У меня складывалось стойкое впечатление, что она мне что-то хочет сказать или на что-то намекнуть, но я никак не мог понять, что именно, поэтому старался вслушиваться в каждое слово.

Но тут нашу практически непринуждённую беседу прервали. В комнату вошли два человека в белых халатах, которые больше напоминали санитаров, нежели врачей. Они были достаточно массивными и хмурыми.

— А вот и наши специалисты, — обрадовалась Аямэ и поднялась со своего места.

Вслед за ней я прошёл к следующей двери. За ней находилось кресло, больше всего по своему строению напоминающее электрический стул. Вокруг него вилось множество проводков и датчиков.

— Это место, как я вижу, прогресс не затронул, — я хотел подчеркнуть своё ироническое отношение, мол, расслаблен и готов к испытанию, но никто моего юмора не оценил.

Один из «санитаров» проворчал что-то очень похожее на «вас спросить забыли», но я решил не акцентировать на этом внимание. Прямо сейчас мне срочно нужно было понять, как можно обмануть этот самый полиграф. Конечно, хорошо было бы знать, как он работает, но приходилось работать с тем, что было.

Вспомнил, что аппарат снимает импульсы и отмечает тревогу, стресс, учащающееся сердцебиение и так далее. То есть расчёт идёт на то, что, если человек говорит неправду, то он будет нервничать. Вывод: нельзя давать волю нервам. С другой стороны, если бы всё было так просто, то многие могли бы без проблем проходить этот самый полиграф, не так ли?

Меня усадили на кресло, прикрепили руки к подлокотникам, а ноги к ножкам там, что я практически не мог двинуться. После этого меня стали обматывать различными проводами.

— Послушайте, Миямото-сан, — обратился я к девушке, с лёгкой улыбкой наблюдающей за процессом. — Скажите, пожалуйста, вы уверены, что это безопасно? А то меня сейчас, как шандарахнет…

— Вы, главное, не нервничайте, — проговорила она, глядя на меня свысока. — Все результаты записываются. Если будет хоть малейшее подозрение при проверке, что вы соврали, вас не примут.

Я и не нервничал. Я пытался пошутить. Хотя, с её точки зрения, и могло показаться, что я таким образом пытаюсь скрыть свой мандраж.

Наконец, «санитары» подсоединили всё, что нужно, Аямэ села напротив меня и начала задавать вопросы.

— Первый контрольный вопрос, — проговорила она. — Как вас зовут?

За секунды до этого я вошёл в лёгкое состояние медитации. Оно отличается от глубокого медитативного транса тем, что ты видишь всё, что происходит вокруг, понимаешь речь и даже можешь отвечать на вопросы, но при этом эмоционально совершенно не вовлечён.

— Китамура Аки, — ответил я, глядя на девушку, которая следила за приборами. Судя по всему, она осталась удовлетворена увиденным. — Двадцать шесть лет…

— Достаточно, — остановила она меня. — Второй контрольный вопрос: какого цвета этот стол, — и она указала на стол, на котором располагалась контрольная аппаратура.

— Белого, — равнодушно ответил я, но мог бы ответить и что-то другое.

Например, что он серый. Или зелёный. Да хоть серо-буро-малиновый в крапинку. Всё дело в полном отсутствии конкретики в той реальности, где я находился. Под белым покрытием могли быть деревянные стружки цвета спиленного дерева, а мог быть бесцветный пластик. То же самое и с моим именем. Китамура я был с сегодняшнего утра. А до того был Такаяма. А ещё до этого был русским магом… И любое из этих имён такое же настоящее.

Аямэ удовлетворённо хмыкнула. А дальше начала засыпать меня различными ничего не значащими вопросами. Но среди них она иногда вворачивала что-то такое, что могло иметь смысл.

— Служили ли вы в полиции? Женаты ли вы? Как звали вашего отца? Кем вы работали раньше? Почему ушли? — и так далее. Минут через десять я понял, что участвую в каком-то блице, где самое важное — отвечать быстро и без задержек. При этом совершенно неважно, что именно. — У вас есть девушка?

А вот это мне показалось странным. Она же уже спрашивала, женат ли я. Что это: попытка всё-таки заставить меня понервничать или личный интерес?

Я потянулся к его сознанию.

«Какой же он симпатичный, хоть и балбес, — думала она, задавая новые вопросы, список которых был у неё в телефоне. — Но вроде бы не обременённый отношениями. Надо бы к нему присмотреться».

Ага, понятно, значит, всё-таки вопросы личного характера не из списка. Я даже не знал, чего во мне больше в связи с этим фактом: недовольства или иронии.

Тем временем испытание моё подошло к концу. Для финала были выбраны вопросы, в каком-то смысле дублировавшие те, что прозвучали раньше, только с отрицанием.

— Вы не служили в полиции раньше? — говорила девушка, глядя в телефон. — Не работали ли в нашей компании на других должностях?

Ответив на всё отрицательно, я глубоко вздохнул и вышел из того состояния, куда загнал свои эмоции. И вот тут почувствовал, что нервничаю. К счастью, аппарат к этому времени уже отключили.

«А что, — думал я, — если мне вдруг не удастся по каким-то причинам заполучить это место? Что я буду делать дальше? Тут с меня уже сняли множество показаний. Дело осталось только за биометрией. В следующий раз так просто уже не выйдет».

Но я себя тут же успокоил тем, что полиграф-то я точно должен был пройти. Иначе, как его проходили все, кто устраивался тут до меня?

— Пойдёмте, — махнула мне рукой Миямото, когда меня, наконец, освободили от проводов и креплений. — Подождём результатов в моём кабинете, заодно ещё немного пообщаемся.

Мы снова прошли к лифту, поднялись ещё немного, после чего прошли по коридору возле панорамных окон, за которыми открывался чудесный вид на огромный Токио, суетившийся по случаю рабочего дня. Солнце светило с голубого неба, а вдалеке виднелся Токийский залив.

На этот раз мы подошли к двери, на которой красовалась табличка: «Миямото Аямэ, заместитель начальника третьего отдела».

И в этот же миг меня посетило видение: девушка стоит передо мной и странно улыбается, как будто через боль. А затем падает к моим ногам и замирает, а её светлая блузка начинает темнеть.

Пришлось даже встряхнуть головой, чтобы отогнать видение. Причём, оно было столь яркое и реальное, что действительно стало не по себе. По эффекту присутствия ничуть не уступало автомобилю, влетевшему в здание детского сада. Да и в эмоциональном аспекте оказалось достаточно сильным.

— Располагайтесь, присаживайтесь, — тем временем говорила девушка. — Она указала мне не на обычный офисный стул, а удобное кресло, рассчитанное, как мне показалось на более высокопоставленных посетителей, нежели простой кандидат в охранники. — Я могу сказать, что наблюдала за показаниями аппарата, так что никаких неожиданностей не жду.

— Ну так и вопросы были самые обычные, — я развёл руками. — Неспособные вызвать сильные переживания, — тут я хмыкнул. — Разве что по поводу зарплаты на предыдущем месте. Но это всё-таки стресс несколько другого порядка.

— То, что у вас эмоциональный диапазон чуть больше, чем у зубочистки, тоже не очень хорошо, — я даже не сразу понял, что она шутит. — Если у нас на полиграфе будет ровная линия, прикажут переделывать тест. Так что хорошо бы, чтобы хоть какая-нибудь реакция всё-таки была. Кстати, почему вы вчера хотели свести счёты с жизнью под колёсами моего автомобиля?

— А⁈ — я даже немного опешил от столь резкой смены тематики разговора. — Просто засмотрелся на прохожих!

— Ну вот, — Аямэ с радостью, как мне показалось, выдохнула. — А говорите, что безэмоциональный. Ладно, приступим к собеседованию. Откуда вы знаете Вакаиро Нобу?

После этого вопроса я замер. Если бы она задала его там, когда я был прикручен к специальному креслу, наверняка бы аппаратура зашкалила. Зачем ей это знать? К чему? В то же время моя святая задача не сдать человека, который рискуя своей карьерой, а то и жизнью, решил мне помочь.

— Не совсем понимаю вопрос, — ответил я, решив, если не сыграть под дурачка, то хоть понять её мотивы.

Но хозяйка кабинета совсем не была дурой. Высокомерной стервой, возможно, но точно не дурой.