В дверь коротко постучали, и без разрешения внутрь ввалился Громов. Он был зол. Исподлобья смотрел на мужчину и не двигался с места.
— Что конкретно написано в завещании? — прорычал Лёша.
Он не мог сдержатся. Неприятный звонок от менеджера по продажам и бухгалтера здорово его отрезвили: на какое-то мгновение мужчина забыл, что находился не в лучшем финансовом положении, что один из бизнесов серьёзно страдал, как и работники. Именно поэтому он прибежал к юристу Беса — чтоб узнать, какие же несметные богатства оставил для него старый друг.
— Вас не учили вежливости? — сварливо ответил Йозеф, сложил бумаги на столе в аккуратную стопку и выжидающе посмотрел на оппонента. — Не думаю, что подобные вопросы относятся ко мне. Я бы мог на него ответить, вот только это тайна.
Громов зашипел сквозь стиснутые зубы. Они оба взаимно ненавидели друг друга. Ещё со времён, когда Бессонов был жив. Эта неприязнь началась с первого взгляда и с каждым годом лишь росла.
— Какие-то четкие инструкции есть? — терпеливо уточнил парень. — Что именно нужно сделать?
— Никаких инструкций, — отрезал мужчина. — У меня очень много работы, не могли бы вы…
— Сколько мне достанется? — упрямо твердил Лёша.
Они смотрели друг на друга пару минут. Неотрывно, тяжело, словно пытались убить взглядом. Юрист сдался первый — потянулся к платку, чтоб промокнуть лоб, и стыдливо отвёл глаза.
— Вам достанется очень многое, — туманно изрёк Йозеф. — Вы определенно станете богаче.
Громов шумно выдохнул, схватился за дверную ручку и замер. Ему почему-то захотелось поблагодарить своего осведомителя, сказать пару приятных слов. Но все звуки застревали в горле, и Алексей смог лишь промычать нечто невнятное и выскочить наружу, впуская в кабинет крупицу свежего воздуха.
4.2
Полина нервничала. Она не спала ночью и пыталась придумать оправдание, по которому могла бы работать в кафе по выходным. Ей хотелось сохранить место, хотелось иметь запасной вариант, если на новой работе что-то пойдет не так. Но Давыдыч ни за что бы не разрешил.
Девушка завязала волосы в тугой узел и вышла в коридор. Решительно закрыла дверь, спустилась по лестнице и зашагала к кафе, совершенно не замечая заинтересованные взгляды к своей персоне. Она настолько глубоко ушла в свои мысли, что пропускала мимо ушей усмешки, пока звонок колокольчика не вернул к суровой реальности. Полина не помнила дорогу до работы, и это пугало не меньше, чем предстоящий разговор.
— Ну, и видок, — поцокала языком Таня, безмятежно протирающая стол. Самойлова вопросительно выгнула брови вместо ответа. — У тебя вся щека в чём-то чёрном.
Не веря словам напарницы, Полина ломанулась в туалет и ужаснулась: из зеркала на неё и правда смотрела девушка с перепачканным лицом.
— Карандаш! — легонько стукнула себя по лбу Поля, поморщилась и принялась приводить внешний вид в порядок. — Вот же дура, кто же прямо перед выходом косметички вычищает?
Она ещё пару минут ворчала себе под нос и бухтела, пыталась скрыть красноту глаз и тщательно умывалась. Сбитое дыхание выровнялось, руки перестали нервно трястись, ноги не подкашивались. Полина успокоилась и вышла в зал, чтоб нормально поздороваться с коллегами и выполнить свою часть работы с максимальной отдачей. Она надеялась, что хозяин увидит пыл, заметит и разрешит остаться работать по выходным. Давыдыч должен был приехать с утра для каких-то важных дел, и именно это время Поля решила использовать с толком. Зачем тянуть, если выходить на новое место уже через пару дней?
Ксюша при приветствии лишь озлобленно глянула и пробурчала что-то невнятное, зато в подсобке, которая для нахождения двух человек казалась жутко неудобной, Таня поведала о ссоре администратора с парнем. Напарница щедро поливала увиденное утром домыслами и таинственно призывала Полину расспросить обо всём Ксюшу.
— Зачем? — отмахнулась Самойлова. — Не наше это дело. Сами разберутся, не маленькие.
— Скучно с тобой, — кисло выдавила Лошадь и скрылась за дверью, ведущей в зал. Полина смогла спокойно переодеть прохудившуюся обувь, поправить нижнее бельё и выйти следом.
Всё шло гладко. Пара посетителей — их в кафе называли утренними пташками — зашли в поисках завтрака. Чуть позже — ещё трое, что для заведения уже считалось наплывом гостей. И как только половина столиков оказалась занята, вошёл ОН.
Поля стояла спиной ко входу и как раз записывала заказ у посетителей, но то ли интуиция подсказала, то ли запомнился запах дорогого парфюма — она сразу же догадалась, кто следующий гость по списку. Татьяна, едва только заметила Алексея, сразу же ринулась к нему, забыв про столик, который уже ожидал её внимания. Она с придыханием поприветствовала Громова и шла следом, пока он прокладывал чёткий курс к полюбившемуся месту у окна. К счастью, с утра на ту сторону светило солнце, и Лёша смог спокойно разместиться.
— Хотите что-то заказать сразу? — тон Лошади был низким, мурлыкающим, таким чувствительным и соблазняющим, что Полине стало плохо. Она с натянутой улыбкой удалилась на кухню, чтоб отдать заказ, а на обратном пути столкнулась с разъярённой Таней — та пулей пролетела мимо и чуть толкнула её в плечо.
Самойлова не понимала, что творится. Но ещё больше она не могла осознать для себя ощущения, которые испытывала при виде Алексея. Несомненно, если бы у девушки к девятнадцати годам был какой-то опыт в любовных делах, она могла бы сказать, в её вкусе он или нет. Вот только из-за вечной гонки в непростой жизни не оставалось места для свиданий.
Она терялась при виде мужчины, пропадала, как только оказывалась в плену зелёных глаз, не принадлежала сама себе. И это пугало больше всего. Особенно после его визита домой. Но она не могла от него скрываться весь день в служебных помещениях, поэтому покорно вышла в зал.
— Тебя уже кавалер ждёт, — прошипела Ксюша. — Кстати, он тебя вчера нашёл?
— Вчера? — с подозрением переспросила Поля. — А что такого было вчера?
— Искал тебя суженый, адрес попросил. Я не дозвонилась до тебя и дала. И сейчас тоже тебя зовёт.
Огромный камень, всю ночь висевший на шее девушки и терзавший её, вдруг рассыпался на глазах. Она так обрадовалась, словно выиграла в лотерею по меньшей мере миллион — заулыбалась, засветилась. Ксюша мысленно покрутила пальцем у виска и скрылась за дверьми кухни, а окрылённая Полина отправилась на разговор с мистером Порядком.
Лёша недовольно пялился в меню, когда она тихонько подошла. Вокруг царил хаос: смех, звон приборов, тарелок и бокалов, громкие голоса. Кафе ожило, и этот факт нервировал Громова. В приватной обстановке общение с Полей приобретало более интимный смысл, словно это было чем-то сакральным. А теперь они были на виду у других посетителей, как две букашки под лупой.
— Мне американо, — проворчал мужчина и холодно глянул на Полину. — Почему ты вчера сбежала?
— Один американо, — повторила девушка, заправила выбившуюся прядь за ухо и натянуто улыбнулась. — Что-то ещё?
— Ты меня боишься? — продолжал настаивать Лёша.
— Может, какое-то пирожное к кофе? Или завтрак?
— Ты не отвечаешь на вопросы! — чуть повысил голос Громов.
— Как и вы, — безмятежно согласилась Полина. — Если у вас всё, то я пойду за кофе.
Она успела развернуться, как мужчина торопливо заговорил:
— Думаю, какое-нибудь пирожное можно попробовать. А что у вас есть на завтрак?
Официантка вздохнула и принялась перечислять блюда, попутно описывая их. Она всё же оставила ненадолго Алексея, сходила за кофе и вернулась обратно. Мужчина увлечённо слушал её рекомендации по меню, пока в кафе не вошёл Давыдыч. Самойлова переключила всё внимание на начальника.
Громов понял это, сразу же осознал, что девушка чего-то ожидает от шефа, но вмешиваться не стал. Да и время поджимало, некоторые проблемы на работе требовали его личного вмешательства.
— Артур Давидович, я к вам по важному вопросу.
Мужчина недовольно закряхтел, взобрался на высокий барный стул и отрезал:
