— В какой толпе? — не понял кот.

— Да у нас в приемном покое два дня подряд какой-то день открытых дверей. То ли родня понаехала, то ли мероприятие какое… Я уж молчу про то, что у меня там среди коллег сейчас не самая хорошая репутация.

— Репутация? Ты вообще о чем? — Василий действительно сейчас выглядел довольно озадаченным.

Я вкратце рассказал коту о своих приключениях — и про то, как силу свою получил, и про пропавший труп Варвары Петровны, и про хряка. Не забыл поведать и о том, как впервые с Радмилой в обличье медсестры познакомился. Даже про Косякова, подавившегося собственным языком, не забыл упомянуть.

— Толпа, значит, говоришь? — задумчиво промурлыкал кот и тут же выдал. — Ну, тогда так, хозяин, предлагаю такой вариант. Мы сейчас едем в больницу, ты показываешь мне свою толпу, а после решим, что делать.

— Стоп, а причем тут толпа родственников в приемном покое?

— Я пока не уверен, но чую, что-то наклевывается. Нет времени объяснять, хозяин, побежали!

С этими словами, впрочем, засранец и не подумал бежать сам — вместо этого он запрыгнул ко мне на руки и уставился на меня.

— Побежали — это в смысле я должен с тобой на руках бегать?

— Ты точно не евнух? — уточнил кот. — Я имел в виду, такси вызывай, да поехали скорее! Сам-то я лапами машину не вызову!

— А с Веркой что будет? — уточнил я. — Ты же сам говорил, что твоя защита не надолго.

— До вечера точно сдюжит. А там либо ты коньки откинешь, либо мы отыщем хозяйку и вместе что-нибудь придумаем.

Как оказалось, с логикой у моего новоиспеченного слуги все было в порядке. Это он предложил тормознуть местного бомбилу, вместо того чтобы воспользоваться официальным агрегатором.

— Ты говорил, о тебе полиция спрашивала, — пояснил свою мысль Василий. — Так вот, лучше будет, если о наших передвижениях будет знать как можно меньше народа. Вероятнее всего, все, что ты пережил в своей больнице, было мороком, наведенным Радмилой. Внученька хозяйки всегда действовала изобретательно, а для пущего эффекта она не гнушается вовлекать в свои игры и других действующих лиц. Скорее всего, под ее ворожбу попал не только ты, но и твое окружение, включая руководство.

— А полиция? — уточнил я.

Проблемы с ворожеей — это полбеды. А вот проблемы с реальными представителями власти могут оказаться не менее фатальными, чем финал моего столкновения с миром магии.

— Тут не уверен, — признался кот, — вполне возможно, полицейские действовали сами по себе, отрабатывая ложный сигнал, а может, и нет. В любом случае, лучше все-таки перестраховаться.

С доводами кота трудно было не согласиться, именно поэтому я убрал свой телефон в карман и постарался выхватить из потока машин кого-нибудь из тех бомбил, что обычно у метро трутся. На голосование странного мужчины с котом отозвался старенький «Рено Логан». После непродолжительного торга водитель-азиат согласился подвезти нас с Василием в другой район Москвы. Не скажу, что вышла мне эта поездка дешевле — водитель не хотел выезжать за пределы своего родного района, мотивируя свой отказ тем, что на чужой территории не сможет найти клиентов и обратно будет гнать порожняком. Однако после объявления мною двойной таксы жадный бомбила все же согласился нас подвезти. Подозреваю, что косарь, обещанный мной, составил чуть ли не дневную его выручку.

Время было удобное — из Москвы еще никто не ломанулся, но при этом все, кому нужно было на работу, уже до нее доехали. В общем, до моего стационара мы добрались за рекордные полчаса. Далее мне предстояло придумать, как провести своего кота через КПП, о чем я ему и сообщил.

— Нет, Гриша, ты определенно не рожден быть ворожеей, — сказал мне на это кот. — Думаешь прямолинейно, как мужик. И действуешь так же — в лоб. Нам необязательно вместе на территорию проникать. Ты войдешь по пропуску, как обычно, а я прошмыгну под забором. Встретимся возле твоего корпуса.

Признаю, затупил. Но меня тоже можно было понять — не каждый день за тобой охотятся ведьмы (пардон, ворожеи), пытаясь убить из корыстных побуждений. В общем, поступили мы так, как предложил Василий.

На КПП на меня никто внимания не обратил, хотя там дежурил тот же охранник, что и утром. Кот присоединился ко мне уже на территории. Пока проходил через КПП, подумалось, что Василий не так прост, как кажется (мысль, разумеется, условная — говорящий кот по определению не может быть простаком). Но я имею в виду тот факт, что Василий, скорее всего, тут уже бывал и даже знает, как прошмыгнуть на территорию, оставаясь незамеченным. Вывод — кот следил за мной, ну или как минимум изучал обстановку. И этот факт автоматически поднимал главный вопрос: могу ли я ему доверять?

Мозговой штурм в блиц-режиме привел меня к выводу, что да, коту я доверять могу. Да, Василий был себе на уме и не скрывал, что ожидает моей гибели в ближайшие сутки. Да, он следил за мной, но с другой стороны, следил и следил, какая разница? Ему хозяйка приказала за мной приглядывать, вот он и приглядывал. А когда потребовалось вмешательство, без раздумий вмешался. Получается, что из всех, кто составляет мое окружение, самым полезным сейчас был именно Василий. От него я черпаю информацию о мире ворожей, с ним же строю и планы по защите. Вот и выходит, что выбора у меня особо нет, придется мне довериться этому животному. Так или иначе, о своих выводах я предпочел умолчать — в конце концов, это наблюдение никак не продвигало нас к решению моих проблем.

Уже через пару минут мы встретились на узенькой тропинке, ведущей к терапевтическим корпусам. Нам даже удалось не привлечь к себе внимания — в это время суток весь медперсонал либо на обеде, либо вообще домой свалил. Со стороны мы выглядели довольно банально: я шел как ни в чем не бывало, а следом за мной плелся уличный кот. Да, кот был, мягко говоря, нестандартный, но это, ребята, Москва, тут все бывает, мало ли какие бродячие животные по территории больницы шастают?

— Ну, давай, — первым нарушил молчание Василий, когда мы встали напротив второго терапевтического корпуса, где и находилась мое родное отделение кардиологии, — что видишь?

В заиндевевшие витражные окна холла была видна обычная стационарная жизнь. В окошках регистратуры трудились наши регистраторы, гардеробщик Николай нешустро раздавал людям номерки и верхнюю одежду, на лавочках вдоль стен сидели посетители и пациенты. И да, в холле первого этажа все еще было многолюдно. Очередь в регистратуру, конечно, стала чуть меньше, чем утром, но она все еще была приличной длины. Люди в строгих черных костюмах и с записными книжками так никуда и не делись. Интересно, это медпреды, впаривающие доверчивым гражданам нигде не зарегистрированные БАДы, или же участники какой-то конференции? Именно эту картину я и обрисовал коту в двух словах.

— Так я и думал! — воскликнул Василий после того, как сам оценил обстановку на первом этаже — мне для этого пришлось взять его на руки.

— Что именно не так? — почувствовав в словах кота подвох, уточнил я.

— А ты зайди, дружок, туда, да и пообщайся с народом, — елейным голоском дал кот совет, приправив его хитрым прищуром. Разумеется, я решил, что тот просто издевается надо мной, и потребовал объяснений, но тот лишь отмахнулся. — Ээээ, брат, ты пока сам не поймешь, все одно не поверишь, — бросил он напоследок странную фразу и направился к курилке. — Давай минут через пять вон там, у мусорки встретимся.

Проводив кота взглядом, я все же решил подчиниться — а что, от меня не убудет пообщаться с людьми в приемнике, зато после я с кота смогу спросить вдвое строже. Из-за этих его выкрутасов и напускной таинственности мы теряем драгоценное время. И не за себя я сейчас беспокоился — с каждым часом промедления возрастала угроза для моей сестры. Сейчас уже было очевидно, что после двух фиаско подряд Радмила возьмется за тех, кто мне дорог. И начнет она в первую очередь с Верки, недаром же она пыталась воспользоваться именно ее обликом, когда хотела провернуть бескровное изъятие моей силы. Все она про меня знала — и то, чем я живу, и то, кем дорожу. И коли не удалось «купить» меня, посулив успех, богатство и семейное счастье, значит, получится запугать. И тут я был с Радмилой солидарен — такая тактика будет иметь потрясающий эффект. Она еще ничего сестре не сделала, а я уже этого боюсь и в целом готов ради ее безопасности пожертвовать чем угодно.