Разумеется, ответить никто не мог. Зато Стинек метнулся в открытую дверь, успев бросить:

— Несу ужин!

Ах ты, болтун! А мне рассказывал, что все готово. Запомню теперь. Любит преувеличивать и торопить события.

Вскоре стол оказался заставлен блюдами, при одном только взгляде на которые у меня во рту вмиг началось бешеное слюноотделение.

Первым оказалась свичкова на сметане — вкуснейшая говядина, маринованная в сметане и подаваемая с картофельным кнедликом и кислым вареньем. Аромат мяса, пропитанного специями, заставлял мои руки тянуться к тарелке вопреки всем препятствиям.

По бокам стояли тарелки с кнедликами, воздушными и картофельными, и квашеной капустой, придававшей блюду неповторимый вкус и аромат.

На другом конце стола гордо возвышалась милая супница с кулайдой — супом из грибов, картофеля, сметаны и перепелиных яиц, который намекал, что лучше в будущем перейти на платья со шнуровкой, которую удобно распускать без посторонней помощи.

Под стеклянным куполом рядом находилось множество разнообразных закусок. Жареный сыр, обваленный в панировке. Картофельные оладьи с луком и чесноком. И хрустящие огурчики, маринованные в специях и пиве.

В центре стола возвышался кувшин с пивом. Ну да, к чему мелочиться, в конце концов. Пан Безтваж хочет меня напоить и домогаться? Правда, последнее под большим вопросом. Для последнего достаточно отыскать подходящий веселый дом. А если хочется кого повыше статусом, то соблазнить девицу. Или не девицу… Кто знает вкусы этих колдунов.

Стинек плюхнулся напротив меня:

— Теперь можно и приступить. Приятного аппетита!

Я только озадаченно посмотрела на него:

— А как же ваш хозяин?

— Я здесь.

Безтваж расположился рядом со Стинеком. Последнего явно, кроме еды, больше ничего не интересовало. В общем-то, могу его понять. Сама уже не против заняться восхитительными блюдами на столе. Другой вопрос, что меня крайне нервирует, когда напротив сидит человек, у которого вместо лица – зеркало. Радует только то, что каким-то магическим образом в нем ничего не отображается. То есть у меня банально нет шанса увидеть себя, увлеченно жующую квашенную капусту и причмокивающую от удовольствия.

Нет, в этом ровным счетом не присутствует ничего дурного. Наслаждение пищей не грех, а удовольствие. И если по молодости можно стесняться и бояться показать, что ты любишь покушать, то с возрастом такие глупости из головы выветриваются.

Тем не менее…

— Вы так и будете есть в маске? – поинтересовалась я.

Безтваж явно об этом не задумывался. Стинек еле сдержался, чтобы не хихикнуть, однако тут же сделал невозмутимое лицо.

Некоторое время колдун сидел неподвижно, но потом вздохнул. И внезапно в этом почудилась то ли досада, то ли какая-то усталость. Чётко определить я не смогла.

Прошло несколько секунд и… зеркальная поверхность пошла рябью. Маска постепенно начала формировать черты лица, словно кто-то невидимый лепил его из серебристой жидкости, капли которой стекали, блестя в тусклом свете. Она казалась живой, пульсирующей, будто имела собственное сознание. Миг – появились высокие скулы, выточенные с безупречной точностью, как у древнего воина. Затем из расплавленного серебра выступил узкий, но изящный нос, придавая лицу суровый и в то же время утончённый вид.

Я завороженно наблюдала за происходящим.

Губы формировались последними, медленно обретая форму, изгибаясь в таинственной полуулыбке. Эта улыбка была лишена тепла, в ней таилась какая-то древняя загадка, обещание неизведанных тайн и смертельной опасности. Глаза, наконец, раскрылись, серые-серые, из-под туманной пелены, словно раздвигая занавес, за которым скрывалась сама бездна.

Я встретила их пронизывающий взгляд и почувствовала, как время замерло.

Эти глаза были как бездонные колодцы, наполненные мудростью и невыразимой мощью. В их глубине вспыхивали проблески силы, словно далёкие звёзды, отражённые в темных водах. Взгляд Безтважа притягивал и одновременно отпугивал, вызывая во мне чувства, которые невозможно объяснить. Казалось, что в этих глазах скрывается знание о вещах, которые были забыты миром много веков назад.

Черные волосы крупными волнами упали на плечи.

В какой-то момент я ощутила, как дрожь пробегает по спине, холодом сковывая каждую мышцу. Моё дыхание стало частым и поверхностным. Не получалось отвести взгляд — только заворожённо смотреть.

Стоило признать, что Безтважа по праву можно назвать одним из красивейших мужчин, которых мне когда-либо приходилось видеть. Если бы ему предложили играть в фильмах прошлого века героя-любовника, то стоило бы соглашаться без раздумий, потому что не было б отбоя от фанаток. В его облике сочетались и смертельная угроза, и магнетическое притяжение.

В общем, смотрела бы и смотрела. Эстетический оргазм. И в то же время внутренний голос занудно подсказывал, что совсем недавно этот человек скрывал своё лицо зеркальной маской. Где гарантия, что то, что я вижу – настоящее? Возможно, это ещё одна маска, призванная повлиять на впечатлительную панну.

— Ну как? – поинтересовался Стинек, прерывая молчание. На его лице была искренняя заинтересованность. – Что думаете?

— Очень… неплохо, — честно ответила я.

— Безтваж, я понял, у неё комплименты – платные.

— Как будто в этом есть что-то плохое, — проворчала я, опуская взгляд и принимаясь за еду. – В любом случае, я искренне благодарна, что вы согласились принять… человеческий облик.

Безтваж неожиданно рассмеялся. Смех оказался приятным. Обычный мужской смех, теплый и чистый.

— Агнешка, вы порой настолько очаровательно прямолинейны, что я прихожу в восторг.

— Да, она определенно хороша, — поддакнул Стинек.

Так, кажется, я уже это слышала. Определенно я нравлюсь ему.

— Что ж… рада, что вы так высоко меня цените, — отметила, взяв вилку и нож. – Кстати, еда не отравлена?

— Вы кладете яд вместо специй? – удивился Безтваж.

Ах ты ж умник!

Что ж… в любом случае словесные пикировки с ним интереснее, чем с Томашем. Тот, в общем-то, тоже был неплох в этом деле, но тут как-то позадорнее. Ещё и Стинек увлеченно чавкает, явно решив, что пока мы ведем беседу, можно… спокойно пожрать.

— Иногда. Знаете ли, не люблю постную пищу.

— Кто ж её любит…

И взгляд такой, что у меня вмиг легион вопросов. А глаза-то красивые. То утренний туман, то осеннее небо, то нечто среднее.

— Предлагаю приступить к трапезе, — невинно сказал Безтваж. – Прошу вас, Агнешка. Повар старался.

Интересно, повар тут у нас кто? Если соседи Чернокозёл и Скелет Попрошайка, господи прости.

Впрочем, ничего спрашивать я не стала. Поэтому только кивнула и принялась за еду.

На этот раз, пусть на вкус всё было великолепно… но меня беспокоили вещи посерьёзнее еды. Поэтому я спросила прямо:

— Зачем вы меня похитили?

Ответ пришел не сразу. Стинек заерзал, потянулся за кнедликом и принялся задумчиво жевать, временами поглядывая на Безтважа. Тот явно был увлечен своим ужином и не собирался его прерывать каким-то ответом. Однако после того, как он аккуратно промокнул губы салфеткой, все же озвучил:

— Агнешка, что вы знаете о Крконоше?

— Крконоше? – озадачилась я. – Мало.

Что, кстати, даже без намека на ложь. Я знаю только легенду, а еще, что он меня спас от василиска и захотел взять на обучение. На этом все познания о Древнем заканчивались. Подробно это рассказывать я не спешила: никогда не поверю, что Безтваж не в курсе.

— Не похоже, что врёт, — с умным видом заметил Стинек.

Я перевела на него взгляд. И тут же хруст зеленью стал громче, будто давая понять: просто сижу, никого не трогаю.

— Нет, не вру. К чему мне это?

— Судя по тому, что мне довелось увидеть, и правда не врете, — вдруг заметил Безтваж. – Что ж… тогда я кое-что расскажу. Крконош известен как покровитель гор и их обитателей, связанный с духами природы и ставший стражем баланса между миром людей и дикой природой.