— Кажется, я понял, что меня держит. Владычица, прошу, Вы можете выполнить еще одну мою просьбу?

— Конечно.

Дрожащими руками человек снял со своей шеи цепочку и протянул её Ваэль.

— Молю, сделайте так, чтобы этот амулет попал к моему сыну. Не обязательно сами, можете просто передать кому-то из моих сослуживцев.

— Тогда тебе все же придется сказать мне свое имя, — с улыбкой прошептала Архонт, принимая цепочку со странным символом.

Мужчина помотал головой.

— Меня называли проповедником, — он протянул палец к символу. — Это символ бога Смерти.

Ваэль внимательно посмотрела на амулет, прикрепленный к цепочке. Небольшие карманные часы, практически до основания расколотые пополам, поблескивали в свете ламп лазарета. Будучи наместником богини Времени, девушка весьма удивилась совпадению или, быть может, символизму. Озабоченная размышлениями, она перевела взгляд на собеседника, чтобы задать вопрос, но солдат был уже мертв.

Не сразу найдя в себе силы покинуть усопшего, Ваэль добралась до бастиона, на котором расположил свой командный пункт Лассаэр. Архонт отыскала эльфа на том же самом месте, на котором он был, когда девушка его покинула. Он все так же неотрывно смотрел в глубь построений противника. Проследив за его взглядом, девушка увидела Красного Герцога. В этот момент картинка в её голове окончательно сформировалась. И гарнизон, и армия осаждающих не были для этих двоим ничем, кроме оружия, которым они сражались. Это все еще была дуэль. Она проходила как в умах этих закадычных врагов, словно шахматная партия, так и в реальности. Сейчас они бились солдатами, но Ваэль прекрасно понимала, что оба жаждут окропить свои руки кровью друг друга, с трудом вынося эту прелюдию.

“Мальчишки…”.

Тысячи мыслей неслись по голове Риттера, и он ненавидел себя за это. Но как ни старался сосредоточиться на происходящем, в голову отчаянно лезли страхи и сомнения. “Что, если я подведу её?.. Что, если я стану её слабым местом?.. Что будет, когда я состарюсь, а она нет?..”. Ничего не изменилось: девушка шла вперед, а юноша остановился в нерешительности. Мелисса, почувствовав это, не выдержала и чуть отстранилась, продолжая его обнимать. Переживая, что Риттер вновь все испортит, она почти до боли сжала свои пальцы на его шее. Как можно более спокойным тоном, на который только была способна, девушка тихо произнесла:

— Ты не искренен.

Голова юноши в момент опустела. Он ведь уже и так все понял, о чем тут вообще оставалось думать? Риттер проклял себя за то, что так испортил их первый осознанный поцелуй, и во что бы то ни стало решил исправить ситуацию. Немного мотнув головой, он взволнованно приблизился к лицу девушки, желая немедленно извиниться и дать понять, насколько важен для него этот момент, и насколько он сожалеет о своих сомнениях. Но ее глаза… На секунду Риттер вновь почувствовал, что дышит выдыхаемым ею воздухом. Он ощутил Мелиссу каждой клеточкой своего тела, что соприкасалась с девушкой, и забыл обо всем. Он, как и многие до него, навеки замерз в этих ледяных глазах, но его эти глаза не отталкивали. Девушка ждала. И Риттер больше никогда не намерен был заставлять себя медлить. Стремительно преодолев разделяющее их расстояние, он коснулся желанных губ. Сперва трепетно и нежно, но с каждой секундой этого благоговейного безумия все более неудержимо и жадно. Оба они, и Риттер, и Мелисса, в этот момент существовали только в этом касании, разделяя бешеное сердцебиение на двоих. И не смотря на то, что Риттер так ничего и не сказал, Мелисса почувствовала все принятые им сейчас решения.

Когда воздуха стало совсем не хватать, и двое, вопреки желанию никогда не прекращать их поцелуй, слегка отстранились, друг другу в глаза смотрели будто два совершенно других человека. Мелисса искренне улыбалась. Лед, которым она окружала себя, растаял, и девушка словно сияла. Риттер же, словно человек, вышедший на свет спустя многие годы пребывания во тьме, выпрямился во весь рост. Её руки мягко смыкались вокруг его плеч. Его руки лежали на её талии. Все еще шел дождь, но каждая капля, касающаяся этих двоих, не несла холода или боли.

— Мне нравится, когда ты настоящий, — прошептала Мелисса.

В окружающем шуме мира Риттер слышал только её. Он, как и девушка, не был способен сдержать улыбки. В окружающей красоте мироздания Мелисса видела только его.

Себастиан внимательно слушал историю Агнолии о произошедшем за последние пару месяцев, когда их потряс громкий взрыв, доносившийся с востока. Следом за этим по верхушкам деревьев пронесся сильный, увлекающий их за собой ветер. Агнолия мгновенно вскочила, когда как Архонт, зная свое состояние, предпочел поберечь силы.

— Не нравится мне это, — подтвердила свои мысли адъютантка, злобно глядя в сторону, откуда донесся звук.

— А что там может быть?

— Балариэльская Академия.

Архонт Света задумался. Слишком много новостей для человека, только недавно потерпевшего сокрушительное поражение у себя дома. Он не имел ни малейшего представления о том, что это могло бы быть, и как с этим бороться. Да и Агнолия успела рассказать ему не все.

— Нам надо выдвигаться, пойду разыщу госпожу Мелиссу, — уверенно подытожила Агнолия.

С трудом шевелящийся Себастиан даже не думал ей перечить. Девушка отправилась в направлении, в котором некоторое время назад ушли её спутники, и нашла их довольно быстро. Правда, в несколько неожиданном, но долгожданном положении.

— Наконец-то, — выдохнула Агнолия, немного покраснев и улыбнувшись. И, решив их не смущать, вернулась назад в надежде, что они не заставят себя долго ждать.

— Госпожа, Вы нашли наших спутников? — поинтересовался у адъютантки Ареса Себастиан.

— Да, они скоро будут.

Заметив легкий румянец на щеках собеседницы, Архонт Света решил не продолжать дальнейший расспрос.

Когда Риттер и Мелисса вернулись, юноша вежливо представился Себастиану, и, когда с формальностями было покончено, группа продолжила путь. Все они согласились с тем, что как можно быстрее добраться до Академии сейчас будет самым лучшим вариантом. По дороге Агнолия, Мелисса и Риттер продолжали рассказывать Себастиану обо всем происходившим с ними, и с какими врагами пришлось столкнуться.

— Мне жаль слышать о столь тяжких испытаниях, выпавших на вашу долю. Я могу только просить Атрума дать нам всем сил преодолеть это.

— А Вы совсем ничего не помните с тех пор, как… — Мелисса задумалась, пытаясь мягко указать на поражение Себастиана.

Лицо мужчины исказила боль давно терзающей раны.

— Простите, но мне кажется, что я пока не готов об этом говорить.

— Что Вы, это Вы простите!

— А Вы, молодой человек, адъютант Хранительницы Севера, — попытался как можно скорее сменить тему Архонт Света, — чем похвастаетесь? И, простите, если лезу не в свое дело, но что-то я не вижу при Вас ни оружия, ни магических свитков. Как же Вы защищаете свою госпожу?

— Риттер здесь не для того, чтобы сражаться, — вступилась Мелисса.

— Что, простите?

— Риттер пацифист. И в качестве адъютанта он мне нужен совсем не для военных целей.

Себастиан посмаковал давно забытое слово и затем предпринял очередную попытку разрядить обстановку.

— А Ваш адъютант не имеет права слова? Почему Вы молчите, молодой человек?

Риттер молчал, потому что его почти тошнило от слов Себастиана. Аура этого Архонта была для юноши почти анафемой. Вечное упоминание бога и показная мудрость раздражали каждую клетку в теле Риттера.

— Моя госпожа все верно говорит. Я никогда не брал, не беру и не буду брать оружие в руки.

— О как. А если, например, она окажется безоружной перед врагом, который будет собираться её убить, и между Вами и этим врагом будет лежать меч, Вы тоже ничего не сделаете?

Агнолия и Мелисса обернулись, чтобы оценить выражение лица Риттера, хотя он, впрочем, уже и так нацепил маску вежливости, а потому никак в лице не изменился.

— Ну что Вы, господин, обязательно сделаю.