Я только презрительно хмыкнул. Надо же, ребенок! Знал бы он, насколько я старше его, тоже бы называл ребенком, как и наставник?

— Люцифэ, я считаю тебя самым рассудительным из всех троих, поэтому…

— А, по-моему, Дар этим страдает, вот к нему и обращайся! — не удержался я.

— Дар тоже вспыльчив. Поэтому тебе предстоит объяснить ребятам, что не надо трогать Зака.

— И что тогда? Он попадёт к дознавателям? Вы считаете это лучшим выходом?

— У нас ещё почти три луны в запасе. За это время, я думаю, мы найдём выход. Зак сам не хочет возвращаться в Город, прекрасно осознавая последствия этого шага. Вопрос передачи его властям будем обсуждать мы с Вараном, а не в коем случае не ты. Понятно?

— Не надо на меня давить.

— Хорошо, не буду. Но всё же надеюсь, что ты примешь мои слова к сведению. А теперь пошли. Нам нужно поскорее добраться до поляны.

Увиденные последствия боя меня… впечатлили. Но рассмотрев характер большинства повреждений, я не мог не улыбнуться. Всё-таки они потихоньку находят общий язык. А то я уже начал было беспокоиться, видя, что все усилия Дарка ни к чему не проводят.

— По-твоему, эта картина способна вызвать улыбку? — хмуро поинтересовался Арион. — Здесь десяток трупов.

— Причина моего хорошего настроения несколько иная.

— Так, может, просветишь?

— Не сейчас. Однако меня не может не радовать тот факт, что Дарк полностью восстановился после ранения.

— Джер, Люцифэ! Этот ребенок убил демонову кучу народа, и это вызывает у тебя лишь улыбку? Меня после первой серьёзной стычки рвало так, что я два дня на еду смотреть не мог. А Дарк ведёт себя как ни в чём не бывало!

— Во-первых, это далеко не первая его стычка. Полагаю, что то, что он видел при зачистках под Городом выглядело намного более впечатляющим. Во-вторых, ты предпочёл бы, останься Дарк здесь, среди этих трупов? Пал как герой и вечная ему память?

— Конечно, нет. Но его реакция меня настораживает. И твоя, кстати, тоже. Плюс к этому я не понимаю, каким образом Дарк нанёс большинство этих повреждений. Неужели, та с виду тупая махина способна резать плоть и кости, как масло? Учитывая силы Дарка, выглядит очень неправдоподобным.

— Как я и говорил, это не простой меч и не зря на нём стоит клеймо мастера.

Похоже, истинная форма Шаракана отнюдь не такая огромная, как он пытается показать. В принципе, то, что я о нём слышал, этот факт лишь подтверждает.

— Полагаю, мы пришли сюда не столько любоваться на начинающие разлагаться трупы, сколько определить, откуда эти существа пришли, так?

Арион бросил на меня быстрый взгляд, нахмурился и нехотя кивнул. Похоже, нам предстоит сегодня знатно побегать.

Так и получилось. Мы прочесали территорию в несколько квадратных шаринов, прежде чем нашли две точки выхода, которые я тщательно изучил, прежде чем запечатать. В принципе, сильного смысла в запечатывании не было — скорее это можно назвать подстраховкой. Прорывы — это не стабильные наведённые порталы, а одноразовые точки выхода, которые сами схлопываются через небольшое количество времени после открытия. Воспользоваться ими повторно нельзя. Отследить точку входа теоретически можно лишь в момент открытия. Запечатывание используется для ускорения и стабилизации пространственных потоков. По-простому, чтобы на этом же месте не открылся ещё один прорыв в ближайшие сотни сианов. Но это не значит, что этого не может произойти шагов на тридцать в сторону.

Я же всерьёз задумался над странным стечением обстоятельств. Эмоции эмоциями, но я-то отправлял каторжника с билетом в один конец. Тогда как он смог оказаться на полигонах? Координаты я знаю наизусть, врата создавал односторонние. Всё абсолютно идентично тому, что я не раз видел и отрабатывал. Но почему в результате феникс оказался здесь?

Я не выдержал и решил уточнить:

— Послушай, Арион, а эти прорывы на полигонах случаются часто?

— Есть определённый период раз в сиан — как раз тогда, когда мы отправляемся на практику, — когда можно ждать прорывов. Длится он три-четыре луны. Точное время и количество прорывов обычно несколько варьируется. А что?

— А откуда эти врата?

— Джер их знает. Они односторонние, так что проверить нет никакой возможности.

— Односторонние… — эхом отозвался я. — Возможно, Джер это как-раз-таки и знал. А насколько сильные существа приходят и в каком количестве?

— Обычно средней силы, но организованными группами, как те, с которыми дрался Дарк. Такие, как встретившиеся нам в прошлом сиане тени, раньше почти не появлялись и быстро погибали самостоятельно. Однако, в последние десятки сианов количество прорывов несколько выше среднестатистического.

— А почему сильные существа сами погибали?

— На этот вопрос не смогли дать однозначного ответа. Их структура и энергетические каналы совершенно по-иному устроены и чего-то им тут не хватало для жизни.

— А как давно начали появляться прорывы на полигонах и в других местах?

— Никто не знает, — пожал плечами Арион. — Считается, что они были всегда. Ты что-то об этом знаешь?

— Просто интересно стало, — отозвался я. — В Городе ведь нет прорывов.

— Да, мест прорывов не более десятка на все Империи, что не может не радовать.

— А вы не боитесь отправлять сюда детей?

— На то она и практика, чтобы иметь возможность практиковаться, — спокойно ответил Арион. — Полигоны достаточно тихое место по сравнению с остальными.

Да, дела-а. Я никогда не задумывался раньше о прорывах, но случай с Дихтой, похоже, открыл ещё одну древнюю тайну, связанную со сгинувшими в далёком прошлом алакостами.

В Городе есть односторонние врата, в которые можно войти, но нельзя вернуться обратно. Место, куда они ведут, имеет не слишком мелодичное название “отстойник”. По имеющейся информации, туда в своё время ссылали неудачные эксперименты.

Я свято считал, что это путь в один конец, но, оказывается, оттуда есть выходы. И тоже с односторонними вратами. Жители Империй привыкли называть их “прорывами Бездны” и за многие тысячи сианов смирились с их существованием и с тем, что оттуда периодически лезут невиданные создания.

Но, похоже, у загадки есть простое объяснение: это искуственно созданная в своё время саморегулируемая система. Судя по фразе Ариона, что прорывы стали происходить в последнее время чаще, возможно, что там начинает что-то сбоить. В то же время, повышение количества прорывов может быть явлением временным, связанным с запланированными древними периодами. Это будет хорошим вариантом. Но если нет, то это наводит на очень тревожные мысли. Вряд ли там всё на грани катастрофы, но имеет смысл связаться, как будет возможность, с Пауком и передать ему эту информацию. Всё же он не понаслышке знаком с защитными системами алакостов… а также их возможными сбоями.

На следующий день я не выдержал и, подловив момент, когда Ариона и Дива не будет на месте, пробрался к ним в палатку.

Дихта, или как назвал его страж тёмного факультета, Зак, спал. Выглядел беглый каторжник откровенно неважно. Я замер возле него, изучая изменения, произошедшие в его ауре с момента нашей прошлой встречи, и впадая в откровенный ступор от увиденного. Аура выглядела совершенно нетипично не только для феникса, но и для всех известных жителей Империй в принципе. Что это? Влияние места, где он был, или существ, с которыми столкнулся? По-хорошему его бы в Город да досконально изучить… но придётся пока исходить из того минимума, что сейчас имеем.

Я присел на корточки, сдвинул одеяло и склонился над правой рукой феникса.

— Люцифэ, я тебя просил не приближаться к нему, — раздался от входа голос Ариона. Дихта проснулся, а я недовольно шикнул и сбросил уже не нужный покров. Провернуть всё тихо и незаметно не получилось.

Расслабился я в этой Академии. Мало того, что пропустил появление стража тёмного факультета, так, похоже, ещё и одну из его сигналок. Раньше бы двадцать раз перепроверил, прежде чем соваться внутрь. Сейчас же отчего-то решил, что Арион не сможет меня ничем удивить. Тот смог.