— Не понимаю и понимать не хочу. Ты… эгоист, который думает только о себе. А если бы остался без руки? Тогда что? Что я смогла бы сделать на этом сраном острове, где нет никаких условий, что бы тебя вылечить? Об ЭТОМ подумал? Вряд ли. Да ну тебя…

Антон расстроился и непроизвольно опустил сверкающий меч, в ту же секунду отскочил в сторону, увидев, как на белом песке появляется сначала ярко-красная, потом и чёрная полоса.

— Да… Такое опасно делать на берегу. — Антон, сделав несколько шагов, зашёл в воду и стал упражняться с мечом, то и дело опукая столб света, чем окончивался клинок, в воду. Поднялся столб пара и вскоре парень с воплем выскочил на берег.

— Блин, там чуть ли кипяток. Не, такие игрушки нельзя давать детям, точно убьются.

— Ты точно себя охарактеризовал, — девушка, немного успокоившись, покачала головой. — Какая же ты бестолочь, Антон. Никогда не думала, что остался ребёнком до сих пор. Вроде взрослый, а на деле… Дай тебе в руку палку, будешь бегать по кругу, то изображая Спартака, а если засунешь между ног, вообще вообразишь себя Будённым, скачущим на коне в атаку на белых. Дурачина ты самый настоящий. Возраст такой, что и юношей уже не назвать, а мозгов — как у пятилетки.

— Ну что ты всё время ворчишь, а? — Антон потёрся щекой о плечо сестры. — Так это здо́рово оставаться в душе ребёнком — сколько радости сейчас испытал!!! Ты вот подумай — будет с работой плохо, поедем в Голливуд. Наймёмся каскадёрами — будем сниматься в фантастических боевиках, потом вообще станем суперзвёздами. Особенно с твоей внешностью. А что? С виду — ангел, а внутри — безжалостный боец.

— Хорошо не сказал «убийца». Какой же ты… — Арина смотрела на брата с сожалением. — Ты, оказывается, не только в душе ребёнок, а вообще по сути такой. И снаружи… и внутри. АНТОН!!! Вспомни, наконец, сколько тебе лет!!! Может пора стать взрослым?

— Да ну его, — отмахнулся парень. — Успею стать не только взрослым, но и стариком. Ладно, ворчушка. Между прочим, если обратила внимание, защита не исчезла. И цвет не изменился, значит… Как твоё самочувствие?

— Такое же, как и было до создания «сферы».

— О, есть идея. Ты свой уже убрала? Ну и ладно. Хочу попробовать насколько могу увеличить длинну светового потока. Сам клинок у меня был максимум шесть метров, становясь совсем тонким в конце. Смотри.

Антон сел на песок и медленно стал увеличивать длинну света, причём толщина у рукояти совершенно не менялась. Было впечатление, что в руках у парня не клинок, а луч мощного прожектора, которым парень водил над морем во все стороны. Потом хотел направить его в воздух, как почти сразу руку прижали к песку.

— Дурак. Ты что творишь? Забыл, как мы однажды устроили «салют»? Повторения хочешь? Уверена — вокруг планеты летает множество спутников, может и обитаемых станций. Хочешь, что б нас здесь похоронили?

— Ну да, — сконфуженно буркнул Антон. — Как-то не подумал. Спасибо, что вовремя остановила. Хорошо, что есть один здравомыслящий человек.

— Наконец-то услышала разумные слова. Так, гаси свою дубину и убирайся от греха подальше от воды, пока вновь чего не учудил. Или не угомонился? Хочешь ещё попробовать?

— Что, ВСЁ? — брат удивился вопросу. — Так мы ещё ничего и не испытали из своих возможностей. Если есть время и место, почему нет? Сама ведь остановила меня, когда хотел ехать на Финский залив.

— И до сих пор не понял, что правильно сделали, не поехав?

— Почему? — удивился Антон.

— Слушай, ты в самом деле каким-то чудом вернулся в детство, — Арина засмеялась. — Такой великовозрастный балбес. Всё ему надо разжовывать, объяснять. Слышь, малой. Ну, на секунду включи мозги. Никак? Представь, что ТАКОЕ, как сейчас, мы проделали бы на берегу Залива. Что хлопаешь глазами? Представил? Нас бы через полчаса вывернули наизнанку или военные, или, скорее, папины коллеги. А потом… потом поселят в надёжном, по их мнению, но не факт, что комфортабельном убежище, этак метрах в ста под землёй. Поэтому тебе и говорю последние лет пять — сначала думай, потом делай. Продумывай каждый шаг. Прежде чем сделать — взвесь всё за и против.

Увидев насмешливый взгляд брата, замолчала.

— Понимаю, что бесполезно, но я хотя бы попыталась…

Антон скорее почувствовал, чем увидел, как Арина поникла, замолчав. Девушка отвернулась от брата и села на песок.

— Чего стала грустной? Вспомнила родителей?

Девушка подтянула колени к груди, положила на них голову. Посмотрела в сторону моря, которое было практически неразличимо в темноте.

— И о них. Хотя сейчас вспомнила нашу старшую сводную сестру. Странно, мы ведь виделись за все годы лишь однажды. Её сын нашего возраста, но и тот не выразил желания повидаться с родными. Странно всё сложилось.

— Выбрала неправильное слово. Муж нашей сестры не смог простить папу, обвинив, что именно он является причиной гибели его отца. Ну да, так намного проще. Дмитрий не смог поверить, что его папаша хотел в полном смысле слова продать свою внучку на Запад, был уверен, что всё это враньё с первого до последнего слова. Вот и причина. А потом… После случившегося именно наш папа вырастил и воспитал Катю, став для неё даже не дедом, отцом.

— А папа? Он знает, что сейчас с его дочерью, внуком?

— Не могу сказать. Как-то раз спросил у него, так папа сразу наглухо закрылся. Прямо на глазах осунулся. Переживает, вот это могу сказать точно. Рин, так что, продолжим? Смотри, сфера вокруг нас стала единой, держится, не исчезает, хотя мы забыли о её существвании.

— Забыть забыли, но постоянная подсветка вокруг нас не исчезла, мог бы быть повнимательнее. А так сидели бы в полной темноте. Давай заканчивать. Что-нибудь одно и всё, спать.

— Хорошо. Одно так одно. У меня по плану было попробовать, что уже известно — «поиск» и «луч». Давай второе. Если запускать «поиск», надо придумать что конкретно будем искать, а с этим проблема. Попробуем «луч» и в самом деле пойдём спать.

Двойняшки сели на песок, обнялись и через несколько секунд от их рук в сторону моря сверкнул фиолетовый луч, который исчез вдали.

— Так. Импульс дали, а какова его мощность? Дальность? Ничего не понять. Рин. Давай встанем, попробуем «пострелять» в море.

С минуту пускали с рук яркие лучи, которые каждый раз имели разный цвет — от тёмно-серого, почти чёрного, до ярко-красного и золотого. Вскоре пришлось отойти от берега подальше, так как вода у берега закипела, брызгаясь раскалёнными каплями. И даже не воды, песка.

— Хватит, Тош. Мы уже половину моря вскипятили, да и ноги будут в ожогах. Жаль, если вокруг нашего «полигона» вообще исчезнет всяческая жизнь. Хорош портить красооту, а то мы как дикари — приехали на райский остров, а после нас останется обугленный огрызок земли. Остальное завтра. Спать?

— Спать. Чаю хочешь? Для кофе поздновато.

— Хочу.

- -

Костёр Антон соорудил быстро. Не став использовать зажигалку, бросил в середину здоровенной кучи наломанных толстых веток короткий импульс. Пламя мгновенно охватило дрова, заставив двойняшек с воплями отскочить подальше.

— Интересная реакция, — пробормотал Антон. — Получается, я не только зажёг костёр, но и мгновенно высушил сырые дрова. Теперь ты, Рин. Попробуй нагреть воду, используя внутреннюю силу.

Девушка присела на корточки у котелка с водой и сверху накрыла руками.

— Подожди, руки подними, — крикнул брат. — Ты ведь обожжёшься. Слушай, что мне в голову пришло. Можешь клиной отложить в сторону и нагреть воду, сформировов «луч».

Арина отложила клинок в сторону, который не испускал свет, а был по форме и сути таким, каким всегда. Затем руками накрыла котелок. Посидела с полминуты, с недоумением посмотрела на брата.

— Тошка, ничего не получается. Странно… Я ведь чувствую в себе энергию, но, как раньше, поток не сформировать. Имею в виду из…

— Я понял. Дай я.

Антон тоже положил клиной рядом с собой и поднёс руки к котелку. Посидел с минуту и, до конца не веря, сунул палец в воду.