– Зачем ты меня остановила?

– Ты бы умер ни за что. Ты слаб. Ты не умеешь обращаться с мечом.

– Я тогда его победил! И сейчас бы тоже, но уже с помощью своей силы!

– Нет. Сейчас туман – ты не смог бы призвать свою силу, как мне думается. Вода и огонь ведь не дружат. А тогда у тебя было какое-никакое, но оружие.

Феникс засопел, щёлкнул пальцами, призывая огонь. Робкие язычки появились и погасли. Сырой туман пробрался в тело и мысли. Немота мира прерывалась лишь приглушённым плеском моря и кашлем девушки.

– Куда мы плывём? – сдавленным голосом спросил Рихард.

– Кто знает, – пожала плечами Чародейка, – куда выведет течение. Ты лучше глянь на это.

Она указала на низкую надстройку вроде просторной собачьей конуры, где могли бы поместиться лёжа трое здоровенных мужчин. Рихард пересилил гордость и слепую ярость, проигнорировал смешки бога Феникса внутри и, пригнувшись, вошёл. Без особой радости отметил, что надстройка была явно шире клетки, из которой только выбрались. У дальней стенки стояли ящики с припасами, лежали несколько бурдюков с питьевой водой и свёрнутые одеяла. После тщательного осмотра мальчик нахмурился.

– Что это значит?

– У меня пара версий, – задумчиво произнесла Лукреция. – Они хотели кого-то отправить, может быть, с поручением или приготовили это специально для нас…

– Глупо!

– Возможно. Но этого нам хватит примерно дней на пять. Всё это время мы будем в открытом океане, не зная, куда плыть. И в нём же и помрём, сожалея, что затеяли побег, а не остались на корабле. «Так не доставайся же ты никому!» – как говорилось в одной старой пьесе.

Рихард растерянно посмотрел на белую маску. От ярости не осталось и следа.

– Мы… Умрём? Тут?

– Кто знает.

– Но… – он прикусил губу, потряс головой, не желая принимать слова спутницы, выпалил: – Поток ведь с востока на запад. Так? Рассвет на востоке. Так? Мы просто будем плыть против солнца. И тогда доберёмся обратно!

– Да, мы попробуем, – ответила Лукреция, и в голосе её послышалась улыбка.

Рихард не позволил себе впасть в уныние, быстро заговорил:

– Мы покинули Макавари всего лишь прошлой ночью. Значит, мы близко. Тут-то вернуться не больше половины суток! Даже если против отлива – ну день, ну два от силы! А нам этих припасов хватит с лихвой. Разворачиваемся на солнце! Чего просто так болтаться, как раз ведь рассвет?!

Белый туман рассеивал свет, проглатывал солнце. Куда править лодку, было неясно. Течение неукротимо влекло её в неизвестность. Девушка залезла на надстройку, прошлась, озираясь, крикнула ожидающему внизу мальчику:

– Для начала нам нужно покинуть это течение. Если оно появляется всего на пару дней, нам надо его переждать и тогда уже разворачиваться. Или попробовать сейчас выйти из него, но я, честно сказать, не уверена…

– Чем раньше, тем лучше!

Рихард сунул весло в воду и едва не полетел за борт – так сильно его повело. Ещё несколько попыток не увенчались успехом. А туман тем временем стал плотнее, знобил, колол ледяной дымкой. Боковой ветер его не рассеивал, лишь приносил больше влаги, от которой всё казалось стылым и липким. Лукреция спрыгнула на палубу, хрипя и покашливая сказала:

– Надо переждать. Давай? Это недолго.

Феникс молча кивнул. Чародейка забралась под крышу, забилась в угол и свернулась клубком в одеяле. Похоже, возвращение в Макавари займёт больше одной ночи.

Лодка скрылась в тумане, и кривая натянутая улыбка сползла с лица принца. Позади раздались лёгкие шаги, и голос Эрде прошелестел в рассветной тиши:

– Зачем вы их отпустили?

– Низко начинать великие дела с похищения детей, – медленно ответил Август, до рези в глазах вглядываясь в туман. – Если эти двое те, кто нужен для достижения моей цели, они обязательно выживут и станут великими. И тогда мы встретимся вновь. Я смогу убедить их сотрудничать, не применяя насилие. А если нет, значит я ошибся. Ошибки делают нас сильнее. Так ведь, Эрде?

– Океан переменчив. Он сам решает, кого миловать.

– На то воля судьбы.

Внизу у козел появился старший помощник, поднял голову к балкону, поклонился и произнёс:

– Мой принц, матросы ропщут.

Август молча выдвинул клинок из ножен на полпальца. Старший помощник ухмыльнулся и ушёл. Эрде качнул головой, белая маска на фоне чёрного капюшона почти светилась.

– Пройдите в покои, мой господин. Вам нельзя простудиться.

– Сейчас вернусь. – Август вновь посмотрел в туман и прошептал: – Лучшего врага, как и лучшего друга, нужно взращивать ненавязчиво, но своими руками с любовью и тщанием. Так ведь, Рой?!

Когда детективы добрались до «Сдобушки», заметили мелькнувший в дверях пекарни розовый капор – Брунгильда пригнулась на входе.

– Неужели она настолько доверчива? – удивился Нолан, что девушка сразу пошла туда, куда ей сказали.

– А чего ей бояться? Её уважаемый папенька – начальник городской тюрьмы и шестой советник. Если кто и посмеет посягнуть на его любимое чадо, пойдёт вместе со всей своей роднёй на корм чайкам. – Напарник закатил глаза и пожал плечами, будто говоря, что безопасность Брунгильды в этом городе, даже не смотря на нападение на советников, слишком очевидна, чтобы о таком даже думать.

– Но всё же…

– Мой драгоценный друг, просто поверь мне на слово.

Урмё потянул Нолана за рукав, и мужчины прижались к стене, пропуская широкую, гружёную корнеплодами телегу. Старший детектив хитро взглянул на своего, вновь обретённого напарника и улыбнулся.

– Пока тебя не было все эти годы, я присматривал за городом и имел неоднократные беседы с шестым советником. Так вот, наш начальник тюрьмы слишком прямолинейный, честный и дотошный, что даже лютые бандиты на него не обижаются и не пытаются мстить. Я тебе больше скажу: они его уважают. Его ведь даже называют вторым мэром, Виктором Справедливым, за неукоснительное следование девизу Лагенфорда: «Честь за честь, правда за правду, гордость крепче стали!».

– Тогда кто устроил тот пожар в тюрьме?

– Это весьма интересный вопрос, мой дорогой друг, ибо это загадка, которую нам так и не удалось разгадать. Не правда ли любопытно?

Урмё на ходу достал из кармана небольшую тетрадь, раскрыл. Нолан заглянул в неё. Шесть листов, исписанных убористым почерком. Вопросы по объединённому делу с пометками, кому и какой задать. Старший детектив обвёл пальцем несколько строк и сказал:

– Я рассчитываю на то, что изумительная дочурка господина Брандта прольёт свет на многие тёмные пятна по нашему делу и, если повезёт, не только на него.

Нолан потянул дверь «Сдобушки». В лицо пахнуло свежим хлебом, сахаром, маком, ванилью, корицей, кофе и прочими, невообразимо аппетитными ароматами, с которыми только и могли ассоциироваться пышно разодетые, никуда не спешащие в рабочий день, горожане.

– О, так про этот подарок второго советника ты говорил мне вчера? – заинтересовался Урмё, коснувшись перчатки с костяными пластинами, надетую на левую руку Нолана.

– Да, удобная вещица, – Феникс вошёл вслед за напарником, и тут же из сладкого полумрака широкого зала к ним выдвинулся мужчина в брючном костюме с такими наглаженными стрелками и острыми лацканами, что казалось, об них можно порезаться.

Метрдотель поклонился и, чуть картавя, заговорил:

– Мы рады приветствовать вас, дорогие гости, в кондитерской «Сдобушка»! Не соблаговолите ли вы занять свободный столик и насладиться наисвежайшей выпечкой и бесподобными напитками, какие только можете пожелать?

Рука в белой перчатке с полотенцем через локоть указала вправо от вошедших, где под плетёными абажурами стояли маленькие столики и большие, обитые бархатом, кресла. Посетителей было немного, но Брунгильды среди них не оказалось.

– Приветствую, – бросил Урмё, цепким взглядом обводя зал. Некоторые гости оборачивались на них, с явным неудовольствием отрываясь от своих блюд. – У нас, любезный, назначена встреча с одной юной леди, – при этих словах на лице метрдотеля промелькнуло брезгливое выражение, и Урмё стёр его следующей фразой: – Я – старший детектив города Лагенфорда Урмё Эрштах – прибыл по личному поручению шестого советника Брандта Фарсона для сопровождения его младшей дочери Брунгильды по городу, дабы уберечь её в наше неспокойное время. Вы меня услышали?