Она положила перед ним на стол список. Он его внимательно изучил, кивнул и сказал:

– Сейчас попрошу Елену Николаевну принести их сюда.

– Я буду проверять документы в твоем кабинете? – неприятно удивилась Ида. – Но я же могу и помешать твоей работе. Мало ли с кем ты надумаешь сегодня встречаться.

– Ничего страшного! – дернул плечом Боярский. – Встреч у меня на сегодня не запланировано. А подписывать бумаги я могу и в твоем присутствии.

В кабинете офиса было два стола. Один обычный двухтумбовый стоял в дальнем углу у окна. А ближе к выходу располагался длинный стол для совещаний. Вот за ним и расположилась Ида с кучей документов, которые ей выдала главный бухгалтер. Боярский сидел на своем любимом месте и занимался бумагами, периодически поднимая голову и внимательно разглядывая бывшую невесту.

Ида вообще была дамой упертой. И пока ее не выставили вон или в грубой форме не послали куда подальше, она шла напролом. И сейчас, сидя в его кабинете и делая видимость кипучей деятельности с целью сбора некоторой шпионской информации в пользу немца, она всё еще не теряла надежды вернуть его обратно.

Ну почему она придумала перенести дату свадьбы? Знала бы, что так получиться, на следующее утро побежала бы с Максимом в ЗАГС. Он ее вполне устраивал как мужчина, как бизнесмен и как хороший, в общем-то человек. О какой-то пламенной страсти с ее стороны разговора не было. Но и равнодушной она бы себя не назвала.

Проверять там особо было нечего. Она же сама делала эту ревизию год назад. Новых документов ей не дали. А старые она помнила наизусть. Да и бухгалтерия ей в принципе нужна не была. А требовалась лишь тонкая серая папочка под названием «Устав ООО «НеваСтрой» и три папки приложений к нему. А также техническая документация по патентам на изобретения. Именно там, по ее мнению, и было прописано то, что требовалась Керну. И нужно было включить весь свой изворотливый ум, чтобы обосновать ее необходимость.

К радости аудитора, их ей тоже выдали. Но чтобы не вызывать подозрений, она с умным видом листала пока бухгалтерскую отчетность. Чтобы сфотографировать или еще лучше скопировать нужное в присутствии хозяина речи не шло. Единственное, что она могла сделать, это найти нужные листы и сделать на них закладки. Не будет же Боярский сидеть безвылазно в кабинете целый день? Он же, в конце концов, человек.

Хотя в жизни всякое бывает. Ещё будучи бухгалтером на госпредприятии, она была направлена наблюдателем на выборы главы муниципалитета. И там был наблюдатель от коммунистов – дедок из старой гвардии. Так вот, он честно сидел и точковал всех голосующих, так за двенадцать часов ни разу не выйдя ни в туалет, ни на обед. Девчонки тогда смеялись, что он точно в подгузнике был.

Максим же без подгузника сидит? Она в этом не сомневалась. А пока он сильно ей мешал и нервировал. Во-первых, периодически подходил и заглядывал через плечо с неизменным вопросом:

– Как там у нас дела?

Она точно так же неизменно отвечала:

– Пока все хорошо.

А во-вторых, оказалось, что она к нему далеко не так равнодушна, как ей хотелось бы в данной ситуации. Он продолжал волновать ее как мужчина. А это оказалось так тяжело – смотреть на того, к кому ты могла ещё месяц назад броситься на шею, расцеловать, уснуть рядом, положив голову на мужское плечо. Да только он теперь отвечал лишь серьезным холодным взглядом без капли сексуального подтекста и интереса. И она, сидя в его кабинете, понимала, что с каждой минутой и секундой всё больше и больше ненавидит Кристину Рух, которая перешла ей дорогу и испортила все планы на будущее.

Что же придумать? Как выпроводить его прочь? Эх, жалко, с собой слабительного не прихватила, чтобы он засел на белом друге и носу в кабинет не показывал. Как бы она ему его подсунула? Да придумала бы что-нибудь. А пока могла лишь довольствоваться малым. Встала из-за стола, потянулась как можно более сексуально, в надежде пробудить хоть какие-то инстинкты в бывшем женихе, и попросила:

– Максим, можно мне кофе? А то уже перед глазами мушки прыгают.

Он оторвал голову от бумаг, кивнул:

– Да, конечно! – и по селектору вызвал секретаршу:

– Наденька, можно нам с Ираидой Гурьевной по чашечке кофе?

Через пять минут в кабинет вплыла дама неопределенного возраста с пухлым животиком и доброй улыбкой. Она несла на подносе крохотную чашку для Иды и любимый бокал на пол-литра, не меньше, владельцу фирмы. Ида внутренне возликовала. За год, что она не была в его фирме в качестве проверяющей, привычки мужчины не изменились. В ресторанах, куда они регулярно ходили, ему такие сосуды не подавали. А с пол-литра напитка он обязательно захочет уединиться. Что и произошло минут через пятнадцать.

Ида тут же вытерла о юбку внезапно вспотевшие ладони и начала поспешно щелкать на телефон страницы документов. И почему она в прошлый раз их не пересняла? Но тогда она наивно думала, что бухгалтерия – это сила. А вот техническая документация точно не пригодиться. Шпионить для конкурентов она в то время не планировала. Да и понимала, что это будет конец аудиторской деятельности, как только факты вскроются. Можно и под уголовное преследование попасть.

Сейчас же она за это взялась лишь потому, что надеялась переехать в Германию, выжав из Керна все соки. И торопиться она точно не будет. Не принесет ему все на блюдечке с голубой каемочкой.

Сделать она успела примерно треть фотографий из требуемых. Поэтому еще три или четыре раза, Ида сбилась со счета, пришлось пить кофе. Иначе Боярский сидел как приклеенный стулу.

Она всегда вела здоровый образ жизни и больше, чем чашка кофе на завтрак, не пила. Неожиданно Максим заметил изменение ее вкусов:

– Ида, твои вкусы поменялись? Ты, кажется, раньше кофе не злоупотребляла, – вопрос был риторическим ответа он не ждал. Просто констатировал факт.

У нее появился соблазн сообщить, что беременна. Но потом решила, что это глупо. И данная авантюра была отложена в долгий ящик. Жизнь покажет, что да как.

Кристина все свободное время проводила за подготовкой к выпускным экзаменам. Девочка отдавала себе отчет, что с аттестатом гимназии Берлина в России особо не разбежишься. Она даже не представляла, возьмут ее в институт с ним или нет. С другой стороны, часто видела возле вузов негров и индусов. Их выдавала специфическая внешность. Остальных просто было не отличить от местных. Получалось, что иностранцы все же здесь учатся. И у нее есть шанс поступить.

Девушка любила языки, легко их учила и к настоящему моменту владела пятью языками. Однажды, когда папа был еще жив, он спросила у него:

- Скажи, зачем мне корпеть над учебниками и получать обязательно аттестат? Устроюсь переводчицей в фирму и буду зарабатывать себе на хлеб. Тем более, то владею экзотическим арабским и сложным русским.

- Дурочка ты моя, - ласково пожурил ее Владимир. – Если бы простое знание языка обеспечивало хорошее рабочее место, то все наши эмигранты давно стали бы миллионерами. Они как минимум арабским владеют. А для того, чтобы стать хорошим переводчиком, нужно владеть техникой синхронного перевода и хорошо разбираться в той теме, на которую ведется беседа.

После этого сказал дочери витиеватую фразу, что-то про тормозные колодки старой марки мерседеса, и попросил перевести на арабский.

- Я и по-немецки не совсем понимаю, о чем идет речь! – рассмеялась девушка. Этот язык она все же считала родным, так как общалась на нем большую часть жизни. – А ты хочешь, чтобы перевела?

- Вот и я про тоже! – пожал плечами отец, давая понять, что разговор о необязательности образования завершен.

С той поры она старалась, как могла. Сначала не хотела его расстраивать. А затем, чтобы не предать память любимого человека.