И еще за то, что он поймал ее в прочные любовные сети, из которых вырваться не было сил.

Открытие нового здания Торговой палаты назначили на девятое октября. После военного парада должна была состояться торжественная церемония.

На правах одного из организаторов реконструкции Риордан намеревался выступить с небольшой речью. Элиза решила упросить Мальву поехать на открытие вместе с ней.

– Обязательно поеду, – заверила Мальва. – И еще я хотела бы взять с собой своих девочек. Как ты думаешь, это удобно?

Для того чтобы перевезти к месту праздника весело щебечущих и хихикающих от возбужденного, напряженного ожидания девочек-сирот, младшей из которых только-только исполнилось три года, а старшей – четырнадцать, потребовался поезд из шести экипажей. Мальва на удивление легко и уверенно поддерживала порядок и строгую дисциплину в этой беспрестанной кутерьме и неумолчном гаме. Она разумно предложила подождать начала праздника в чайной, где заказала блюдо пирожных и чай с молоком для своих воспитанниц.

Мальва и девочки оживленно болтали и с удовольствием поглощали сладости. Элиза же и думать о пирожных не могла: она с волнением ждала церемонии открытия Торговой палаты.

Ее собственный вклад в строительство этого здания был совсем незначительным. К тому же о ее участии никому не было известно, если не считать Уилла Раиса, конечно. Но сознание того, что ее кирпичи были использованы для внутренней отделки, наполняло Элизу гордостью. Еще бы, она – мисс Эмсел, двадцатилетняя женщина, принимала участие в возрождении Чикаго.

Что бы сказал Риордан, если бы узнал об истинной причине, заставившей приехать ее сегодня на открытие? Ведь он наверняка думает, что она решила воспользоваться возможностью провести утро в обществе Мальвы и ее девочек, к тому же послушать его речь…

Наконец Мальва, кивнув официанту, попросила счет, и они вышли на улицу. Девочки послушно и чинно шли за Мальвой парами, Элиза замыкала шествие.

Стояла прекрасная погода; по-осеннему прохладный ветерок, играя опавшей листвой, навевал печальные, но светлые воспоминания о лете. Откуда-то издалека доносились мелодичные звуки духового оркестра, наряды полиции метались взад-вперед по улице, пытаясь очистить мостовую от экипажей, мешавших начать парад. Зазевавшийся торговец воздушной кукурузой в отчаянии заламывал руки, умоляя проходящих купить пакетик-другой. «Не откажите себе и своим деткам!» – выкрикивал он. На радость бедолаге и своим девочкам, Мальва под громкие аплодисменты толпы широким жестом купила все содержимое его тележки.

– А вон твой босс, – сказала Мальва, когда они заняли свои места. – Выглядит вполне импозантно.

Элиза встала на цыпочки и посмотрела туда, куда показывала Мальва. Она увидела Риордана сидящим в одном ряду с именитыми гражданами города. Он казался озабоченным и как будто погруженным в себя. Интересно, какие мрачные мысли могли занимать его в такую торжественную, праздничную минуту?

Риордан оглянулся и увидел Элизу. Мягкая полуулыбка коснулась его губ и отогнала прочь угрюмость. Их глаза встретились, и… и Элиза, зардевшись от смущения, отвернулась.

Парад начался с шествия оркестра чикагских драгун. За ними следовали шотландская гвардия с волынками и зуавы в экзотической алжирской форме с тамтамами. Завершали действо пожарные команды, каждая из которых представляла новое оборудование – насосы и брандспойты, – забывая, как бесполезно оно было год назад, во время Великого Пожара.

Элиза украдкой поглядывала на Риордана. Да, его справедливо считают красивым. Сидящие рядом с ним мужчины казались бледной немощью. Элиза обреченно вздохнула. Сомнений быть не могло. Она любила Риордана сильно и необратимо. О таком глубоком чувстве ей даже мечтать не приходилось.

«Боже! – с ужасом думала Элиза. – Что со мной будет? Что скажет Риордан, когда узнает о моем кирпичном заводе и о намерении выкупить обратно отцовский завод?»

– Элиза! – Мальва слегка подтолкнула ее локтем. – Бьюсь об заклад, что, хоть ты и смотришь во все глаза на эти пожарные фургоны, мысли твои витают за тысячи миль отсюда.

– Да… прости меня.

– Ты уверена, что с тобой все в порядке? Последнее время я уже и не надеялась встретиться с тобой. Ты совсем не показываешься в обществе. Такое ощущение, что тебя интересует исключительно работа.

Элиза натужно улыбнулась. Она очень любила Мальву, но не могла ей толком ничего рассказать, когда вокруг смеялись и громко хлопали в ладоши девочки, а в нескольких ярдах от нее находился Риордан, присутствие которого придавало торжеству особенную значительность и весомость в ее глазах.

– Мне нравится работать, – сказала она наконец. – Тем более что я преуспеваю.

– М-м. Понятно. Мэт Эберли говорил мне о том, что ты так и не оставила идею вернуть завод Эмсела. Он считает…

– Мэт? – заволновалась Элиза. – А когда ты говорила с ним?

– Мы встретились на прошлой неделе у Маккормиков. Мне показалось, он очень обеспокоен твоей судьбой.

– Он не имеет на это никакого права! – возмутилась Элиза. – Я прекрасно живу, занимаюсь любимым делом и счастлива, – Элиза произнесла эти слова в расчете на понимание со стороны кузины Мальвы, и она не ошиблась.

– Ну как знаешь. Единственное, чего мне бы хотелось, Элиза, это чтобы ты не дала себя увлечь теням прошлого. Есть вещи, о которых лучше забыть и не вспоминать никогда. Твой отец покончил жизнь самоубийством. Это трагедия, но с тех пор прошло более двух лет. Давно пора перестать ворошить прошлое и заняться своей собственной жизнью. Прежнего не вернешь.

Последний пожарный фургон скрылся вдали под звуки марша и крики толпы, и Риордан поднялся, чтобы произнести речь. Его голос звучал над открытыми трибунами так искренне и так твердо, что Элиза невольно обернулась.

– …Леди и джентльмены. Наш город возрождается из пепла и мрачного запустения…

Позабыв о своем разговоре с кузиной, она погрузилась в калейдоскоп захватывающих и обнадеживающих картин, которые рисовал Риордан: необыкновенный рост промышленности, а стало быть, и благосостояния всех присутствующих, расцвет градостроительства и прочее, прочее, прочее…

После, когда Мальва повела своих воспитанниц к экипажам, Элиза улучила момент, чтобы подойти к Риордану и поблагодарить за великолепную речь.

– Большая часть ее – только планы и мечты, – ответил он задумчиво. – Но я уверен, что рано или поздно они станут реальностью.

– Я тоже. А говорили вы очень убедительно и вдохновляюще. Ваши слова не могут оставить слушающего безучастным.

– Вот и прекрасно, – улыбнулся Риордан. – Я так понимаю, что вы и ваша кузина Мальва хотели бы осуществить большую развлекательную программу с этими милыми девочками? Почему бы вам не использовать для этого остаток рабочего дня?

Это была неожиданная щедрость – как правило, Риордан не думал о досуге своих подчиненных. Но на Элизу внезапно накатила волна меланхолии – так же стремительно, как порыв ветра вдруг приносит неведомо откуда взявшуюся прохладу посреди жаркого дня.

– Насколько мне известно, Мальва собиралась отвезти девочек в приют, – печально отвечала она. – Так что, пожалуй, я вернусь к своим делам в конторе.

– К делам? – Риордан с уважением посмотрел на Элизу. – Вы что же, никогда не отдыхаете?

– Редко…

Элиза извинилась и оставила Риордана, чтобы попрощаться с Мальвой и девочками. Ее мучило чувство вины: Риордан относится к ней с уважением, которого она отнюдь не заслуживает.

Ведь она предала его. Разве не так? Если разобраться, то она предала обоих мужчин, которых любила больше всего на свете: папу – тем, что влюбилась в Риордана; Риордана – тем, что хочет жестоко отомстить ему за отца.

Элиза с трудом влезла в переполненный вагон конки и поехала к Риордану. В библиотеке она разделась и аккуратно повесила накидку в шкаф. Неизвестно, что ждет ее в будущем, но по крайней мере работа у нее пока есть.