным. Просто знал, что это будет работать, вот и всё. — А разместил её сбоку, чтобы направляющий стержень этой пружины заодно смог выполнять роль отсечки-отражателя гильзы. Это позволяет избежать изготовления и монтажа последнего. Опять же выходит минус еще 2–3 мелких детали. Ну и особенности работы ударно-спускового механизма не позволяют установить её по центру, — признал-таки он очевидный факт, который прямо бросался в глаза.

— Он у вас, кстати, вышел действительно очень простым, как и предохранитель, — уделив внимание этому самому механизму, не смог не похвалить его создателя Дегтярев. — И опять же половина деталей — штамповка, а остальные — простые стержни да штифты. То есть минимум токарной или же фрезерной обработки. Но режим стрельбы, как я могу судить, лишь один — автоматический. Боюсь, что это не отвечает требованиям Артиллерийского управления. Комиссия в обязательном порядке потребует наличия и режима полуавтоматического огня тоже.