— Ты ведь сейчас не собираешься совершить что-то, за что извинилась? — немного наигранно заволновался Риттер.

— Что? Нет. Это… Ну… Просто пока мы были в пути, я не поддерживала твой энтузиазм и, как мне кажется, была слишком холодна.

— Эээм, правда? — Риттер серьезно задумался над тем, как мог упустить это из виду.

— Да. В общем прости, такого больше не повторится.

— Хорошо… Спасибо, — юноша уже почти полностью погрузился в свои размышления.

Когда все были готовы, группа отправилась дальше, но с этого момента Риттер решил для себя, что теперь ему стоит сильнее сосредоточиться на состоянии его спутниц.

Ваэль и Лассаэр добрались до Снежного Бастиона настолько быстро, насколько это было возможно. Оба были полны решимости сделать все, что в их силах, чтобы остановить грядущее бедствие, и потому останавливались на привал только раз в трое суток. Но если тело Архонта подпитывалось с помощью магии, то эльф заметно исхудал. Каждый прием пищи ему приходилось совершать на ходу, даже не сбавляя темпа. И только когда на горизонте показались покрытые снегом пики, среди которых расположились неприступные стены, путники позволили себе остановиться. Бастионы и куртины врезались в скальную породу столь искусно, что даже гарнизон крепости не знал где заканчивается одно, и начинается другое. Цитадель возвышалась над прилегающими снежными полями словно парящая крепость. Черным камнем высеченные постройки словно бросали вызов всему миру, и в первую очередь тем, кто волнами окатывал их основание вот уже две тысячи лет. Это место славы и крови, и каждый из Архонтов пролил здесь свою, дабы защищать этот мир. Последний раз Ваэль была здесь три сотни лет тому назад, и в следующий раз ее очередь нести столетний пост наступит только через еще шесть таких же длинных веков. Лассаэр же никогда не приближался ни к одной из подобных крепостей, как минимум дабы вечные осаждающие не имели и шанса узнать его.

— Как думаешь, — Ваэль сделала паузу, чтобы насладиться дуновением морозного ветра, — Четвертый Архонт нам друг?

— Госпожа, смею напомнить Вам, что не имею ни малейшего представления о Владыке Огня.

— Он… Дворф.

— Тогда он как минимум на Вашей стороне, — с улыбкой заметил Лассаэр.

Ваэль на протяжении всего пути страстно желала расспросить и узнать как можно больше о своем спутнике, ведь, в конце концов, он был почти такой же легендой, как и Архонты, но всегда держался поодаль. И хотя ей отчетливо была видна его решимость, она так и не могла понять его мотивацию. Уверенности в союзнике не добавляло и то, как много белых пятен было в их с Агнолией истории. И поэтому сейчас она не поняла шутки эльфа.

— Может мне стоит скрыть свои уши? — решил объясниться эльф, разглядев короткое замешательство Архонта.

— Правда думаешь, что он недолюбливает эльфов?

— Во всем остальном хранитель крепости похож на дворфа больше, чем любой другой представитель их рода.

— И поэтому он никогда не перейдет на сторону демонов?

— Слишком упертый, чтобы менять сторону. Так я бы охарактеризовал любого дворфа, если мне будет дозволено, — Лассаэр понял, что начал забываться. — И осмелюсь напомнить, еще нет ни одного подтверждения, что кто-то из Архонтов на стороне демонов.

— Получается, что ты о нем все-таки что-то знаешь, — с улыбкой заметила Ваэль. — А еще, — она пристально вгляделась в лицо Лассаэра, — мы не знаем, на чьей стороне Первый.

Лассаэр был готов к этому. Он тренировался, действительно тренировался, чтобы не выдать свою связь с господином перед тем, как отправиться к Аресу. А потому сейчас солгал так, как могут лгать только люди. В конечном итоге, демоны не могут лгать вовсе.

— Если он вообще есть. Да и какая разница, ведь мы не к нему направляемся.

Они отправились дальше, и к концу дня ворота крепости открылись перед двумя измученными долгой дорогой, засыпанными снегом спутниками.

Низкое, крепкого телосложения существо с бородой намного более длинной, чем его ноги, встречало их, скрестив руки на груди.

— Хронометр сломался? Ты пришла на хрень-как-много лет раньше. И даже больше скажу: вообще не тебя тут ждали.

— Здравствуй, Думгни Железокованный, рада видеть тебя в добром здравии, — с поклоном ответила Ваэль.

— А это что за доходяга? Уж не эльф ли ты… Твою за ногу! Действительно эльф! Пошел-ка ты прочь отсюда, — Владыка Огня начал размахивать руками, и его солдаты вновь начали открывать только что закрывшиеся ворота, чтобы не вызвать гнев своего господина.

Лассаэр даже не был способен представить, что может спасти положение сейчас.

Ваэль вышла вперед с невозмутимым лицом:

— Прояви уважение! Его стараниями…

— Да мне до лампочки. Я дал клятву, когда брал на себя обязанность за эту крепость, что ни одна эльфийская нога не станет топтать её территорию! Даже оторванная. Так что либо ты выкидываешь его, либо оба катитесь на мороз!

Лассаэр и Ваэль даже не предполагали, что, заступая на пост, где придется сражаться с демонами, кто-то вдобавок стал бы приносить такие нелепые клятвы.

— Ну-ка цыц! — взъерепенилась Ваэль. — Я не для того проделала весь…

— Я сказал: пошли прочь! — вскричал Думгни.

В следующее мгновение быстрее, чем мог кто-либо разглядеть, Ваэль уже держала меч рядом с шеей дворфа и сильно прижимала к острию коричневую бороду собеседника.

— А теперь заткнись и послушай меня!

Во дворе крепости, бывшей до этого оживленным местом, казалось остановилось все, кроме медленно падающего снега.

Злобно глядя прямо в глаза Ваэль, Думгни Железокованный начал еще больше ворчать:

— Где, черт возьми, этот Паскаль, чтобы утихомерить свою…

От волны энергии от последовавшего удара с окрестных гор сошел почти весь снег. Когда дворф наконец перестал ворчать, а именно потерял сознание, Ваэль приказала подготовить отдельные бани для нее и Лассаэра, чтобы они могли согреться, а после — горячий ужин. А еще чтобы ей сразу же сообщили, как только Четвертый Архонт очнется.

Топи Глашатая были названы в честь безымянного представителя данной профессии, из-за которого здесь давным-давно прогремела битва, в результате которой эти самые топи и образовались. Продвигаясь по ним, окруженным гнилыми деревьями и затхлым воздухом, Мелисса окончательно сникла, энтузиазм Риттера сменился заботой и беспокойством, хотя и он все больше раздражался по пустякам. Агнолия же, никак не выдававшая своих эмоций, начала упорствовать в своих вечерних и утренних тренировках с пугающей одержимостью.

На месте, предполагаемо отмеченном на карте Лассаэра, путники нашли только огромный дом, поросший мхом. Старые доски почти все потрескались и разбухли от влаги, а черепичная крыша местами обвалилась. Вокруг не было ни души, ни звуков, кроме далекого и унылого жабьего кваканья да насекомых. Расположившись на безопасном расстоянии до одинокого здания, Мелисса, Агнолия и Риттер принялись за рассуждения:

— Выглядит заброшенным, — Мелисса явно не горела желанием туда забираться. — Точно ловушка.

— Полностью согласна, — Агнолия скинула с плеч походный рюкзак. — Я отправлюсь туда и если не вернусь через час, отправляйтесь назад.

Риттер встал перед ней, с любопытством изучая её настроение.

— Простите, но Вы уверены в своем решении?

— А что не так? Если это ловушка, в нее попадет только один человек. Если же там ничего нет, то мы просто вернемся обратно.

— Такого не может быть. Оба озвученных исхода означают, что мы вернемся с пустыми руками.

— Так часто бывает, — продолжала упорствовать Агнолия.

Она шагнула вперед, почти в упор к Риттеру, чем напомнила ему поведение Лассаэра и продолжила:

— Или у Вас есть предложение получше, Риттер?

Мелисса тут же оживилась и решила защитить своего адъютанта:

— Госпожа Агнолия, мы Вам не враги.

— Тогда не мешайте мне. Если там есть хоть капля информации о судьбе Ареса, я добуду ее.

Юноша, уже давно подозревавший, что что-то в этом месте неладно, бросил еще один пристальный взгляд на дом и, немного поразмыслив, пришел к выводу, что сейчас Агнолия не оставила им никакого выбора. Им нельзя было отправлять ее одну, и что-то подсказывало юноше, что оставаться здесь тоже не стоит. А потому, видя разные степени решимости у своих спутниц, он решил поддержать Агнолию.