Когда мои мысли возвращали меня к Кристине, я часто думал о том, что я мог бы сказать ей при нашей встрече? Если бы она спросила, как прошел для меня этот год, о чем бы я вспомнил в первую очередь? Наверное, я рассказал бы ей о своей книге, о новой жизни, в которой было все меньше свободного времени, и о том, что я чувствую, когда вижу туман у подъезда или замечаю в воздухе белого мотылька. Иногда в своих мыслях я подолгу говорил с ней, представляя, что в этот момент она может меня слышать. И мечтал о том, чтобы задать ей один единственный вопрос — куда увез ее тот поезд со станции у рапсового поля? Но шансов на ответ у меня уже давно не было.
В начале ноября я в последний раз набрал свой прежний телефон, и вдруг услышал на другом конце совершенно незнакомый голос. Из-за того, что номер не использовался уже очень давно, сотовая компания сначала заблокировала его, а потом передала другому абоненту. Я знал, что для меня он уже давно был бесполезен. Но в этот момент мне все равно было как-то немного не по себе. Казалось, я потерял последнюю ниточку, которая еще связывала меня с Кристиной. И в этот момент я впервые до конца осознал, что она уже никогда не вернется ко мне. Это конец. И в мире, в котором я жил, уже больше не было места для чуда.
********
Примерно через неделю после моего переезда в новую квартиру ко мне в гости пришла Вероника. Она была в красном шелковом платье на бретельках, и, увидев ее в этот момент, я почему-то сразу отметил, что под ним не было лифчика. Когда я открыл дверь, она без слов вошла внутрь. И в следующую секунду все пространство вокруг наполнило эхо ее каблуков, гулявшее между кирпичными стенами.
— У тебя здесь просторно, — сказала она, оглядываясь по сторонам. — Огромные окна, минимум вещей… Только постель на полу мне не особо нравится.
— Я так и не выбрал кровать. Может, еще куплю со временем…
— Ничего, что я зашла?
— Нет, у меня все равно на сегодня не было никаких планов.
— А как же работа?
— Обычно я не пишу по вечерам. И у тебя в руках бутылка мартини. Я думаю, работу можно отложить.
Вероника улыбнулась и, оглядевшись по сторонам, поставила бутылку прямо на пол рядом с собою.
— У тебя же есть водка?
— Да. Я же писатель.
— Вот и отлично. У нас сегодня есть повод отпраздновать.
Я ждал от нее продолжения, но больше Вероника не добавила ни слова. Стянув с себя каблуки, она бесшумно прошагала в другой конец комнаты, осмотрела ту часть квартиры, которая была отведена под кухню, а затем отправилась в противоположную сторону — туда, где за матовой стеклянной стеной находилась душевая.
— Может, покажешь мне здесь все? — спросила она и, нагнувшись, поставила свои туфли прямо посреди общей комнаты — примерно в пяти метрах от того места, где минуту назад она оставила бутылку мартини. — Где тут стол, за которым ты пишешь?
— У меня нет стола.
— А где ты работаешь?
— Там у окна…
Вероника удивленно посмотрела на меня: «Это там, где бумаги разбросаны»?
— Да, — улыбнулся я. — Недалеко от постели…
Вероника прошагала к окну, выполнявшему функции дальней стенки. Ровно пять шагов и почти ни единого звука. Я провожал ее взглядом, глядя на ее открытую спину, и думал о том, что не ошибся, решив, что на ней сейчас не было лифчика. Только красное шелковое платье на бретельках и больше ничего. Пытаясь отвлечься от этих мыслей, я поднял с пола бутылку мартини, которую она принесла с собой, а затем отправился на кухню, чтобы разлить его по стаканам и смешать с водкой. В воздухе висел тонкий запах алкоголя и прозрачный свет городских сумерек, проникавший в квартиру через широкое панорамное окно. Вероника листала бумаги где-то на другом конце комнаты, но в это мгновение я все равно чувствовал ее рядом.
— Так значит, «Охота на кошек»? — спросила она, перебирая один за другим черновики моей новой книги.
— Да, — откликнулся я, а затем добавил, подойдя ближе к ней: — Надеюсь, тебе нравится название?
— Да. Звучит неплохо… А о чем будет этот роман?
— Подожди немного, — проговорил я и, протянув ей стакан с выпивкой, сел на широкий подоконник прямо у нее за спиной… — Когда все будет готово, ты узнаешь об этом первая.
Сказав это, я аккуратно вытащил у нее из рук все бумаги, отложил их в сторону, а затем потянул ее за собой — так, чтобы она села со мной рядом.
— Ты сказала, что у нас есть повод отпраздновать…
— Да, — откликнулась Вероника и поудобнее устроилась на подоконнике, который здесь был настолько широким, что я часто использовал его вместо стола. — Чуть не забыла… Я нашла одно издательство в Кёльне. Они готовы перевести твою книгу на немецкий и заняться ее продажами в Германии и Австрии… Ты получишь еще один гонорар, а я свою долю в виде процентов… Первый официальный перевод… Это ведь достойный повод для спонтанного праздника?
— Да, вполне, — ответил я и улыбнулся. — Просто пытаюсь уложить у себя в голове эту мысль. Когда-то я даже представить себе не мог, что моя книга будет продаваться за границей… А сейчас уже пять стран…
— Шесть, если точно, — поправила Вероника. — И еще… Я хотела с тобой кое-что обсудить. Как ты смотришь на то, чтобы устроить что-то вроде масштабной встречи с читателями? Арендуем какой-нибудь красивый зал и устроим тебе публичное выступление. Выйдешь, ответишь на несколько вопросов, прочитаешь вслух пару отрывков из новой книги, а потом выпьешь с потенциальными спонсорами… Тебе это пойдет на пользу.
Я сделал глоток из своего бокала и на секунду задумался. Идея казалась хорошей, и все решения Вероники до этого оказывались верными. Поэтому у меня не было ни малейшего повода в ней сомневаться.
— Хорошо, — ответил я. — Я согласен, если ты считаешь, что это необходимо.
— Отлично, — ответила Вероника. — Тогда попробую что-то организовать. А ты постарайся предоставить мне через пару недель наброски своей новой книги. Лучше, чтобы к этому времени у нас было нечто большее, чем просто голое название…
— Но книги еще нет… Мне нужно хотя бы пару месяцев…
— Но ведь она будет! — парировала Вероника, не давая мне договорить. — Я займусь обложкой, а ты придумай к этому времени какой-то цепляющий сюжет. Совсем не обязательно уже через пару недель иметь на руках готовую рукопись. Главное, чтобы все поверили в то, что книга скоро появится на прилавках. Я постараюсь собрать всех своих знакомых журналистов… или, по крайней мере, тех, на кого можно рассчитывать. Пусть о твоей книге пишут и говорят еще до ее официального релиза. Представим ее как новый национальный бестселлер!
— А если книги так и не будет? Ты же понимаешь, что это неточная наука, и я не могу тебе обещать, что напишу ее через два месяца или даже через два года.
Вероника приблизилась ко мне — так, чтобы ее лицо оказалось в считанных сантиметрах от моего собственного. Я чувствовал запах каких-то легких духов, который исходит от ее кожи. И от ощущения близости с ней я вдруг почувствовал эрекцию.
— Если ты ее не допишешь… — сказала она почти шепотом, — я найду тебя, и ты умрешь… очень страшной смертью. Теперь я знаю, где ты живешь… Не забывай об этом.
— Это очень мотивирует, — улыбнулся я.
— Смотри мне… — откликнулась Вероника и картинно сощурила глаза, как это обычно делают голливудские суперзлодеи. — Ты играешь с огнем.
— Ладно, сдаюсь. Мне не нужны проблемы. Будет тебе новая книга.
— То-то же… — проговорила она и снова вернулась на прежнее место. — Но имей ввиду… Я за тобой слежу.
— Я буду осторожен, — ответил я, и в следующий момент мы оба улыбнулись. Вероника сидела на подоконнике прямо напротив меня, и, глядя на нее, я вдруг поймал себя на мысли, что сейчас она до боли напоминала мне Кристину. Мне нравилась ее новая манера шутить и нравилась та непринужденность, которая была сейчас между нами. Она больше не была моим боссом, и мы могли больше не скрывать того факта, что иногда проводим время вместе. И мысль об этом отдавалась приятным теплом где-то у меня внутри.
