– Надо за ним присматривать, – промычал Грамм.

Еще архивариуса волновала богиня, что стала намного реже обращаться к нему. Неужели отвернулась от бедного Грамма, что едва ли не жизнь свою посвятил служению высшему существу.

– Да-а-а-а, везде какая-то срань, – не унимался Грамм.

В дверь громко постучали, магу пришлось быстро приводить себя в порядок. Не прошло и минуты, как со стола исчез кубок со спиртным, одежда приглажена, а на лице напускная заинтересованность.

– Да-да, входите, – громко проговорил маг.

Дверь тут же отворилась и на пороге застыла Карма. У нее было немного растерянное выражение лица, а тело просто транслировало неуверенность.

– Входи, дорогая, не стой в дверях, – с напускным добродушие проговорил Грамм.

Молодая девушка кивнула и быстро прошла вглубь кабинета, едва не задев посохом древнюю вазу.

– Господин Грамм, я хочу покинуть отряд, – взволнованно выпалила Карма, – Я вижу, как все вокруг стараются из-за меня, а сама чувствую себя обузой.

Грамм уверенно посмотрел в голубые глаза юной девы, медленно опустился ниже к ее взволновано вздымающейся груди, а потом все ниже и ниже.

– Господин Грамм, вы меня вообще слушаете!?, – с возмущением прокричала Карма, – Говорю же, хочу выйти из состава отряда, потому что не тяну.

– Ну что ты, дорогая, как можно?, – нарочито взволнованно проговорил Грамм, – Это исключено. Ты важный член отряда святой Дэи.

– Да… но, – начало было девушка, – Я чувствую, что…

Грамм резко поднялся со своего места, отошел роскошный стол и встал напротив магессы.

– Никаких но, дорогая, – теперь ты в отряде, и я так просто тебя уже не отпущу.

«Потому что ты принадлежишь мне, и скоро об этом узнаешь», – проговорил про себя Грамм.

В реальности же он взял под руку девушку, и повел в соседнюю комнату, где был мягкий кожаный диван.

– Пойдём со мной. Расскажешь все, что тебя беспокоит, – с уверенностью в голосе проговорил архимаг, опустив руку на талию.

Если Карма и была против такого обращения с собой, то на этот раз не подала виду. А Грамм только и ждал такой скромности и податливости.

***

Ночь прошла спокойно, утром вкусно позавтракал хлебом и кусками мяса. Воды под рукой не было. Не критично, но стоит подумать, где ее взять. Пока Солнце (или как в этом мире называется светило), решил по деревьям подобраться как можно ближе к бандитскому лагерю. Сказано, сделано.

Из-за острых веток на одном дереве сейчас в паре мест на теле сочилась кровь. Смертельного ничего не было (я надеюсь), но ощущения и повышенная активность насекомых были не из приятных.

– Мдаааа, вот это номер, – опешил я, убрав рукой последнюю ветку, что мешала обзору.

Небольшая полянка была пуста, хотя по всему выходило, что люди были тут еще вчера. Бандиты собирались в спешке, потому как на земле взгляд цеплялся за оставленные предметы быта.

– А вот это уже интересно, – злорадно прошептал я, заметив двух связанных людей у дерева на противоположном краю поляны.

Остроты зрения не хватало, чтобы точно понять, кто это. Но все было более чем странным. Я быстро вернулся обратно со своим рюкзаком, и уже хотел спускаться, как увидел большую кошку.

Зверь грациозно и мягко ступал по вытоптанной траве, и маршрут его был более чем понятен.

– Красивая ты киса, но не стоило мне переходить дорогу, – зло прошипел я, мягко спускаясь с дерева.

В левой руке были когти зверя, а правой сжимал уже полюбившийся кинжал.

– Кссс-кссс, – выпалил я, ступая за кошкой, – Давай поиграем с тобой в кошки-мышки. Чур я зубастая мышка.

Зверь наконец обратил на меня внимание, и развернулся всем телом. Рот кошки ощерился клыками, что едва ли уступали по длине моим трофейным. Мы медленно обходили друг друга по кругу, играя в гляделки. Сейчас решалось, кто нападет первым.

– Ну давай, киса, я жду, – прошипел я.

Будто поняв мои слова, большая кошка за пару прыжком сократила дистанцию, и резко выбросила правую лапу. Я делаю пару шагов назад, чтобы в следующий момент провести по ней острейшими когтями.

Кошка отпрыгнула и зло зашипела, явно не ожидав такого отпора.

Я же решил действовать наверняка – метаю три когтя в разные части тела (хотя бы один должен попасть), а сам набираю скорость, и лечу к противнику с кинжалом в руке. Слышу визг боли, что приятно ласкает слух, и в следующий момент вставляю кинжал прямо в открытую пасть. Животное, еще не осознавая, что произошло, лапой распорола мне грудь.

– А-а-а-а, – рычал я от боли, но продолжаю давить на кинжал.

Зверь начинает оседать, и нового удара лапой не последовало. Пока есть силы, резко выдергиваю клинок, и всаживаю его в район груди, где у земных кошек должно быть сердце.

Предсмертный рык, и кошка окончательно подыхает, привалив мою руку с кинжалом.

Пока есть силы, я старательно вырезаю когти из передних и задних лапах кошки. Причин несколько – трофеи не помешают, да и зомби будет не так опасен без основного оружия.

По груди стекает кровь, и ее нужно быстрее остановить. Но для начала люди у дерева.

Ковыляю к ним и чем ближе подхожу, тем сильнее бьется сердце – узнаю главаря бандитов, что сейчас сидел связанным, и беспомощным. Мельком бросаю взгляд в сторону травника. Он мне сейчас очень пригодится.

– Знаешь же, как кровь остановить, – говорю я, тыкая пальцем в рану.

Тот пару минут молчит, а потом взглядом показывает на свою сумку. Я подношу ее ближе, и старательно показываю разные листочки.

– Не этот. Хорошо, а такой? Нет… тогда, может, он? – проговариваю я.

Но травник все качает головой, пока на глаза мне не попадается красноватое растение с длинными игольчатыми листьями.

Человек кивает, и показывает, что его нужно растереть вместе со слюной в кашицу, и нанести на раны.

Я было принимаюсь за работу, но потом в голову закрадывается сомнение. Если листья целебные, значит, их можно и на вкус попробовать…

– А ну-ка, дружочек, попробуй ты сначала, – проговариваю я с улыбкой, протягивая листок ему.

Но тот что-то лепечет на своем языке, и старательно мотает головой. Но когда я буквально подношу листок к его рту, тот резко его закрывает, а в глазах читается страх.

– Обмануть меня хотел, сука?, – медленно проговорил я, – Ну, значит должно быть наказание.

Откладываю лист, и захожу парню за спину, тот что-то мычит, и извивается, пытаясь рассмотреть, что я делаю.

А я… просто беру кинжал, и резким движением отрезаю мизинец на его правой руке.

Ор рассеялся по поляне, на глазах у парня слезы, а на лице застыла гримаса боли.

Демонстративно сажусь рядом с ним, пока не обращая внимание на главаря. А потом интуитивно провожу по окровавленному кинжалу длинным языком.

На вкус кровь была так себе, зато какой деморализующий эффект Травник был буквально в шоке.

Затем я снова начал по одному показывать разные листья, и тот кивнул на круглый с синеватым отливом. Я быстро сделал кашицу, и облепили тому место, где раньше был мизинец. Затем тоже самое повторил и себе, только в большем масштабе.

Раны немного щипало, но пока ничего критичного.

Поблизости нашел обрывки веревки, и связал ноги зверю, ведь скоро он должен был восстать. А пока просто уселся на утрамбованную землю, и стал ждать.

Не знаю, сколько прошло времени, но я успел прикрыть глаза и погрузиться в полудрему. Наверное, из-за потери крови, а может и простой усталости.

Но пришлось резко открывать глаза, как только слуха коснулся невнятный шум неподалеку. А там кошка, чей цвет шкуры уже поменялся, старалась порвать веревки. Те пока держались, но надолго ли…

Поэтому я вооружился кинжалом, и подошел к воскресшему зверю. Его красноватые глаза с ненавистью и желанием смотрели прямо на меня. Я уселся рядом с зубастой пастью, пока не особо испытывая дискомфорт.

– Не знаю, душа, как тебя зовут и понимаешь ли меня. Но я хочу с тобой поговорить, – начал я.

– Поэтому давай так. Если понимаешь, что я говорю, рыкни один раз.