По вибрации понял, что к нам приближаются бегом. Нет… Это Бестия подходит.

Вполне целая, только крылья поломаны. Застав меня в сидячем положении, ногой толкает в корпус, заставляя лечь обратно. Звон и новый болезненный импульс сбивают мою спесь.

— Час расплаты за нерешительность, мой лорд, — выдаёт с трудом, явно запыхавшись.

Но очень резво ставит клинок мне меж двух крышек кабины и с омерзительным скрежетом продавливает дальше.

А у меня и сил не осталось, чтобы что–то предпринять. Движки при падении разбились, с опорно–двигательной что–то. Эрений на кольцах угрожает потухнуть. Всё ясно… динамичная броня сожрала всё. Кое–как руку выставил, а Бестия в ответ всем весом на клинок навалилась, легко переборов меня.

Лезвие вошло прямо в кабину, замерев в сантиметре от горла. Как раз в этот момент я и перестал сопротивляться, понимая, что мне конец.

Но Агнесса не стала убивать меня.

— Вы проиграли, мой лорд, — заявила с иронией.

Отломала собственный клинок, оставляя часть в моём мехаре и отступила со словами:

— Не оскверняйте благородный металл всякой дрянью. Это позор для нашей Великой Айэнн.

Что⁈ От внезапно озарившей меня мысли, мурашки по коже.

Она всё ещё служит нашей родине⁈ И злость её была направлена на то, что я поддержал изобретения туляков⁈ Она взбесилась, что металл мехаров соприкасается с местным металлом? Почему это так важно…

Мехары заключают нас в кольцо. Слышу, как кричат товарищи, спеша ко мне на помощь.

— Да живой он! — Заявляет Бестия устало.

Внезапное бешенство вырывается, словно взрыв и переполняет. Как ты посмела на глазах у всех так унизить меня!

Что–то чудовищное рвётся изнутри, будто и не моё. Нечто злое, нечто сокрушающее. Будто демон, живший во мне всё это время, пробудился.

Силы снова в руках. И плевать на эрений. Я восстанавливаю доспех Медведя с неимоверной скоростью, чтобы видели все. Что я не проиграл.

На грани обморока поднимаюсь вновь, расправляя блестящие перламутром крылья и легко вынимая клинок.

Бестия замирает в тот самый миг, когда я полностью восстановлен. А она всё ещё без крыльев.

— Андрей, стой! — Кричит Зотов, вставая между мной и моим противником. Ещё и клинки расставляет в разные стороны, пытаясь её закрыть от меня.

Наивный.

— Как ты посмела повернуться ко мне спиной! — Кричу я не своим голосом, не замечая эту мошку.

Агнесса разворачивает свой чёрный мехар.

— Кулаками после драки не машут, Андрей Константинович, — выдаёт в ответ и дальше с удивлением: — О! Неужели…

Договорить не дал.

Через миг я сшиб Зотова, снося ему оба лезвия на правой руке. Врезался в Агнессу! Думал, что она сумеет уйти, но, видимо, переоценил её силы. Она лишь успела выставить уцелевшие клинки, но я легко принял их на броню, прижимаясь крепко руками. Обхватил на этот раз вместе с ними и взмыл в воздух на полной тяге.

Не просто полной. А новой, немыслимой ранее. С такой скоростью я понёс нас так стремительно, что полигон остался позади за считанные секунды. Сперва полетел к облакам, но понял, что она не сопротивляется и двинулся уже со снижением.

Судя по радару, за нами взлетели и товарищи, но они быстро отстали.

Пока летим Агнесса молчит, и даже не сопротивляется. Сквозь завывающий ветер я будто слышу её безмятежные слова безразличия, а то и очередную усмешку. Я злюсь. Я уношу нас подальше ото всех. Потому что хочу расправиться с ней без посторонних глаз.

Десять минут полёта, и мы летим над сплошной тайгой. Я несколько раз меняю направление, чтобы нас не сразу нашли. Иду на снижение, выбрав проталину. Снижаюсь и выпускаю меха Агнессы лишь когда касаюсь земли. Отталкиваю его. Машина легко валится, но я вижу, что движки восстановились!

Понимая, что Бестия готовит очередную хитрость, сразу же наваливаюсь на неё! Срубаю к чёртовой бабушке руку! Вгоняю клинок в колено. Она пытается отбиться, ударом наотмашь. Но амплитуда слишком мала, чтобы нанести мне урон, перехватываю руку, пользуясь своим преимуществом, и выворачиваю её, практически вырывая из тела.

Следом хватаю за крышки кабины и с усилием выворачиваю их!

Вижу, как ошарашенно смотрит на меня взмыленная Агнесса. Из её носа течёт кровь, губа разбита.

Но мне её не жаль.

Механической рукой я легко рву ремни и хватаю за тело. Девушка в ужасе. Как только её руки перестают держать ручки управления, она становится другой. Абсолютно беспомощной и слабой.

Вынимаю её полностью, стараясь не переломать рёбра. А если и переломаю, чёрт с ней. На Корабле восстановлю. Если пожелаю.

Бросив её на траву, вылезаю из кабины и сам. На мне всё ещё динамичная броня, облепившая всё тело. Похоже, переломался я при падении. Но почему–то ничего не чувствую сейчас, лишь лёгкий дискомфорт и слабость в теле. Но не такую, чтобы завалиться и уснуть.

Во мне зверь, который рвётся наружу.

Агнесса, сидящая на заднице, пытается отползти от меня. В её глазах животный страх. Но не только.

Вижу, как она пытается перебороть его. Как хватает с пояса револьвер. Но руки её дрожат.

— Стреляй, — злорадствую я.

Агнесса пробует прицелиться, поднимая оружие. Но я цинично выбиваю его ногой. Девушка вскрикивает, и я вдруг понимаю, что она больше не грозная бестия, она не в чёрной броне. Она всего лишь человек. Беззащитное, крохотное существо. Которое вздумало унизить меня.

Хватаю её за шкирку, вздёргивая, как пушинку.

— Что ты задумал? — Слышу сиплое.

— Ты посмела унизить высшего лорда Айэнн перед его подданными, перед всем этим ничтожеством, которое может теперь полагать иначе, — вырвалось из меня. Будто говорю и не я вовсе.

Но так сладостны эти слова.

Агнесса начинает смеяться. Истерика прорывается и бьёт маленькое тельце. Девушка не может остановиться. Это приводит к новой волне бешенства, и я просто тащу её дальше одной рукой на весу, показывая, насколько она ничтожна перед моей мужской силой.

Девушка начинает брыкаться, болтая ногами свободно. Швыряю её прямо в куст. Пролетает дальше в крапиву. Рвусь следом и тащу её за руку дальше волоком. Подмывает перехватить за волосы. Рычит утробно в ответ, но ни слова уже не говорит наперекор.

— Что, больше не смешно? — Злорадствую.

Бросаю её на траву. И сажусь на неё сверху.

Чувствуя мои мысли, динамичная броня отступает, обнажая мой мундир.

Бестия смотрит с тревогой. И так, будто пытается высмотреть в моих глазах что–то.

— Не сильно ушиблась? — Спрашиваю шёпотом с издёвкой. Чувствую, что остыл, ведь она даже не сопротивляется.

Уголок губ Агнессы оттягивается. Она улыбается мне? После всего, что я с ней сделал⁈

— Осознание близко, Андрей, — выдаёт неожиданно спокойно.

Эффект сравним с тем, будто меня окатило холодной волной. На миг я задохнулся от её слов. Но следом в груди потеплело.

Остыл, опомнился. Увидел. Рассмотрел…

Взмыленная чёлка, пухлые губы, дикий взгляд прекрасных голубых глаз, неотрывно внемлющих. Какая же ты красивая. До чёртова безумия.

— Ты с ума меня сводишь, — говорю, не в силах таить это сейчас.

Грудь её начинает вздыматься. Только что бессильные руки, хватают меня за шею и тянут к себе. До последнего не верю.

Наши губы врезаются друг в друга, чувствую её солёную кровь у себя на языке.

Мы как жаждущие воды путники пустыни, не тратим время на поцелуи и ласки. Не обнажив великолепную грудь, сразу переворачиваю её! Жадный, нетерпеливый, будто у нас всего лишь миг.

Чуть подавшись на меня попой, Агнесса сама расстёгивает пояс суетливо, а я сдираю её штаны вместе с трусиками. Спустив свои брюки, вхожу в скользкое от возбуждения лоно.

Первые ощущения блаженства, её сладостный вскрик. А следом яростные инстинкты животных, которые мы не в силах остановить.

Ради этого я готов чуть ли не убить её снова и снова…

Мехаводы находят нас, когда мы уже возвращаемся в боевых машинах. Как ни в чём не бывало. Мы снова не разговариваем, мы вновь ненавидим друг друга.